В частности, FT пишет, что решение о начале "специальной военной операции" было принято настолько узким кругом, что поставленные перед фактом начавшегося вторжения высокопоставленные чиновники Кремля, члены кабинета и бизнес-элиты не могли поверить в происходящее.
Один из собеседников FT рассказал изданию, что, когда опешившие олигархи обратились за разъяснениями к министру иностранных дел Сергею Лаврову (который сам узнал о войне за пару часов до ее начала), тот ответил: "У него [Путина] три советчика — Иван Грозный, Петр I и Екатерина Великая".
"Он [Путин] действительно верит во все, что говорит о сакральности и Петре I. Он думает, что войдет в историю как Петр", — сказал FT один из бывших высокопоставленных представителей Кремля.
Путин все время ищет оправдания своему решению о вторжении, говорят источники, убеждает себя и окружающих, что у него не было выбора.
"Он говорит своему окружению, что, мол, да, мы оказались совершенно не готовы [к войне], в армии хаос, промышленность в упадке, но лучше понять это таким образом, а не тогда, когда нас будет завоевывать НАТО", — рассказывает собеседник газеты.
Источники FT сходятся в том, что после начала войны российский президент оказался в еще большей изоляции от своих подчиненных, чем раньше.
"Сталин был злодеем, но хорошим управленцем, потому что ему было совершенно невозможно солгать. А Путину никто не может сказать правду, — объясняет другой источник. — Человек, который никому не доверяет, начинает опираться на мнение очень узкого круга людей, которые ему лгут".
Бывший высокопоставленный представитель Кремля рассказал в этой связи, как Путин поверил Виктору Медведчуку, уверявшему, что Украина готова упасть в объятия России.
"Если Медведчук говорит, что идет дождь, лучше убедиться в этом лично — за окном будет солнце. Есть результаты опросов, есть спецслужбы — как можно предпринимать что-либо серьезное на основании того, что говорит Медведчук", — недоумевает собеседник FT.
Однако прогнозы Медведчука подтверждали и в ФСБ, что и убедило Путина в гарантированной победе. К тому же, напоминают источники, успех должны были обеспечить и огромные суммы, выплаченные некоторым украинским политикам во власти.
В окружении Путина предпринимались попытки переубедить его, говорят источники. Например, Николай Патрушев на заседании Совбеза за три дня до вторжения просил президента не торопиться.
"Он знал, в каком плачевном состоянии находится армия, и пытался донести это до Путина. Но Путин был чрезмерно самоуверен. Он знает лучше своих советников, так же как Гитлер знал все лучше своих генералов", — рассказал источник, близко знакомый с ситуацией в описываемый период.
Что касается возможного применения ядерного оружия в войне с Украиной, то Путин уже отмел эту опцию, утверждают два человека, близкие к президенту. По их словам, он понял, что даже ограниченное тактическое использование не принесет России пользы в этой войне, а радиоактивное облако принесет на российскую территорию.
При этом он абсолютно готов к затяжной войне, веря в то, что страна найдет способы выдержать экономическое давление.
Он уже понял, что продолжать говорить о том, что война не затронет большую часть населения России, дальше невозможно. Это было приемлемо в первые месяцы после вторжения, когда жизнь большинства действительно продолжала течь в обычном ключе.
Сейчас он выбрал другую риторику — громкие слова о мобилизации сил и необходимости всеобщего объединения перед лицом угрозы.
Однако тот факт, что власти не были уверены в способности собрать полный стадион на недавний патриотический концерт в Лужниках и согнали десятки тысяч путем денежных выплат или угроз, говорит о том, что новая риторика не особенно действует на россиян, пишет Financial Times.
Принимая решение об аннексии Крыма в 2014 году, Путин не поставил в известность даже собственный Совет безопасности, вспоминает один из близких к президенту в то время чиновников.
Советники отговаривали его от идеи послать в Крым войска, рассказывает источник, но Путин сказал буквально следующее: "Это исторический момент. Если вы с этим не согласны, можете удалиться".
Многие из его окружения вспоминают, что слабая реакция Запада, испугавшегося дальнейшей эскалации и разрыва экономических отношений с Россией, окончательно уверила Путина в правоте его решения по Крыму.