Когда в 1987 году вышел альбом „Цветы среди цветов“, он был настолько популярен, но Дихавичусу выдали лишь три экземпляра. Один он оставил дома, а два других повез в Америку. Впервые за 50 лет жизни художнику разрешили выехать заграницу. Одну книгу он в США подарил, а другую вез обратно.
„Когда прилетел в Москву, в Шереметьево у меня ее отобрали. Я пытался объяснить, что это моя книга, что я ее автор. Таможенник побежал с моей книгой к старшему. А тот сказал: „Да-да, это он, я на его выставке был, все в порядке, отпускай его““, – вспоминает Дихавичус.
Снимаешь разруху – значит, шпион
Выставка родилась из одноименного альбома. Его Дихавичус вместе с второй женой Валерией собрал из фотографий обнаженной натуры и природы, снятых за долгие годы творчества.
Работая с фотографией, художник старался запечатлеть не только красоту женского тела. Его архив – свыше 275 тысяч негативов – это уникальные и полные лирики съемки послевоенной литовской деревни, кладбищ, памятников и архитектуры, и даже просто камней и деревьев.
Работать в СССР с фотографией было сложно. Западную пленку достать было невозможно, а советская была плохого качества. У Римантаса забракованных снимков – десятки тысяч.
Но главное – что снимать. Дихавичуса не меньше двадцати раз задерживали за съемки „неподходящей“ (по советским меркам) натуры. Однажды сутки продержали в каталажке за съемки бабушки и внука под Шальчининкай. На фоне пражских событий 1968 года местные милиционеры заподозрили его в шпионаже на Америку: „Едет Вилис, останавливается, выходит паренек: „Ты что здесь снимешь? Зачем ты снимаешь грязную старуху, дом с дырявой крышей, мальчик на пыльной дороге… С какой целью, сука, ты снимаешь?“
„Напечатаешь девушку – отпущу!“
Но еще опаснее, по его словам, было снимать девушек на литовском побережье, в районе Паланги. Там советские пограничники должны были просматривать каждый квадратный метр.
„Меня задерживали солдаты, заставляли картошку чистить. Приходилось спорить с их начальством, объяснял, что я художник, что приехал к морю и снимаю. На что начальник сказал: солдаты смотрят на тебя, а они должны смотреть на Швецию. Может, там вражеский корабль проплывает, а ты тут с бабами валяешься в песках, – вспоминает фотограф. – А потом говорит: „Ну ладно… Напечатаешь мне в подарок одну красивую девушку, я тебя отпущу““.
Несмотря на суровую советскую мораль, сами девушки редко отказывали Дихавичусу в фотосессии. Всего он уговаривал 141 девушку, отказали только три. У одной из них только что вырезали аппендицит, а другая пришла к художнику 40 лет спустя со слезами – очень жалела, что в молодости отказалась от съемок.
Но сфотографировать – это одно дело. А совсем другое – объяснить, почему не хочешь снимать свинарок и доярок. И еще сложнее – попасть с эротикой в журнал или на выставку. В СССР, где официально заявлялось, что секса нет, не могло быть и эротики. В печати, которая была только государственной, тем более.
Это табу периодически нарушал литовский, каунасский, журнал „Nemunas“ („Неман“). Еще в 1970-х издание начало печатать нестандартные тексты и поэзию. Однажды в нем „пропустили“ фотографию с обнаженной девушкой. Это вызвало скандал, но редакция решила не останавливаться на достигнутом – два-три раза в год в журнале появлялась „обнаженка“: „Эти журналы родственники посылали ребятам, которые служили в армии по всему Союзу. И в армии удивлялись: неужели „такое“ печатают в СССР?! В Литве можно, в других республиках нельзя? Эхо докатывалось со всех концов СССР“.
Не вульгарно и даже романтично
Собранный Римантасом и его женой Валерией альбом „Цветы среди цветов“ пролежал в ящике несколько лет. Пока в Вильнюс из Москвы не приехал директор экспериментальной типографии Генрих Высоцкий. Это был 1987 год, уже перестройка, чуть больше свободы, но цензура по-прежнему оставалась жесткой.
Высоцкий, сам родом из Вильнюса, обошел все издательства в поисках „интересного альбома“. Он объяснял, что получил новейший японский двухцветный офсетный печатный станок и хотел издать что-нибудь необычное. Ему предложили альбом Дихавичуса. Высоцкий посмотрел и загорелся, взял папку, уехал в Москву, а через неделю вызвал в столицу Дихавичуса.
„У меня для тебя есть две новости: хорошая и плохая. Всем нравится книга, но никто не решается дать „добро“. Все говорят „иди дальше“. Получается, будем штурмовать кремлевскую стену“, – вспоминает слова Высоцкого Дихавичус.
Взять стену им удалось – альбом на утверждение принесли Михаилу Горбачеву.
По словам фотографа, тот посмотрел и сказал: „Красивые девушки, совсем не вульгарно, даже романтично и поэтично. Еще Маркс сказал, что человечно, то нам не чуждо. Почему бы и нет. В мире эта тема избитая, а мы, как дикари, тут в доспехах“. Махнул рукой и сказал: „Пускай будет““.
Для узкого круга специалистов
Через пять минут Высоцкому и Дихавичусу поставили нужную печать, и они понеслись в типографию.
До Международной книжной ярмарки оставалось меньше недели, и для нее успели напечатать – печатали круглосуточно – первый тираж в 10 тысяч экземпляров. Еще пахнущий типографской краской альбом украсил литовский стенд.
„Обложка была ничего особенного, просто портрет девушки. Один подходит, открывает альбом, смотрит и вздрагивает – там внутри много красавиц в костюме Евы, – рассказывает Дихавичус. – И началось что-то такое невероятное. Все поплыли в наш стенд, сотни людей. Сломали стенд! Его решили закрыть, обставить табуретками, стали приглашать по одному потенциальных заказчиков. Пришли китайцы и бесконечно удивлялись: как „старший брат“ мог издать такую книгу! Попросили напечатать два миллиона тиража. Мы сказали, что это очень много. На что они ответили: „Ну хотя бы миллион – для узкого круга специалистов““.
Любить и зарабатывать не положено
Альбом взорвал советскую действительность. Его переиздавали несколько раз. Но с новых многотысячных тиражей Дихавичус не получил ни гонорара (мол, достаточно и всесоюзной славы), ни авторских экземпляров: „Для меня это был большой удар. Ужасно обидно. Человеческое достоинство пропало мигом. А почему? Книга стоила официально 18 рублей. А ее нигде нет. Так за нее платили до 200 рублей – две зарплаты по тем временам. Многие везли в подарок в Россию набор – литовскую водку „Дайнава“, копченый угорь и „Цветы среди цветов“. И открывались все двери! А ты – бедный автор, тебе ничего не положено“.
Как в этом советском болоте, где художнику нельзя было ни снимать, что ты хочешь, ни желать заработка, ни проявлять нормальные человеческие чувства, вдруг пробился на свет литовский альбом с эротикой? Римантас Дихавичус считает, что к середине 1980-х люди устали быть роботами в бездушной и проникнутой лицемерием и фальшью советской системе:
„В моих фотографиях было выражено нормальное человеческое чувство. Но для советского человека это не могло быть нормой, – рассуждает Дихавичус. – Ты должен был следовать за партией, идти, не моргая, к коммунизму. А любовь – это самое святое чувство, и ты его отдаешь женщине, своей любимой. Но в СССР надо было в первую очередь любить партию и народ. И этот театр заглушал нормальные чувства в людях. Нельзя никому признаться в любви, кроме вождя, висящего на стене“.
Эротику в народные массы
После грандиозного успеха альбома Дихавичусу предложили сделать в Москве и выставку в Фотоцентре Союза журналистов. Ее открывал председатель Союза художников Андрей Васнецов, внук знаменитого художника. Пришли главные редакторы основных газет, посол США в СССР Джек Метлок и другие дипломаты.
Репортаж с открытия выставки показали по телевизору – и народ пошел:
„Такой наплыв был людей! Первые пришли, затем за ними еще, уже тысячи людей стоят и нажимают вперед. Под напором очереди первые вошли в здания, проломив стекла и двери. Вызывали милицию – бесполезно. Стреляли вверх, но толпа продолжала напирать. Тогда вызвали конную милицию. Люди испугались лошадей, вход удалось перекрыть. К счастью, жертв не было, но были поцарапанные и помятые. Пару дней реставрировали вход и сделали перед ним зигзаги из заграждений, чтобы организовать очередь. И выставка провисела пять с половиной месяцев“.
Обычно фотовыставки одного автора выставлялась не больше недели. Но выставка Дихавичуса привлекала толпы – по 20 тысяч человек в день – и приносила большой доход – по рублю с каждого посетителя. Но автору вновь отказали в гонораре. А по подсчетам самого Дихавичуса, выходило не меньше миллиона рублей. Художнику вновь пришлось штурмовать высокие кабинеты – теперь вместе с директором фотоцентра Валерием Никифоровым. Но принявший их чиновник оказался непреклонен: „Он подошел ко мне, тыкнул кулаком в грудь и сказал: „Гражданин Дихавичус, вы советский человек? Советские люди – идейные люди! А ты, мерзавец, пришел деньги клянчить! Мы тебе сделали мировую славу, а тебе еще денег давай?! Вон отсюда!““
Хочешь остаться в живых – забудь про выставку
Но самое интересное началось потом. После этого разговора Дихавичус решил свернуть выставку. Фотографии сняли вечером того же дня, а утром он должен был забрать все снимки. Но их не оказалось. Из фотоцентра работы забрали неизвестные, а самому Дихавичусу объяснили: хочешь остаться в живых, забудь про эту выставку и возвращайся домой.
И выставка зажила свой жизнью – автор узнавал о ее судьбе из рассказов друзей. Один из них приехал к Дихавичусу из Тбилиси с огнестрельным ранением ноги и с обвинением: обнажённые красавицы чуть не стоили ему жизни. Его друг чудом попал на выставку, когда ее уже готовились увозить в другой город.
„Гуляю по выставке, и после меня через пять-семь минут приходят другие ребята, – пересказывает слова друга Дихавичус. – Им говорят: закрыто. А они внаглую: „А мы откроем“. Заходят, и главарь зовет главного и говорит: „Была выставка твоя, а теперь будет моя. Я теперь будут с ней ездить по Союзу“. Бандитская потасовка завершилась стрельбой в потолок, и рикошетом ранило друга художника.
В другой раз новости о выставке „Цветы среди цветов“ пришла из Ленинграда. И Дихавичус решил сам поехать посмотреть. Приехал, увидел большую очередь, но не испугался и решил в ней постоять и заодно послушать, с какими мыслями люди идут на выставку. Но билет покупать не стал и прямо спросил: „А может автору билетика не надо?“. Продавщица билетов и контролер растерялись, решили, что пришел сумасшедший, но все же позвали старших. Дихавичуса провели за кулисы, попросили показать документы и спросили, зачем он приехал. Фотограф честно признался, что хотел посмотреть на свою выставку и узнать, как она здесь оказалась.
Ему ответили: „Не от тебя получили и не перед тобой будем отчитываться. А от кого получили, не твое дело“. Старший скомандовал посадить Дихавичуса на ближайший рейс в Вильнюс и пригрозил расправой, если не улетит: завернуть в ковер и выбросить в Неву. Уже у трапа самолета провожавший его бандит вновь повторил угрозу: „Если будешь дома правду искать, мы тебя и там найдем“.
Дихавичус вернулся домой, рассказал о своих приключениях жене и друзьям и решил больше поисками выставки не заниматься.
Больше Римантас Дихавичус свою легендарную выставку не видел. Хотя и новости о ней приходили из разных городов СССР – Владивостока, Челябинска, Свердловска, Волгограда и Феодосии.
Сегодня, 35 лет спустя, Римантас Дихавичус вспоминает эту криминальную историю с философским спокойствием и с улыбкой: „Победила сила искусства и женской красоты!“