Что мы знаем сегодня о Беларуси, и на что нам всем можно надеяться, исходя из этого знания?
Общество «скрытых» конфликтов
Один из постоянных трендов белорусского настоящего – присутствие различных линий раскола в обществе, конфликтов и проблем, накопившихся за последние 17 лет. В экономике это проблемы на макро- и микроуровне, скрытая безработица, о подлинных масштабах которой мы сможем узнать только тогда, когда в Беларуси начнутся структурные реформы. В политике – доминирование исполнительной власти, использующей административный ресурс и репрессивные методы контроля (исследования П. Валуева, И. Ромашевской и других).
В национальной политике – проблемы с признанием польского меньшинства. В культуре – ничтожно малое внимание этническому и языковому наследию титульной нации. Во внешней политике Беларусь оказалась в своеобразной «геополитической ловушке», когда все выгоды положения «между» Россией и Евросоюзом постепенно утрачиваются, оборачиваясь ростом зависимости от России (исследования В Костюговой, А. Паньковского и Д. Мельянцова).
Почему все эти проблемы не решаются? Одна из причин, по мнению аналитиков «Белорусского ежегодника–2010», – отсутствие компетентности правящего политического класса.
Этот класс, начавший свою карьеру ещё в советскую эпоху, не способен должным образом отвечать на вызовы современности. Основные институты власти в стране функционируют в режиме запоздалой или силовой реакции на изменения.
В Беларуси не осталось работающих демократических механизмов принятия решений, учитывающих интересы всего общества. Белорусский парламент, который мог бы выполнять такую функцию, давно превратился в декоративный властный институт, механически одобряющий спускаемые из правительства или Администрации президента законы и декреты. Кроме того, в нём сегодня заседают в основном люди предпенсионного возраста (исследование А. Казакевича).
Власть стареет, а уровень доверия к ней падает
Белорусский авторитаризм, который, по мнению политолога Андрея Казакевича, принадлежит к классу «европейских авторитаризмов» (хотя белорусам от такой классификации и не легче), демонстрирует явные сбои в своей работе. Государство и общество поменялись местами: если в 1994 г. Лукашенко было что предложить обществу, то в 2011 г. государство уже предложить ничего не может, а если и может (как, например, повышение зарплат перед выборами), то это плохо заканчивается.
Само же общество, в котором хоть и появились независимые от государства структуры, пока не в состоянии самоорганизоваться и настоять на переменах. Иными словами, сейчас в стране сложилось своеобразное «равновесие бессилия»: ни государство, ни общество не могут функционировать успешно, при этом у государства пока есть опора в виде силовых структур, роль которых постоянно увеличивается.
Ситуация находит свое отражение и в социологических опросах. Сегодня уже более «четверти взрослого населения не доверяет Национальному банку, президенту и правительству, более трети населения не доверяет правосудию и милиции, более 40% не доверяют государственным СМИ» (Н. Ефимова).
Население продолжает мыслить «экономически» и ожидает чуда
Белорусов больше всего волнуют высокие и постоянно растущие цены, алкоголизм, недоступность жилья, нехватка рабочих мест, проблема неопределённости своего будущего и будущего детей.
Правда, патерналистские настроения в обществе ещё довольно сильны, и хотя многие ощущают свою беспомощность в складывающейся ситуации, всё же продолжают надеяться на… чудо, которое в очередной раз продемонстрирует политический режим (Н. Ефимова).
Секрет приверженности белорусов власти прост: в данный момент большинство населения максимально зависит от главного экономического «донора», государства, и опасается в случае каких-либо реформ ухудшения того положения, которое и так уже является плохим. А уж словосочетание «демократические реформы» практически отсутствует среди тем, важных для граждан страны.
И не только потому, на наш взгляд, что у нас авторитаризм, но и потому, что в стране отсутствуют элиты, способные внятно сформулировать проблему демократических преобразований, связав её с экономической и социальной ситуацией. «Экономическое мышление» основной массы беларусов всё ещё слишком прямолинейно определяет положение дел в обществе.
Парадоксальная перспектива
Вся картина происходящего в Беларуси после прочтения материалов «Беларусского ежегодника–2010» сводится к тому, что мы имеем совершенно парадоксальную перспективу развития страны: у государства, вернее, у политического режима, будущее есть, а у населения – нет. Действительно, у нынешнего политического режима есть ещё запас прочности, заключающийся не только в наличии силовых структур, но и в сложившихся привычках и стратегиях поведения основной массы общества.
Но при этом, кажется, у белорусов наступает понимание того, что успехи нашего авторитаризма вовсе не являются синонимом счастливого будущего тех, кто его продолжает поддерживать. Вопрос в том, насколько это прозрение может стать политическим ресурсом и какая политическая сила сможет этим воспользоваться? Особенно, если учесть тотальную зачистку политического поля, произошедшую после 19 декабря прошлого года.
Европа далеко и близко
А пока эксперты по гражданскому обществу (исследование И. Федотовой и В. Беловского) пытаются найти акторов перемен, наше общество всё же постепенно меняется. Одна из устойчивых тенденций – появление в Беларуси людей, условно называемых социологами «европейцами», то есть ориентирующихся на европейские ценности (исследование Н. Ефимовой).
Доля таких людей не велика – 13 % по социологической выборке. Но их ценностные предпочтения, в том числе и мечты о европейском пути Беларуси, как предполагается, уже не связаны исключительно с меняющейся экономической конъюнктурой и плохими отношениями с Россией. Речь идёт о ценностном выборе более глубокого и устойчивого характера.
Белорусские «европейцы» выбирают европейские стандарты прав человека и политкорректности (уважение к тем же меньшинствам), выступают за прекращение репрессивного государственного контроля над гражданами, бизнесом и страной.
К сожалению, белорусские «европейцы» во многом предоставлены сами себе, так как их интересы не выражены какими-либо партиями, а информационное и иное присутствие ЕС в Беларуси практически сведено к минимуму (исследование А. Медвецкого). Получается, что «Европа» для части белорусского общества является и далёким, и близким понятием одновременно, хотя дела могли бы обстоять иначе.
«Чёрные ящики» беларусской реальности
Аналитические материалы «Белорусского ежегодника–2010», как и материалы его предыдущих выпусков, дают панорамную картину состояния белорусского общества. Но этот анализ, к сожалению, ориентирован в основном на то, чтобы иметь представление о деятельности «больших» структур и акторов, таких, как белорусское правительство, президентская вертикаль и ряд других властных институтов. При этом из поля зрения ускользает значительная часть того, что происходит на микроуровне белорусской реальности. Эта информация представляет собой что-то вроде «чёрных ящиков», которые ещё предстоит расшифровать.
Мы мало знаем о том, что происходит за пределами Минска, в регионах; мы практически ничего не знаем о том, каковы стратегии поведения и модели восприятия социальной действительности, не подпадающие под категории «большой политики», у значительной части населения. Так, при работе над текстами следующего «Ежегодника» экспертам придётся объяснять, например, феномен «молчаливых» протестов нынешнего лета, не имеющих отношения к той картине расстановки политических сил, которая описана в «Ежегоднике-2010».
Часть материалов, представленных экспертами, содержит информацию, ограниченную интересами самих исследователей. В текстах, касающихся развития белорусской культуры, образования (М. Жбанков, С. Мацкевич) или экономики (А. Муха и др.), можно прочитать далеко не всё, что там могло бы быть.
Это является общей проблемой белорусской аналитики, которая в основном носит «индивидуальный», а не «институциональный» характер: в стране мало институций, постоянно занимающихся аналитикой, но есть отдельные эксперты, возможности которых не так уж велики.
Кроме того, всегда интересно знать, на основании каких теоретических предпосылок делаются экспертные заключения? Эмпирические данные – это одно, а вот концепции, на основании которых они интерпретируются, – это другое. Тем более, что экспертные оценки могут быть основой для политической и иной деятельности, и крайне важно представлять их качество. Не менее интересно было бы узнать, насколько материалы «Белорусского ежегодника» используются хотя бы теми акторами, которые в нём упоминаются.
В любом случае, все экспертные оценки, к счастью, не отменяют такого важного аспекта, как открытость будущего, в том числе и будущего Беларуси. Остается надеяться, что полученное знание о нас самих поможет нам это будущее хоть каким-то образом конструировать, не отдавая его на откуп «политическому режиму» или чему-то подобному.