Все более четко осознаваемая национальная идентичность вела непосредственно к идее о национальном государстве. И в этом отношении развитие идей и средств к достижению поставленных целей сближает Литву и Беларусь. К тому же, город Вильнюс оказался одним из центров, в котором концентрировались наиболее яркие представители политической и общественной жизни обоих народов. Многие из них были просто знакомы, оттого и взаимное проникновение идей и позиций совершенно не кажется чем-то необычным.
Портал DELFI в рамках проекта "100 лет с Литвой" публикует серию статей о выдающихся людях, которые внесли свой вклад в становление государственности Литвы.
До 1917 между литовскими и белорусскими организациями да и просто общественными деятелями существовали вполне дружелюбные и конструктивные отношения. Причина тому была проста: в интеллектуальной среде наметившееся стремление к независимости базировалось на исторической традиции. А как раз общая история, несколько романтизированный взгляд на эпоху Великого Княжества Литовского и стали причиной таких взаимоотношений.
Отнюдь не совпадение то, что люди, которых без преувеличения можно назвать архитекторами национальных государств как Литвы, так и Беларуси - Йонас Басанавичюс и Вацлав Ластовский много лет серьезно и глубоко занимались историей. Однако создание Литовской Тарибы (лит. Lietuvos Taryba "Совет Литвы") привело к протестам со стороны белорусов – цель создания этого органа была вполне понятна современникам: независимое Литовское государство воспринялось белорусскими деятелями как попытка разделить историческую память, разделить саму (правда, еще не существующую) страну, разрушить общее экономическое пространство.
Несмотря на возникшие разногласия, появились и новые темы для диалога: Тариба старалась как можно активнее сотрудничать с белорусскими организациями. Более того, в ее состав должны были войти представители национальных меньшинств, и тут уж точно без, белорусов обойтись было трудно – поляки не сочли целесообразным участие в Тарибе, евреи так же не торопились войти в состав нового органа управления. Особенно тесные отношения у Тарибы сложились с виленской группой белорусов, в частности с так называемой группой Ластовского.
Уже в октябре 1917 года между сторонами начались переговоры. Несмотря на то, что они быстро зашли в тупик (условия белорусской стороны показались чрезмерными: было предложено ни больше ни меньше как создать совместное государство, расширенное за счет белорусских территорий, но разделенное по языковому принципу), было принято решение продолжить диалог после того, как пройдет виленская конференция белорусских организаций.
25-28 января 1918 года Конференция состоялась. В своей резолюции Конференция отказалась признавать Тарибу "как единственный голос Литвы и Беларуси и не принимает ответственности за ее политические обязательства". Таким образом даже в конфронтации с Тарибой, белорусские организации выступили за единое с Литвой государство. На этой конференции так же была избрана Виленская белорусская Рада, чьи представители активно участвовали в марте 1918 года в провозглашении Белорусской Народной Республики.
В апреле 1918 года между Тарибой и представителями Виленской белорусской Рады наконец начались переговоры, на которых белорусы снова подтвердили свою приверженность идее федеративного государства, подняли вопрос границ и предложили содействие в налаживании связей с Минском. Предложение было более чем заманчивым, однако полномочий вести переговоры о федерации Тариба не имела. Впрочем, в тот же день двум представителям от белорусов было предложено войти в состав Тарибы. Фактически можно было говорить о признании белорусскими представителями нового, пока только формирующегося государства, с которым они связывали и свое будущее.
Осенью 1918 года германская оккупационная администрация окончательно перестала мешать созданию новых структур в Литве. Виленская белорусская Рада 3 ноября объявила себя равноправным с Тарибой органом управления и предложила создать совместный парламент. Также речь шла о пропорциональном представительстве в парламенте и правительстве, поднимался вопрос о создании белорусских вооруженных сил и отдельной инспекции школ. Таким образом, для переговоров возникало все больше и больше тем и отмахнуться от сотрудничества обеим сторонам было уже невозможно.
27 ноября 1918 года 6 представителей Рады вошли в состав Государственного Совета Литвы (сменил Тарибу в июле 1918 г.). Также было создано Министерство по белорусским делам, которое возглавил Иосиф Воронко.
Антанас Сметона зачитал резолюцию президиума Государственного совета Литвы, которая была принята единогласно: "После того как Белорусская Рада объявила, что она стоит на фундаменте независимости Литовского государства и хочет работать вместе с литовской властью над восстановлением Литовского государства, Государственный совет, не привязывая вопрос к процентному соотношению представителей разных народов в Литве, включает в свой состав шестерых представителей белорусов, опираясь на переговоры между Белорусской Радой и премьер-министром и заявление самой Рады о том, что шестеро белорусов представят всех белорусов Литвы".
Показательно, что в своей ответной речи Вацлав Ластовский, признавая Литовское государство, не изменил своей идее о федеративном будущем государств: "Белорусская рада, избранная 25-27 января 1918 года конференцией представителей белорусских земель, находящихся на западе от старого фронта, опираясь на постановления вышеупомянутой конференции и считая идеальным создание литовско-белорусской федерации ради жизненно важного момента, находит нужным принять участие в конкретной работе Государственного совета, считая его единственным на данный момент представительным органом Литвы. Белорусская Рада верит, что два народа, связанные историческим прошлым и экономическими условиями, протянув друг другу руку помощи, смогут добиться для себя свободной и независимой жизни, идя путем демократического строительства совместного государства".
Виленские белорусы под влиянием акта 16 февраля несомненно приложили немало усилий для провозглашения Белорусской Народной Республики в марте 1918 года. Однако справедливости ради следует отметить, что собственно влияние виленских белорусских организаций не распространялось на всю территорию Беларуси. Но идеи, неоднократно высказываемые виленской Радой, были достаточно популярны. Так в Гродно сформировалась собственная властная структура, Уряд, которая еще до эвакуации белорусского министерства в Гродно приняла решение о присоединении к Литве. Над военной комендатурой были подняты два флага: литовский триколор и белорусский бело-красно-белый флаг. Немедленно начинается и формирование воинских частей: комендантская рота в 350 человек и первый гродненский полк (впоследствии первый белорусский полк, активно сражавшийся за свободу и независимость Литовского государства).
Следует также отметить, что, несмотря на название, полк был образованием многонациональным, в нем служили представители самых разных национальностей: белорусы, литовцы, русские, татары, евреи (более 20 процентов численного состава). Несмотря на достаточно печальный финал гродненской белорусско-литовской эпопеи, можно с уверенностью говорить об искреннем желании белорусов строить совместное государство.
Парадоксально, но достаточно прохладное отношение литовской элиты к проекту совместного литовско-белорусского государства, позволило подхватить эту идею, пожалуй, главным противником национальных движений того времени – большевиками. Совершенно неудавшийся по причине своей радикальности социально-экономический эксперимент, поставил под угрозу создание Советской Литвы. В качестве альтернативного варианта было принято решение о создании совместного государства: Лит-Бела. По сути, это была попытка создать некоторое подобие "социалистического ВКЛ". Впрочем, сам глава республики Мицкявичюс-Капсукас в своих мемуарах изрядно сетовал о том, что очень трудно было найти в правительство подходящего кандидата из белорусов.
Несмотря на сложные отношения с БНР, и даже ловкие интриги против независимого Белорусского государства на Парижской мирной конференции, 11 ноября 1920 года был подписан секретный договор между правительством Ластовского и Государственным Советом Литвы о взаимном признании и сотрудничестве.
Военная и политическая ситуации, начиная с 1920 года, сильно изменились. Фактически Беларусь оказалась разделена между Советской Россией и Польшей, и белорусский вопрос в Литве ушел на второй план. Впрочем, чаяния белорусов Литвы межвоенного времени можно передать словами поздравительной речи, произнесенной Домиником Семашко (министр по белорусским делам с 1920 по 1923 гг.):
"Приветствуя объединение литовского народа, я как представитель белорусов подчеркиваю, что этот исторический факт имеет такое же большое значение и для белорусского народа. После того как литовские земли объединились на западе, начнется объединение литовских земель и на востоке. Мы хорошо помним, что нет Литвы без Вильнюса, что никто не сможет исключить из ее границ Гродно, Белосток и Беловеж, что никакая угроза кровью и железом не заставит нас забыть о сынах вильнюсских и гродненских земель. И сейчас, когда мы достигли свободных волн Балтии, мы будем добиваться зеленых пущ белорусских земель".
