Для участия в памятных торжествах во Францию прибыл президент США Джо Байден, который в ближайшие несколько дней планирует встретиться с несколькими европейскими лидерами, включая президента Украины Владимира Зеленского.
В Великобритании памятные мероприятия провели в Портсмуте, откуда в июне 1944 года началась переброска через Ла-Манш почти 160 тысяч военнослужащих.
„Стойкость, мужество и героизм [этих людей] никого не могут оставить равнодушным, — обратился к собравшимся король Карл III. — Для нас это источник вдохновения, напоминание о том, как многим мы обязаны великому военному поколению“.
Король напомнил, что в открытии второго фронта принимали участие далеко не только британцы, но и военнослужащие еще трех десятков стран.
Несмотря на то, что решающую роль в победе над нацистами сыграли советские войска (и именно они понесли за годы Второй мировой наибольшие потери), из-за вторжения России в Украину представителей Москвы на торжества не пригласили.
В числе тех, кто 80 лет назад отправился через Ла-Манш, был и юный Дональд Хокинс. Начало Второй мировой он провел в тылу, работая помощником мясника в Букингеме, однако в мае 1944-го записался в добровольческий отряд и отправился на передовую — „чтобы хоть как-нибудь помочь“.
Хокинс стал наводчиком Миддлсексского полка. Незадолго до намеченной даты отплытия он получил приказ подготовиться к высадке, обеспечив водонепроницаемость оружия и транспортных средств.
„Поедем во Францию“
Эдди Браун на тот момент служил диспетчером Королевского корпуса связи.
„Около двух часов ночи всех разбудили приказом готовиться к отъезду, — вспоминает он, — хотя куда нас повезут, никто не знал“.
О том, что ему предстоит путешествие во Францию, Эдди догадался, когда сержант вручил ему банкноту достоинством в один франк.
К тому времени нацисты уже несколько лет активно готовились вести оборону большей части европейского побережья.
„Я был напуган до смерти, — признается Гордон Прайм. — Только вот хоть как-то показать свой страх означало посеять панику среди товарищей. Впрочем, делать вид, что тебе совсем не страшно, тоже было бы полным идиотизмом“.
Утром в намеченный день высадки Гордон вместе с товарищами отплыл в сторону Нормандии на десантном корабле под кодовым названием „Юнона“.
Он представлял, как по прибытии скатится на пляж на мотоцикле, но у командира десантного подразделения на него были другие планы. Гордон получил приказ сесть за руль трехтонного грузовика, в кузове которого находились 750 кг динамита и почти тонна бензина.
„Война была у меня в ушах“
Самым пожилым участником операции, дожившим до ее 80-летия, стал 104-летний Персиваль Чейфер.
„Вы можете себе представить, какой стоял шум — трах-ба-бах! — бог знает что. Ужасные звуки, — вспоминает он. — Хотя на самом деле источником этого шума были толпы бегущих военных. Кто-то бежал с оружием наперевес, кто-то пытался отыскать своих товарищей“.
„Периодически ты видишь, как кто-то падает рядом — раненым или убитым, непонятно, — но ты заставляешь себя не обращать на это внимания и бежать дальше. Так уж устроена война“.
Мэри Скотт была связистом Женской вспомогательной службы Королевских ВМС в Портсмуте. При помощи портативной радиостанции она отправляла во Францию последние новости о ходе операции и передавала приказы командования для координации разрозненных отрядов.
„Звуки стрельбы, пулеметы стрекочут, пушки палят, и крики, людские крики — вот и все, что ты слышишь. И вдруг до тебя как будто с опозданием по-настоящему доходит: это же правда война. Я ведь и правда собственными ушами слышу звуки войны“.
Джордж Хорнер, которому на тот момент не было и 20-ти, увидел войну своими глазами в качестве члена североирландского взвода Королевских стрелков Ольстера.
„Несколько десантных кораблей были потоплены, — вспоминает он. — Огонь не стихал. Чтобы достичь берега, метров 100-150 нам пришлось преодолеть считай вплавь“.
„Помню, я тогда сказал сам себе: Хорнер, ты приплыл сюда с двумя ногами и двумя руками; именно в такой комплектации ты обязан отсюда и уплыть“.
„Люди просто падали в воду“
Открытие второго фронта нацисты встретили яростной обороной. Только в день высадки союзные войска потеряли в Нормандии почти 4,5 тыс. бойцов. Еще порядка 5 тыс. получили ранения.
„Было больно видеть на побережье столько тел погибших солдат“, — вспоминает Бернард Морган, служивший шифровальщиком военной авиации.
„До этого я мертвых людей никогда не видел… А тут они просто падали в воду. Место там глубокое, а снаряжение тяжелое, на дно тянет. Многие просто выплыть не смогли“.
Ужасы, которые Морган повидал в тот день, он предпочитает вспоминать, активно приправляя свой рассказ черным юмором. Как, впрочем, и многие другие участники Нормандской операции.
Однако каждый такой рассказ подкупает своей искренностью и человечностью. От них веет отвагой, мудростью и в то же время каким-то прагматизмом.
„Мне вот уже исполнилось 103 года, — тяжело вздыхает Дональд Хокинс, опуская голову и скрещивая руки на груди. — И я до сих пор иногда себя спрашиваю: почему же мне выпал такой долгий век — притом что столько моих друзей и товарищей ушли в расцвете юности“.
