В минском саммите заявлено участие глав стран-членов Таможенного союза (Беларуси, России и Казахстана), президента Украины, а также трех представителей Еврокомиссии (ЕК) — верховного представителя по иностранным делам, заместителя председателя ЕК Кэтрин Эштон, еще одного зампредседателя ЕК, еврокомиссара по энергетике Гюнтера Эттингера и еврокомиссара по торговле Карела де Гюхта.
Можно согласиться с утверждением интернет-издания Газета.ру, что официальный Минск в последние недели приложил буквально титанические усилия, чтобы данное событие состоялось именно на белорусской территории. Достаточно вспомнить многочисленные телефонные разговоры Александра Лукашенко с украинским, казахстанским и российским коллегами. На этом основании сделано заключение: «Если встреча пройдет более или менее успешно, Лукашенко обретет статус «миротворца» и сможет значительно улучшить свои отношения с Европой, избавившись от давнего имиджа «европейского изгоя». А Минск получит уникальный для себя статус «переговорной площадки» для общения между Россией, ЕС и Украиной».
На мой взгляд, это преувеличение возможных последствий саммита для Минска, ибо на пути к обозначенному результату существует целый ряд серьезных препятствий.
Война в Украине не благоприятствует переговорам
Прежде всего, все еще нельзя исключать, что готовящиеся переговоры могут быть в последний момент сорваны – настолько разняться взгляды сторон на повестку дня.
Так, Петр Порошенко 21 августа заявил, что едет в Минск «договариваться о мире» и призвать Россию «забрать боевиков». Однако известно, что Кремль, вопреки фактам, категорически отрицает свое военное вмешательство в украинский конфликт. И слабо верится, что в ближайшем будущем Владимир Путин отступится от своей главной цели на европейском направлении — любой ценой удержать Украину на российской орбите.
Интересно обоснование минского саммита, сделанное Александром Лукашенко, — необходимость обсудить подписание Украиной Договора об ассоциации с ЕС. Переговоры, пояснил он, нужны для того, «чтобы товары из Евросоюза по нулевой пошлине через Украину не пошли в Беларусь, Россию и Казахстан и не удавили наши экономики». Кроме того, добавил Лукашенко, возникают вопросы «в связи с введением Россией эмбарго на поставки некоторых товаров» из ЕС.
Совершенно очевидно, что эти проблемы, при всей их безусловной важности, в нынешней ситуации не являются первостепенными и, скорее всего, не будут рассматриваться без решения кардинального вопроса — прекращения помощи Москвы сепаратистам, воюющим на востоке Украины. Это дает основание предположить, что переговоры могут быть затянуты и даже отложены на неопределенный срок.
Минску придется балансировать
Впрочем, даже если переговоры в Минске 26 августа все-таки состоятся, это само по себе еще не означает серьезного улучшения белорусско-европейских отношений. Тем более, что остается неясным вклад Минска в обеспечение участия европейцев в готовящихся переговорах. Судя по открытой информации, основная заслуга в этом принадлежит-таки Киеву. Председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу упоминал, что предложение прислать на саммит представителей Евросоюза исходило также от Кремля. Да и без елбасы, похоже, не обошлось. Как сообщила пресс-служба Нурсултана Назарбаева, в телефонном разговоре с ним 19 августа «председатель Еврокомиссии Баррозу поддержал предложение Казахстана о проведении 26 августа в Минске встречи стран Таможенного союза, Украины и Европейского союза».
К слову, Назарбаев с Баррозу обсудили по телефону и возможность проведения при необходимости аналогичной встречи в Астане. То есть, Минск априори не является местом встречи, которое изменить нельзя.
Нельзя, конечно, отрицать, что приезд в Беларусь сразу трех высокопоставленных чиновников Евросоюза станет значительным событием. Официальных лиц такого уровня здесь не видели уже почти четыре года — последним VIP-визитером ЕС в ноябре 2010 года был еврокомиссар по вопросам расширения Штефан Фюле.
Однако не следует забывать, что белорусский президент будет лишь одним из высокопоставленных участников встречи. Маловероятно, что брюссельские гости пойдут на какие-то предметные переговоры с Минском в двустороннем формате. Хотя, разумеется, «встреча вежливости» не исключена.
Разумеется, на этих переговорах позиция белорусского руководства будет играть далеко не последнюю роль. В качестве члена Таможенного и Евразийского экономического союзов официальный Минск обязан следовать строго в фарватере Москвы. Иначе Владимир Путин может, например, «вдруг вспомнить» о недавно выдвинутых Россельхознадзором обвинениях в неспособности Беларуси контролировать перемещение запрещенной ко ввозу в Россию сельхозпродукции. Но в случае полной солидаризации белорусского руководства с Россией еще менее понятно, с какой стати Брюссель должен идти навстречу Минску.
Таким образом, серьезно рассчитывать на кардинальное улучшение взаимодействия с объединенной Европой лишь потому, что Беларусь выбрана для проведения важного саммита, неоправданно. Определенные возможности это, безусловно, открывает, но для их реализации от белорусского режима потребуются более решительные шаги, в том числе по освобождению политзаключенных.