- Расскажи о своей семье и её возвращении на историческую родину в Литву.
- Мой прадед был добровольцем в 18-м году, получил землю, построил хутор в Аникщайском районе. Потом была операция "Весна" и семью выслали. В ссылке родилось трое детей: мой дед, его брат и сестра. Там же в 1950 году году родился мой отец.
- А куда их выслали?
- Красноярский край, Манский район, город Нарва (название почему-то эстонское). С детства я знал, что я литовец, как и знал то, что фамилия записана неправильно.
- Как вы вернулись на историческую родину?
- Отец пробовал приехать ещё в 90-м году, пожил здесь три года, и я к нему приезжал на лето.
- Что тебя больше всего поразило?
- Впечатлений много. Я попал на отборочный матч УЕФА, там играла команда "Экранас" из Паневежиса, и папа римский приезжал, и этот воздушный праздник. Всё было очень захватывающе. Познакомились с родственниками, появились знакомства, отец покатал меня по литовским городам. Но надо было возвращаться, ведь дома оставались мама и две сестры. Так что наше возвращение было отложено до 2015 года.
- Вы чувствовали какое-то особенное отношение к себе в Сибири? Что вы литовцы, что вы ссыльные или потомки ссыльных?
- В Сибири никого этим не удивишь. У нас там были немецкие, эстонские, латвийские и литовские фамилии.
Никто не задумывался о том, кто какой национальности. В Сибири много отсидевших людей, криминала и так далее. Интересно, что таких людей разных как в Сибири, от уголовников до профессуры, больше нигде нет. Очень большой контраст.
Первый раз я услышал про "свою" Литву в 2014-м году. Когда произошла аннексия Крыма, я задавался вопросом: что вы делаете??!! В ответ услышал: "Уезжай в свою Литву и там рассказывай как надо!"
- Это когда ты говорил, что не поддерживаешь аннексию Крыма?
- Да. Не поддерживал никогда. Мы, наверное, жили в каком-то пузыре, мне казалось, что людей, не поддерживающих российскую политику в отношении Крыма, много.
- В каком году ты приехал в Литву окончательно?
- В 2017. Процедура восстановления гражданства довольно долго тянулась. После того, как собрал все справки, больше двух лет ждал. Потом наконец получил паспорт. И тогда мы просто всё оставили и поехали.
- Здесь как устроились?
- Сначала было непонятно. Такой возраст, что сложно было начинать все заново.
- Кем ты там был на момент отъезда? Какая карьера, какие достижения?
- История аннексии Крыма совпала с окончанием магистратуры на режиссёрском факультете школы-студии МХАТ. Мне важно было быть человеком с профессией, приехать с каким-то опытом. А карьера и достижения, конечно, были. Съёмки в кино больших режиссёров, какие-то фестивали и так далее.
Я приехал туда, где меня никто не знает и мне было очень интересно все начинать сначала. И была огромная ответственность за семью. Всех ведь втянул в эту историю.
- Расскажи немного о своих близких.
- У меня жена и трое детей. Дети пошли сразу в литовскую школу.
- Дети считают себя литовцами?
- Да, они - литовцы, они – уже граждане Литвы. Все говорят на литовском языке.
- В театре сейчас чем занят?
- В театре (Вильнюсский старый театр, а до переименования - Русский драматический театр Литвы - Delfi) я сейчас играю в спектакле как актёр. Параллельно год назад с актёрами, бежавшими из Беларуси, уволенными из гродненских театров, мы создали труппу. У нас уже идут три спектакля. Благодаря руководству театра, мы получили возможность играть спектакли на его площадках. Это большое подспорье для людей сохраниться в профессии, чтобы они оставались актёрами даже в вынужденной эмиграции.
- В этом созданном вами театре ты режиссёр?
- Да, я у них, можно сказать, главный. Функционально - художественный руководитель. Официально у нас нет никаких должностей. Мы всё делаем вместе, начиная от выбора материала. Мне это очень нравится. Люди собрались ради спектакля. Сейчас уже и название появилось "Театр августа". Для ребят август - это месяц, когда у них всё в Беларуси началось. А я очень люблю этот месяц. И театр наш окончательно сложился на фестивале в августе.
- Красивое название.
- Да, в нём много всяких вложенных смыслов и важно, что к нам присоединяются люди не только из Беларуси, а также наши актёры из театра, есть актриса украинка. Я думаю, что мы будем расширяться, ставить разные спектакли. Сейчас поставили две пьесы, которые написали практически сами. Я, можно сказать, написал её, как драматург.
- О чём пьеса?
- Первая пьеса называется "Третья смена". Это прямая метафора с Беларусью. Сюжет про детей в пионерском лагере, играют взрослые, достаточно жёсткий сюжет.
- А вторая работа?
- Есть такая чёрная дата в истории Беларуси 29 октября - Ночь расстрелянных поэтов, когда в ночь с 29 на 30 октября 1937 года советские спецслужбы расстреляли более ста представителей белорусской интеллигенции - поэтов, литераторов, ученых, государственных деятелей. Когда я услышал стихи убитых поэтов, во мне родилась идея создания спектакля об этом, о целенаправленном уничтожении белорусской культуры.
Спектакль так и называется "Ночь расстрелянных поэтов". Такие ночи были везде по всему Советскому Союзу, по всем республикам. Я читал историю и про Казахстан, и, конечно, про Украину, Балтийские республики и др. Уничтожались язык и культура. Самая большая катастрофа 20-го века, на мой взгляд, это образование в Советском Союзе, когда вдруг решили, что не должно быть каких-то национальностей, родных языков, права на самоопределение, а должен быть один единый советский человек, готовый копать, пахать, безмолвно воевать, идти убивать, куда его пошлют. Такое вот чудовище создавалось. Считалось, что люди, живущие на разных берегах континента, должны быть абсолютно одинаковыми, с каким-то Лениным в голове. Конечно, это настоящая трагедия. Любое проявление чего-то национального, желание сохранить язык сразу воспринимается как национализм.
Так вот об этом спектакле. Там прямая параллель истории с тем, что происходит сейчас, откуда корни всех этих революций. В чем-то неудавшихся, хотя неоконченных. Все ещё повернётся по-другому. В общем-то, это всё то, что мы наблюдаем в Украине.
- Где тебя застало начало войны и как? Что ты почувствовал?
- Война для меня началась в 14-м году. Я находился в прекрасном украинском городе Никополь на съемках фильма "Милый Ханс, дорогой Пётр". Примерно в 200 километрах от Херсона. Ежедневно мы видели колонны топливозаправщиков. Уже шла война. Уже были беженцы, были погибшие, кто-то уже хоронил близких, в школах фотографии висели "он здесь учился"... Потом была аннексия Крыма.
Война не прекращалась и все эти восемь лет, я все время следил за новостями, и я знал, что она идёт. Это люди как-то так привыкли. Я с очень многими в России перестал общаться. Слишком много людей ездили в Крым. Почему-то у них не связано в голове одно с другим. Я говорю: так будьте последовательны, если вам не нравится Путин и его действия, то почему же вы поддерживаете его здесь? Я говорю - это украдено!
Правильно говорят, когда человек знает, что это не его, он будет без конца говорить это моё-моё-моё, "Крымнаш". Я спрашивал, как вы можете ездить, если оттуда людей выселяют, если их сажают. Как вы можете туда приезжать греться на солнышке и есть чурчхелу. Есть крымскотатарский народ и есть люди, которые "мы крымчане". Может быть ,эти люди не знают истории Крыма, не знают о судьбе крымских татар.
В контексте Украины для меня очень важна история крымских татар. Я прямо слежу за их историей, слежу за именами, которые арестованы. Я хотел бы сделать спектакль про крымских татар обязательно! Я начал искать историю крымских татар, татарского театра.
Народ, для которого это не первая депортация. И вот сейчас на глазах у всего цивилизованного мира в 21-м веке снова происходит эта трагедия. Восемь лет продолжается геноцид крымскотатарского народа, который с 18-го века уже не раз подвергался депортациям. Это их земля, они любят её, умеют её обрабатывать и хотят жить на своей земле. Надо говорить об этом. Поэтому я хочу сделать спектакль. Какие-то материалы у меня уже есть. Тем более, что есть история Литвы, история караимов.
- В Советском Союзе история переписывалась много раз. Каждый раз под нового лидера. У малых народностей отняли историю, язык, письменность, культуру.
- Вспомни, как про чукчей говорили всегда неуважительно. А как чукчи их долбали! Я читал историю этих войн. Чукчи – охотники и воины, как они стреляют, какая у них выживаемость в самых сложных условиях. Русские привезли водку и споили их, у них нет сопротивляемости алкоголю. Или, допустим, Хакасия, где 15% хакасов. Я на истфаке учился, изучал Хакасскую культуру. Так там всё хорошо было, пока её не оккупировали русские. Это же не ваша земля, вы занимались уничтожением коренных народов. В Красноярске есть памятник, над ним весь мир смеётся. Возле часовни Параскевы Пятницкой есть памятная доска "Здесь стоял острог, в котором оборонялись от нашествия местных племён". То есть оккупанты оборонялись от местных племён! Как это, если они дома у себя находились?
Они уничтожали народности: где через водку, где через убийство. В этом вся история геноцида, который устраивала русская империя. Я читал историю Краснодарского края, Сочи и так далее, сколько там народу погибло. Там по колено крови было. Тогда эта империя принесла много горя. Ну, мы не будем так далеко углубляться в историю…
Когда в приехал в Литву, меня поразили названия улиц в Вильнюсе – улица Свободы, в Паневежисе - площадь Свободы, улица Роз, улица Каштанов. После карламаркса-ленина-робеспьера-диктатурыпролетариата это был такой контраст. И поразило, что розы стоили в магазине 20 центов, а рядом огромные клумбы с розами, и никто эти розы не срывает.
Так же как в Украине меня потрясло то, что яблоки, груши, вишни растут на улицах, никто их не рвёт. Мы ж из Сибири приехали, ходили удивлялись. Так дед какой-то вышел и говорит – берите-берите. А херсонские арбузы? Они такие сладкие, такие красные… А сейчас херсонские арбузы под оккупантами.
- Была ли у тебя ситуация, когда тебе пришлось расстаться с друзьями или с родственниками именно после начала войны?
- Ругался ли с кем-то или прервал общение? Да. За эти восемь лет многие проявились. К чести моих друзей, они абсолютно такой же позиции, как и я.
Вообще, очень плохо, когда люди меняют позицию, что-то забывают или делают вид, что забыли. Например, история с Олегом Сенцовым. У меня на аватарке было "Свободу Сенцову!" Пока не отпустили, не убрал. Меня всегда очень сильно раздражало как очень быстро меняется инфоповод. Сколько людей оставили за решеткой, сколько людей пропали из поля зрения.
Вот, например, радиостанция "Эхо Москвы". Там было несколько очень хороших журналистов, это правда. Но я замечал, что это такой развлекательный контент для очень большой аудитории. Получается, вот послушают "Эхо Москвы" и дальше идут обниматься с губернаторами и пр. Меня всегда раздражали всеядность, непоследовательность и готовность идти на компромисс. "Как бы против я не был, но сегодня приём у губернатора, я должен там быть, может там театру денег дадут". Я не могу так.
- Ты идею "хороших русских" не поддерживаешь?
- Она очень странная. Я в России в 11-м году ходил на первую после выборов акцию. Потом на вторую, это уже какой-то автопробег был. Я считаю, хочешь победить, должен быть готов, что тебя будут бить и буду биться я. Я никогда не говорил, что все это зря, я всегда с уважением относился к людям, которые в этом участвовали. Но почему-то было видно, что это ничем не кончится. Потому что люди шли на компромисс, им казалось, что какие-то шаги со сторон власти невозможны: "этого не может быть, этого никогда не будет". Нет, ребята, это будет. Меня дед так воспитал: "Эти бл*** никогда не успокоятся!" Что это не такие люди, которые успокоятся, они идут на уничтожение, пока не подчиняешься. Это гражданское сопротивление, которое имело этот закономерный итог.
Мне очень всегда раздражало, что чаще всего политические партии превращались в коммерческие проекты. Не хочу никого обидеть, но это так. Вокруг лидера появлялись люди, которые просто на этом зарабатывали. С привлечением хороших денег, очень хороших дизайнеров, каких-то рекламщиков и это параллельно всё существовало очень долго и казалось, что будет тянуться бесконечно.
Люди по-настоящему проявились именно после 24 февраля 2022 года. В том числе, и в России. Человека на сегодняшний день можно оценивать - хороший он или плохой (пусть это грубо сказано) - по его отношению к тому, что произошло. Возможно, вчера этот человек был ещё не такой, но сегодня он чётко заявил о своей позиции, что он против. И мне так больно, что в российском театральном сообществе так мало людей, которые открыто выразили свою позицию. Среди них есть мои знакомые, я гордился этими знакомствами.
- Они боятся выразить свое мнение? Это чревато для них какими-то преследованиями или лишением свободы?
- Почему-то всем до сих пор кажется, что это чем-то закончится. Но я ещё в 14-м году после съёмок не хотел возвращаться в театр, так как не хотел возвращаться в государственное учреждение. Я точно знал, что я не должен сотрудничать с этим государством, не должен делать ничего, чтобы поддержать как-то его политику. Было тяжело, такая большая ответственность, потому что семья, хотя нам и помогали. Я знал, что уеду, и что я не должен платить налоги, чтобы мои деньги шли на войну. Поэтому я всегда говорю, что если бы в 100 тысяч раз больше людей так поступили, то всё было бы иначе.
Хороший пример Польша начала восьмидесятых. Я восхищаюсь. Театральное сообщество консолидированно заняло позицию не сотрудничать с государством. Удивительная солидарность культурного сообщества. Они сильно рисковали, они могли получить то, что сейчас получила Украина и все было готово для этого, как это было в Чехословакии, но они пошли на это. И именно культурное сообщество Польши проявила себя так солидарно. Это очень важно. Потому что в России живут ещё по принципу "разделяй и властвуй". Каждое сообщество живёт своим кружком.
Я понял, что ничего хорошего не будет здесь. Наверно, 21-й век мог бы стать просветлённым веком гуманизма, толерантности, но нет, всё испортили. И я начинаю приходить к выводу, что нужны и армия, и оружие, и как бы мы не защищали экологию, но пока мы без вонючих дизельных танков не обойдёмся. К сожалению, ты не можешь взять и зарядить танк от розетки и поехать…
- И последний вопрос. Как ты считаешь, последует ли какое-то наказание Путина за его преступления?
- Путин? Я не знаю, я надеюсь, что он просто сдохнет. Но проблема уже не только в Путине. Если бы он был краеугольным камнем, который вынули, и всё посыпется. Так нет, к сожалению, там это настолько всё расползлось. Он скорее, как опухоль, которая уже дала метастазы…