Госпожа Овсянникова, за одну минуту вы стали мировым символом свободы прессы и свободы слова, иконой демократии. Что означает для вас лично демократия и демократические ценности?
Для меня демократия означает возможность жить как свободный человек.
Однако моя родная страна, Россия, в последнее время превратилась в тоталитарное государство, которое все больше закрывается от внешнего мира. Пострадали и коммуникации. Практически все независимые СМИ заблокированы или классифицируются как ”иностранные агенты”, а большинство платформ социальных сетей больше не доступны. Государственная информационная пропаганда сейчас является чуть ли ни единственным источником новостей для россиян, что приводит к информационному вакууму, который нам предстоит преодолевать.
Мне всегда нравилось путешествовать и общаться с разными людьми. Таким образом, демократические ценности для меня — не пустой звук. Напротив, эти ценности означают, что люди в России могут обмениваться своими взглядами со всем миром и выражать личное мнение, вместо того, чтобы жить как послушные рабы в тоталитарной стране.
Давайте поговорим о плакате, который вы держали 14 марта во время прямого эфира на российском правительственном канале. Как именно это было? Что произошло сразу же после этого? Какова была реакция ваших коллег?
Мое желание протестовать росло с годами. Я была не согласна с политикой ”Первого канала”. Также как и с некоторыми событиями, которые происходили и происходят в нашей стране. Желание говорить кипело во мне, но по личным причинам я не могла это сделать сразу. Однако все резко изменилось с началом войны. Мне было ясно, что я не могу работать на ”Первом” дальше ни дня. В запале я подумывал пойти на Манежную площадь протестовать, но в последний момент меня остановил сын.
Мне пришла идея нарисовать плакат на следующих выходных. Я пошла в канцелярский магазин за углом, купил маркер и немного бумаги. Дома я нарисовал плакат. И к понедельнику я уже знала: сегодня или никогда. Мой первоначальный план состоял в том, чтобы поместить себя на задний план в телестудии. Однако в последний момент я почувствовал сильный ”эмоциональный порыв”. Я решил забежать в студию, пересечь барьер безопасности и встать прямо за ведущим.
Все случилось молниеносно. Сотруднику охраны — приятной девушке — некогда было сориентироваться, не говоря уже о том, чтобы понять, что только что произошло. Ничего подобного в 50-летней истории программы ”Время” еще не было.
По прошествии двух секунд я покинула студию, спокойно смотря по сторонам и идя по центральному коридору. Все руководство ”Первого” уже направлялось ко мне. Пришлось писать заявление в кабинет замдиректора. Затем вызванная полиция сопроводила меня в мой кабинет. Атмосфера была нереальная. Все присутствующие сотрудники просто стояли и смотрели на меня, совершенно ошеломленные. Они не поняли, что произошло. Они вообще не понимали, как такое могло произойти.
В немецком ток-шоу ”Маркус Ланц” вы сказали, что хотите разбудить русских, которых российская пропаганда превратила в ”зомби”. Как вы думаете, вам это удалось?
Судя по тому, что большинство людей вокруг меня думают так же, как и я, трудно судить о том, насколько успешной была кампания в итоге. Мои друзья, соседи и знакомые поддерживают меня, как могут. Многие люди написали мне или прокомментировали мое заявление в социальных сетях. Но когда я спрашиваю людей, почему они не выходят на улицы, почему сами не действуют, ответ обычно такой: ”Боимся. Политикой лучше не заниматься!”
С 4 марта в России за неприемлемые репортажи можно получить тюремный срок до 15 лет. Что это значит для журналистики? Этого достаточно для того, чтобы разбудить людей, если они не решаются участвовать в митингах?
Нет, конечно, этого недостаточно! У людей есть свое мнение, но государственная пропаганда в России находится на очень высоком уровне. Только сегодня я прочитала в одном из недавних опросов, что 81% людей в России поддерживают "действия" Путина. Я не знаю, правдивы ли результаты этого опроса и можно ли доверять этим данным. Мне кажется, что более половины россиян не поддерживают эту войну.
В субботу в Москве и многих других городах России снова прошли акции протеста. Несколько десятков человек были арестованы, но массы хранят молчание. Люди действительно боятся.
Тем не менее, в России есть люди, — хотя их и немного, — которые готовы поставить на карту все: свою жизнь, жизнь своих семей, и все это во имя активного протеста!
Вы сказали, что удивлены тем, что вас до сих пор не осудили за плакат, с которым вы вышли. Как вы думаете, использует ли Владимир Путин вашу медиа-публичность, чтобы представить себя защитником верховенства закона?
После моего протеста руководители "Первого канала" молчали неделю. Они не знали, как реагировать. Они проверяли меня на основании всех доступных источников. И не только меня, но и моих родных. Только через неделю мой непосредственный начальник Кирилл Клейменов выступил с докладом, утверждая, что я — британский шпион, что, конечно, полный абсурд! С тех пор меня не покидает ощущение, что следят за каждым моим шагом.
Многие задают мне один вопрос: "Почему ты не в тюрьме?" Я думаю, что в какой-то степени российская пропаганда не против того, чтобы я общалась с западными СМИ. Возможно, моя известность — по крайней мере, на данный момент — служит интересам Кремля. Я не могу сказать, о чем думают главные силы ФСБ нашей страны. Но раздаются активные призывы отправить меня за решетку. Была инициирована новая административная процедура, но через два дня она была отозвана. Сейчас мои адвокаты ждут, какие обвинения выдвинут против меня. Мы ждем, что будет дальше.
Отношения между Россией и Западом достигли низшей точки с начала российско-украинского конфликта. Считаете ли вы, что реально "нормализовать" отношения при Владимире Путине?
Абсолютно нет. При Владимире Путине нормальные отношения невозможны. Последние десять лет Россия ведет агрессивную пропаганду против Запада и всех западных ценностей. Все это время людям в нашей стране внушали, что Запад пытается уничтожить Россию, что Америка и Великобритания — наши враги, как и западная пресса. Эту пропаганду повторяют в "безумных" шоу на телевидении: есть передачи, где украинцев последовательно клеймят националистами и фашистами.
Если постоянно повторять, что "черный" — это на самом деле "белый", люди в конце концов в это поверят. Все эти годы на телевидении мы были очень агрессивны. Фактически во всех СМИ велась государственная информационная пропаганда, направленная именно против Запада. На путинской пропаганде выросло целое поколение. Это просто ужасно. Я думаю, что при Владимире Путине ничего не изменится. Это возможно только в том случае, если будет избрано новое поколение лидеров, поколение, которое не мыслит шаблонами холодной войны. Только тогда мы сможем "подлатать" наши разорванные отношения с Западом.
Госпожа Овсянникова, наш седьмой вопрос всегда носит личный характер. Как ваша семья и близкие друзья отреагировали на вашу акцию протеста на российском телевидении? Были ли люди, которые советовали не делать этого?
Ситуация очень сложная. Мой сын, моя мама и я имеем совершенно противоположные политические взгляды. Моя мама принадлежит к старшему поколению. Она с утра до ночи слушает государственную пропаганду, слушает Владимира Соловьева. Поэтому поговорить с ней или убедить ее в чем-то другом невозможно. Я часто пыталась наладить с ней некий диалог: "Мама, я там работаю. Я знаю, как это сделать, послушай меня…" Но она ничего не понимает, отвечает заученными фразами из телевизора или радио. Например, что Запад — наш враг, что все хотят уничтожить нашу страну.
Вот почему я не могу разговаривать с мамой больше пяти минут. У нас совершенно противоположные ценности. Когда мы начинаем говорить о политических вопросах, все всегда заканчивается спором. Поэтому я даже не пытаюсь говорить с ней об этом.
Даже мой сын не поддерживает меня. Он говорит, что я разрушила жизнь семьи — в том числе и потому, что развелась. Кроме того, его отец — мой бывший муж — работает на другом правительственном пропагандистском канале, "RT". Получается, что мы находимся на двух противоположных сторонах информационной войны. Он полностью поддерживает кремлевскую пропаганду. Я же, напротив, придерживаюсь более либеральных взглядов. Соответственно, мой бывший муж учит наших детей своим ценностям, а я стараюсь привить им другую точку зрения.
К счастью, моя дочь еще маленькая. Она не понимает, что происходит в политике. Но она чувствует все то, что происходит сейчас внутри нашей семьи и с нашей семьей.
Большое спасибо вам за интервью, госпожа Овсянникова!