— ПО-БЕ-ДА! ПО-БЕ-ДА! РОС-СИ-Я! РОС-СИ-Я! — кричит толпа. На набережной не протолкнуться, все застыли в ожидании салюта. Севастополь самоотверженно и неустанно празднует день Победы с утра до поздней ночи.
Этот день так или иначе отмечается по всему миру. Но, несомненно, нигде — с таким размахом, как в России. У это феномена есть очень понятное объяснение: в России сотни суперлокальных, профессиональных, совершенно искусственных и выдуманных праздников, которые никому не нужны, и только один — общий и настоящий. Кто-то считает Новый год полным идиотизмом, для кого-то Рождество — совершенно пустой звук, в день ВДВ люди вообще стараются не выходить из квартир без острой необходимости. Праздничная культура в России слишком разношерстна и противоречива, и это вполне предсказуемо с учетом того, что в стране живёт порядка 150 миллионов человек разных национальностей и взглядов. Но день Победы касается каждого, это, пожалуй, единственное, что объединяет всех.
Утром 9 мая 2016 года Наталья Поклонская, прокурор Крыма, шла в большой колонне симферопольского "Бессмертного полка". Эта акция начиналась как небольшая гражданская инициатива, лишенная какой бы то ни было идеологии. Люди просто несли портреты своих родственников, участвовавших в Великой Отечественной войне. За несколько лет эта акция стала неотъемлемой частью празднования Дня Победы и приобрела международный статус. Но Наталья Поклонская несла в руках икону царя Николая Второго. Он не был фронтовиком и вряд ли приходится Поклонской родственником. Естественно, эта история облетела СМИ, кто-то смеялся над таким странным жестом, кто-то защищал прокурора. Но независимо от того, как мы относимся к Поклонской и иконе последнего российского императора в колонне "Бессмертного полка", эта история кое-что говорит о трансформации памяти о вполне конкретной и, несомненно, великой победе.
С самого утра на севастопольской набережной стоит огромный пресс-вол — российский триколор из гвоздик с большой надписью "Крым наш". Люди подходят и фотографируются в бескозырках и с георгиевскими ленточками. Фото можно распечатать за небольшие деньги. Тучная девушка в тельняшке, двое в спортивных костюмах, мама и сын в пилотках, девочка с бело-сине-красными шарами — все отдают честь, машут руками и улыбаются. Они запомнят этот день Победы именно таким. Под ногами шныряет собака, она тоже увешена черно-оранжевыми лентами, одета в тельняшку, хозяин прикрепил к ней российский флаг, который постоянно отваливается. В этот день сложно было найти хоть кого-то без "патриотической" символики. Она продавалась на каждом шагу. В багажнике старого "жигулёнка" лежали автонаклейки "Спасибо деду за победу", "1941-1945. Можем повторить", "Крым наш", целая серия стикеров с Путиным в различных ипостасях и черно-сине-красная "Донецкая народная республика". В одном багажнике символы, напрямую связанные с Победой, перемешались с тем, что не имеет к ней никакого отношения.
В толпе сразу видно настоящих ветеранов войны, хрупких седых стариков с медалями на груди. Но в этот день военную форму и награды надевают не только они. По набережной ходят казаки с нагайками и нашивками "Новороссия", парни и девушки в гимнастерках. Носить милитари — это модно, праздник "со слезами на глазах" уже давно трансформировался во что-то радостное и местами карнавальное, день приобщения к военной эстетике. А в крымском контексте это ещё и лишний повод порадоваться переходу в российскую юрисдикцию и надеть майку с Путиным.
— …мы бились с фашистами. Только убили не всех — там кое-где ещё остались, — долетает со сцены. Пожилой ветеран морского флота многозначительно смотрит на северо-запад, где, если смотреть на карту, находится Украина. Люди хлопают и смеются. Ветеран открывает выступление ансамбля "Морская душа" на уличной сцене. "Во время "Крымской весны" концертная группа работала в режиме фронтовой концертной бригады по местам дислокации вежливых людей", — написано на сайте коллектива. Он полностью состоит из ветеранов ВМФ. Им всем за 60, некоторые из того поколения, которое пережило Великую отечественную — их легко распознать: парадные черные кители со всех сторон увешаны орденами и медалями, белоснежная седина выдаёт почтенный возраст.
9 мая весь город превратился в мозаику из небольших концертных площадок: группы делают каверы на фронтовые песни в современной аранжировке, смешивая их с хитами Deep Purple и "Арии", играет большой народный оркестр, девичьи поп-группы, одинокие панки с гитарами, хиппари с этническими барабанами. Но все они звучат надуманно, неискренне. Вроде бы слова и ноты те же самые, но чего-то не хватает. И лишь когда хор ветеранов "Морская душа" начинает петь, под простой баян, дрожащими голосами, не всегда чисто, происходит какая-то магия. Фронтовые песни в их исполнении звучат не так, как у других. В них есть боль и какой-то совершенно непостижимый и пугающий опыт.
Когда видишь ветерана Великой Отечественной войны, внутри всегда рождается автоматическое уважение и восхищение. Все знают, что они прошли невероятно сложный путь. Но это всё общие слова: мы не задумываемся, сколько смертей они видели, о чём никогда и никому не расскажут. Они исполняют свои фронтовые песни совершенно иначе, с той скорбью и уважением к каждому слову, каких почти не осталось на этом празднике. Потому что почти не осталось людей, которые своими глазами видели войну. А многие из них переживают этот день очень тяжело, для них 9 мая — день окончания какого-то невероятного ужаса, день скорби по умершим родственникам, а не только песни школьного оркестра под барабанную дробь.
Но ветеранов всё меньше, и этот пробел в военном дискурсе заполняют гибридные комбатанты сомнительных локальных конфликтов, казаки, пропутинские мотоциклисты и прочие любители милитари. Во время парада по улицам городов проезжает не раритетная техника, а современные "искандеры" и новейшие танки. Праздник Победы постепенно становится идеологизированным праздником военной мощи и победы вообще, без привязки к конкретным историческим событиям. День Победы — единственный настоящий праздник в России, та самая скрепа, о которой любит говорить президент Путин. Так что вполне ожидаемо, что пафос конкретного исторического события, его эстетику используют для политической консолидации, а георгиевская лента стала разграничительной линией между "патриотами" и теми, кто был на Болотной. И это очень печально.
День Победы в Севастополе заканчивается большим концертом. Выступает "Белый орел". Главный хит группы — "Как упоительны в России вечера", люди скандируют название этой песни в каждой паузе, а когда музыканты всё-таки решаются её сыграть, толпа впадает в эйфорический экстаз. Над головами летают триколоры и знамена, шары "Я (сердечко) Россию".
Недалеко, на высоких каменных ступенях подвыпившие мужики тщетно пытаются открыть бутылку пива телефоном. Они бьются над этой сложнейшей арифметической задачей 15 минут. Но вот все устремляются к набережной смотреть салют, а так и не открытая бутылка пива остаётся одиноко стоять на ступенях.
Кажется, что на салют сбегается весь город. Набережная переполнена. Единственные, кто не обращают внимания ни на парад, ни на "Белого орла", ни на выстрелы в небе — это севастопольские шахматисты. Они ожесточенно играют блиц на лавочках, шутят понятные только им одним шутки и жадно курят в перерывах.
— А вы как считаете, кто внес больший вклад в присоединение Крыма — вежливые люди или ФСБ? — слышится за соседней доской.
— А это и не важно. Шах!