Басманный суд Москвы продлил домашний арест основателю инвестиционного фонда Baring Vostok Майклу Калви, а также партнеру компании Филиппу Дельпалю. Во вторник, 8 октября, судья Наталия Дударь удовлетворила ходатайство следствия и постановила продлить меру пресечения до 13 января 2020 года.
При этом судья отказалась изменить домашний арест на залог в 5 миллионов рублей либо запрет определенных действий, о которых ходатайствовала защита. По мнению следствия, вне домашнего ареста Калви и Дельпаль могут скрыться, продолжить заниматься преступной деятельностью или помешать расследованию.
За предстоящие три месяца предполагается провести ряд допросов, очных ставок, изучить документы и предъявить фигурантам дела Baring Vostok окончательное обвинение, а также начать их ознакомление с материалами дела, сообщил представитель следствия. В свою очередь Калви, Дельпаль и их адвокаты назвали аргументы следствия надуманными и необоснованными, отметив отсутствие доказательств возможности помешать следствию и причастности к вменяемому преступлению.
Суд арестовал имущество фигурантов дела
Ранее суд арестовал все российское имущество Майкла Калви. Речь идет в том числе о квартире и банковских счетах. В самом фонде Baring Vostok также заявили об аресте имущества остальных фигурантов дела. "Суд решил арестовать квартиры, в которых живут жены и несовершеннолетние дети наших коллег".
По версии следствия, фигуранты дела заменили на балансе "Восточного" долг на 2,5 млрд рублей по кредиту "Первого коллекторского бюро" на неликвидные акции люксембургской IFTG. Сам Калви утверждает, что его преследование связано с корпоративным конфликтом вокруг контроля над банком.
Дело Baring Vostok было возбуждено в середине февраля 2019 года. Помимо Калви и Дельпаля, по делу проходит экс-глава "Восточного" Алексей Кордичев, который признал вину и дал изобличающие показания на других фигурантов дела. Арест Майкла Калви стал шоком для российской экономики, подчеркивал глава Счетной палаты РФ Алексей Кудрин. Сам американский бизнесмен свою вину отрицает. Он считает, что причина его уголовного преследования кроется в корпоративном конфликте внутри самого банка.