– Лилия, вы живете и работаете в России, но все время возвращаетесь на родину.
Лилия Вьюгина (Л.В.) – Да, это правда. Я из Литвы. Родилась и выросла в самом центре Вильнюса. Потом уехала в Москву учиться. Поступила во ВГИК (Всероссийский государственный институт кинематографии имени С. А.Герасимова). Сформировалась я, конечно, в Литве и менталитет мой более прибалтийский.
Я всегда хотела стать режиссером. Не все было просто и не получилось сразу. Но я знаю, если поставишь себе цель, все равно добьешься своего. И карьеру я начала с телевизионной документалистики. Но, если честно, слава Богу, от нее отошла. Это некий формат и в этом нет творческой свободы.
– Какой он прибалтийский менталитет?
– (Л.В.) Более спокойный, интеллигентный. Понимаю, что люди разные везде, но мне здесь уютно (улыбается). Так было всегда. Просто раньше я этого не понимала. Думала, что Москва — это мой город, а Россия – моя страна. Уехала в Москву и у меня появилось больше возможностей.
– Но вы и своим творчеством всё время возвращаетесь в Литву?
– (Л.В.) Это близкая мне тема и хотелось бы русского зрителя с ней познакомить. Когда говорят, что уже много раз говорили на эту тему, я отвечаю, что можно делать хоть тысячу фильмов об одном и том же человеке, потому что в каждом будет почерк режиссера и некие задачи, которые он хочет этим фильмом решить.
Точно также как случилось с фильмом о Бродском. Последний фильм, который вышел о нем на Первом канале – "Бродский не поэт". Они честно заявили, что будут рассказывать о донжуанском списке Бродского. Всегда есть много сторон. А мы брали узкую тему – "Бродский и Литва".
– Почему именно эта тема вас заинтересовала?
– (Л.В.) Все началось с того, что моя подруга детства Бируте Райлене, которая работает много лет в библиотеке, познакомила меня с продюсером Тересой Рожановской. С этого все и началось. Все произошло абсолютно случайно. Только потом сказала Тересе о том, что хочу создать фильм о Литве и поработать с литовским материалом. Разошлись в таком настроении, что все когда-то должно совпасть. Вот и совпало.
– Тереса Рожановская (Т.Р.). Это фильм про любовь. Про то, что Бродский любил Литву. Литовцы также его любили. Это связано и с его историей любви, если вспомнить чувства к Марине. Мы знаем, что важно найти тему, которая будет интересна не только для режиссера, но и для инвестора. Это, возможно, единственный случай, когда фильм русского режиссера получает финансирование в Литве. Тут просто нет политики. Это самое важное. А искусство может понравиться или нет. И это очень субъективно. Интеллигентные люди, имеющие культурный багаж, все понимают лучше. Спасибо огромное Литовскому центру кино за возможность. Без него мы бы не сумели рассказать эту красивую историю.
– Будете показывать и в России?
– (Т.Р.) Да. Фильм поедем показывать в Москву и Санкт-Петербург.
– Какое сообщение вы бы хотели передать зрителю?
– (Л.В.) Иногда все рождается во время съемок. Также и сообщение. Ведь дом, в котором мы снимали, в конце съемок снесли. Так что этот месседж и родился во время съемок. Лучше и не придумаешь. Но самое главное – это то, что пока есть эти источники истории, надо все фиксировать. Все очень временно. Тереса очень хорошо и четко все объясняет как знак времени. Например, Ромаса Катилюса, которого тоже можно увидеть в фильме, уже нет с нами.
– (Т.Р.) То, что успели снять дом, можно сказать, творческая удача и в жизни такого не бывает больше чем один раз.
– С какими трудностями столкнулись?
– (Л.В.) Трудно было с организационной точки зрения. Были люди, которые просто не хотели делиться материалом.
– (Т.Р.) Понимаете, все, что касается такой личности, как Бродский, имеет свою цену. И на этом люди зарабатывают. С другой стороны, все это нормально. У нас был очень небольшой бюджет, так что трудности возникали. Такие фильмы делаются не ради денег.
Огромное спасибо тем, кто поделился материалами. Нам очень повезло. Удалось заполучить абсолютно эксклюзивные материалы от польского журналиста Яцека Подсядло, Байнеке библиотеки. Архивами с нами поделились Михаил Мильчик, семья Катилюсов, Томас Венцлова, Литовское телевидение.
– Что нового вы сами узнали?
– (Л.В.) Я для себя открывала не столько Бродского, сколько свою любовь к Литве. Я росла на улице Клайпедос, на соседней улице с Леиклос, где он останавливался на ночлег. Для меня самой новостью стало то, что в быту он был обычным советским человеком, который воспринимал Литву как Запад и у которого никогда не было денег.
Как и все советские люди, в Литве он дышал другим воздухом. Знаете, многие, наверное, со мной не согласятся. Его же принимают как антисоветского человека, но я имею в виду то, что абсолютно не связанно с политикой. Это быт и суровые будни. Он жил так же, как и все в те времена. Все это было неизбежно. Ему было нелегко. Тем более, он – близнец. Так же, как и я. Так что я хорошо понимаю некоторые моменты, эту контрастность. Даже любовь его жизни приносила боль. Они с Мариной то сходились, то расходились.
В этом фильме есть и кадры, где он сам читает стихи из цикла "Литовский дивертисмент". Именно эти стихи он посвятил Томасу Венцлове. Он читает сам. До этого это звучало только на радио. Много всяких эксклюзивных материалов нам удалось найти.
– (Т.Р.) Он же ездил сюда залечивать раны, которые постоянно ему наносила Марина Басманова, для которой он всю жизнь писал стихи. Ну, а Литва его успокаивала.
– Творческому человеку жить в советском союзе должно было быть очень тяжело...
– (Т.Р.) Если бы не было этой грусти, режима и цензуры, не было бы и его самого. Такого, каким мы его воспринимаем. Какой же поэт без боли? Такого не бывает (улыбается). Творчество не существует без боли и грусти.
– (Л.В.) Конечно. Он и умер в 56 лет из-за тяжелой жизни. Все болезни от переживаний.
– Чего зрители все-таки не увидят?
– (Л.В.) Фотографий Бродского в Литве практически нет. Есть всего 5 фотографии, сделанных в Тракай, потому что никто ничего не документировал. Отец Бродского был фотографом, и сам он занимался фотографией, но наверное он хотел просто насладиться моментом...