Российское государство все больше нуждается в криминальном мире, чьи услуги оказываются критически важными для властей. Это основной вывод доклада "Смутное время: российский криминальный мир после вторжения РФ в Украину", который Галеотти представил на этой неделе для проекта "Глобальная инициатива против транснациональной организованной преступности ("Global Initiative Against Transnational Organized Crime"). Автор доклада выделил три ключевых изменения в российском криминальном подполье: практически полный разрыв связей с украинским криминалом на фоне войны и переориентацию на другие рынки, рост заинтересованности государства в услугах подполья, а также рост преступности в целом, угрожающий самому государству и обществу.
Главный криминальный альянс в Европе развалился
До полномасштабного вторжения в Украину организованная преступность в России была интегрирована с криминальным миром в Украине, образуя крупнейший преступный синдикат в Европе, пишет Галеотти в докладе. Война стала для этого синдиката "катаклизмом". "До февраля 2022 года российские и украинские криминальные группировки формировали самую мощную криминальную экосистему в Европе и контролировали выгодный маршрут трафика между Россией и Западной Европой", - говорится в докладе. Под трафиком здесь имеются в виду все виды переправки наркотиков и других нелегально поставляемых товаров и людей.
Конец альянса российско-украинской организованной преступности отчасти объясняется нарушением прежней логистики, превратившей границу во фронтовую линию длиной в сотни километров. В разрыве отношений также сыграл роль фактор "патриотизма" украинской мафии, с одной стороны, и пусть и неохотное сначала, но вовлечение криминальных "авторитетов" в России в войну на стороне Кремля, с другой. Так, по утверждению исследователя, набор осужденных в ряды ЧВК "Вагнер" активизировался только после того, как на это дали согласие "авторитеты". Галеотти в этой связи приводит имена нескольких криминальных лидеров, которые влились в ряды ЧВК "Вагнер".
ОПГ в России: кто-то выиграл, кто-то проиграл
В мире организованной преступности в России нарушен сложившийся статус-кво в том числе из-за резкого изменения соотношения сил между отдельными группировками, пишет Галеотти. "Выиграли в основном те структуры, которые имеют связи с Беларусью, Арменией и Центральной Азией, - сделал вывод исследователь, - в то время как среди проигравших оказались крупные транснациональные сети, такие как Солнцевская и Тамбовская группировки".
Криминальный мир в России, вместе с российским государством, подстроился под изменившиеся условия международной торговли и использует другие рынки. "Беларусь стала очень важной, Южный Кавказ - Грузия, Армения, Центральная Азия, Ближний Восток, но прежде всего Турция - очевидно, что ряд стран стали новыми хабами российского подполья для трансфера денег и товаров. Фактически же в любой точке, где это возможно, российский криминал делает попытки создать альтернативные маршруты", - рассказал Марк Галеотти, представляя доклад.
Центральная Азия стала теневым маршрутом для поставок в РФ товаров двойного назначения, причем для этого "необязательно используются классические криминальные структуры, часто это игроки попроще", а именно бизнесмены, пытающиеся заработать на нелегальных или полулегальных поставках, объясняет Галеотти. "Возможно, в целом это и нехорошая война для российских гангстеров, но не для всех", - заключил исследователь.
Государство в России отдает криминалу то, с чем не хочет связываться само
Отношения между государством и криминальным подпольем в России циничным образом основаны на взаимопомощи, объясняет Марк Галеотти. Например, криминальные структуры вовсю вовлечены в поставки микрочипов и других технологий, необходимых для оборонного комплекса РФ. В докладе Галеотти цитирует одного сотрудника Европола, который предположил, что "если ты поможешь получить контрабандой микрочипы, то ФСБ может закрыть глаза на твой трафик наркотиков, людей и прочего".
Иными словами, функции, которые по разным причинам российское государство не хочет или не может выполнять само, оно передает организованной преступности. Помимо поставок санкционированных товаров, это еще и низкопрофессиональный шпионаж, убийства и запугивания врагов Кремля, в частности, за рубежом, говорит исследователь. "Боюсь, что последнего будет больше для оказания давления на российскую диаспору", - высказал опасение Галеотти. Другая функция криминала - быть хранителями "черной кассы" государства на теневые статьи расхода. После начала войны и изоляции со стороны западного мира властям в России "стало сложнее платить за операции в Европе", объясняет Галеотти, имея в виду под "операциями" различные нелегальные действия.
Наконец, границы между миром подполья и официальным государством становятся все менее различимыми и значимыми, чем больше государству в РФ приходится прибегать к услугам теневых игроков, пишет Галеотти. В качестве примеров он называет "сдирижированный государством" вывоз украинского зерна с оккупированных территорий или продажу нефти в обход западного эмбарго с помощью танкеров, отключающих респондеры.
Риски растущей роли ОПГ в России
Несмотря на попытки убрать проявления преступности "с улиц", преступность в России - особенно с применением насилия - после начала войны очевидно растет, констатирует Марк Галеотти. В этом убеждает и официальная статистика МВД РФ, пусть частично она выглядит и неправдоподобной, как, например, аномально низкий, как отметил Галеотти, уровень преступности в Чечне и других республиках Северного Кавказа. С другой стороны, исследователи сходятся в том, что тренд на увеличение правонарушений с использованием насилия - на 30 процентов только за 2022 год, по статистике российского МВД, - выглядит убедительным.
Но России как государству трудно открыто признать проблемы, возникшие в результате войны из-за усиления организованной преступности и напряжения между отдельными ОПГ - в том числе из-за растущей зависимости от нее, пишет Галеотти. Государство может успокаивать себя тем, что уровень преступности в России еще не такой высокий и что организованная преступность пока кажется государству управляемой. "Если бы Путин решил бороться с организованной преступностью, то еще располагал бы ресурсами для этого", - говорит Галеотти, но одновременно констатирует, что государство в РФ не проявляет такого интереса.
В это же время в российском обществе накапливаются проблемы, связанные с преступностью - например, увеличивается число ветеранов войны, склонных присоединяться к криминальному миру. В итоге Галеотти обозначает два главных риска, которые, по его мнению, нависли над Россией: "донбассизация", как он пишет, то есть, усиление беззакония в стране и "национализация" криминала, то есть превращение России в мафиозное государство. К слову, пока он считает определение "мафиозного государства" журналистским клише и уверен, что оно не описывает "всей сложности системы" в России, предлагая сравнивать современную Россию со средневековой монархией.