Кто этот еще не открытый литовским театром литвак Шолом Зелманович?
Шолом Зелманович (1898–1941?) – уроженец Вильнюса, художник, писатель, драматург, сценограф, яркая и незаслуженно забытая личность межвоенной каунасской богемы, человек с непростой судьбой. Межвоенные литовские журналисты писали не только о творчестве Зелмановича, но и о его приключениях – художник был исключительной личностью в жизни каунасской богемы.
Ш. Зелманович в Каунасе работал помощником декоратора в Государственном театре, создавал декорации для спектаклей, костюмы для Каунасского еврейского театра, провел две крупные персональные выставки, работал очень продуктивно, в ранний период творчества он много экспериментировал, изучая возможности самовыражения, предлагаемые импрессионизмом, примитивизмом, кубизмом, экспрессионизмом и фотографией. Благодаря своей разнообразной деятельности, выставкам, приключениям, дружелюбию и открытости, он был хорошо известен каунасскому обществу, особенно театральной и художественной публике. К сожалению, Холокост унес жизнь художника, прервал его творческую деятельность. Наиболее вероятно, что Шолом и его жена Броха были убиты в 1941 году, так как после этого года никаких сведений о них найдено не было.
За свои убеждения был сожжен на костре
„Новообращенный. Граф Потоцкий из Вильнюса“ – это композиция Йонаса Вайткуса, созданная по мотивам драматической легенды Ш. Зелмановича „Гер цедек. Граф Потоцкий из Вильнюса“, работам художника, письменным и устным источникам еврейской культуры. Пьеса Ш. Зелмановича на языке идиш („Ger cedek. Vilner graf Potocki“) небольшим тиражом вышла в Каунасе в 1934 г. Гер цедек – это термин, обозначающий праведника прозелита, обращенного в еврейскую веру.
Новообращенный граф Потоцкий – отчасти историческая фигура – человек, который за свои убеждения был сожжен в Вильнюсе 275 лет назад. Ш. Зелманович адаптировал старую еврейскую легенду о богатом христианском юноше, перешедшем в иудаизм, являющуюся неотъемлемой частью еврейского фольклора не только в Вильнюсе, но и во всей Восточной Европе. Существует несколько письменных изложений легенды, но основной мотив истории остается неизменным на протяжении веков – трагическая судьба христианина благородного происхождения, который ради иудейской веры отрекается не только от своего богатства и социального положения, но и от жизни.
В спектакле – несколько ярко выраженных повествовательных уровней: драма любви графа Потоцкого и Юдифи и двойственность графа (в нем сосуществуют две души), сопровождающаяся жаждой очищения от грехов, покаяния и стремления к чистоте и невинности. Граф – это человек, находящийся в поисках истины. Исповедь – лейтмотив, постоянно сопровождающий Потоцкого. Очищение – через огонь, но в данном случае огонь – это палач, наказание.
Можно ли и стоит ли все еще умирать за свои убеждения? Где грань между самопожертвованием, фанатизмом и наивностью? И стремление к чистоте, скромности и умеренности не противоречит ли господствующей сегодня идеологии „хорошей жизни“?
Йонас Вайткус: „В пьесе выражено обнажение двух начал – человеческого и людоедского“
Художественный руководитель спектакля Йонас Вайткус спустя почти 100 лет привел драматурга Ш. Зелмановича в театр: „Ему не хватало изобразительного искусства, хотелось донести очень серьезную мысль – что религии связаны между собой. У веры есть общая черта – Любовь. И она не поощряет жестокость. Вера побуждает быть воином, защитником, но не завоевателем. Никто не хотел открывать этот материал – он опасен. Во всем“.
На вопрос, чем вдохновляет его данный уникальный материал, Й. Вайткус сказал: „Прежде всего – важность религий и веры. От того, насколько глубоко человек принимает веру, зависит его сущность. Если человек может пожертвовать чем-то ради своей веры, может быть, даже собой, своим благополучием, тогда понимаешь, что он не лицемер, потому что вера дает силу. Я не могу утверждать, что его вера правильная или хорошая. В пьесе Ш. Зелмановича сталкиваются две веры – еврейская и христианская. Между двумя верами есть много точек соприкосновения, если их уважать и слышать. Мне кажется, что в пьесе выражено обнажение двух начал – человеческого и людоедского. Не питайте иллюзий, что зверя в вас нет“.
Многоязычие, еврейский мир Вильнюса
Ш. Зелманович создает в пьесе красочный еврейский мир, раскрывая историю, религию и традиции еврейского народа. Особую роль Ш. Зелманович отводит Виленскому Гаону, хотя сам этот персонаж на сцене и не появляется.
Пьеса написана богатым, живым и эмоциональным языком, насыщенным словами и выражениями, характерными для древнееврейского языка и диалекта литваков. Чтобы сохранить максимальную аутентичность и передать колоритность языка, в тексте не переводятся некоторые названия еврейских культурных и религиозных реалий. В спектакле – нагромождение языков (идиш, литовский, русский, иврит), эти языки словно сталкиваются между собой на улицах уже несуществующего Вильнюса, как будто свидетельствуя об исчезнувшей цивилизации.
Режиссер Альбертас Виджюнас: „Пьеса о новообращенном графе Потоцком Ш. Зелмановича посвящена памяти его родителей и главная цель данной пьесы – „нащупать“ основные, роковые мотивы религиозной веры. Живые, красочные и полные мистицизма сцены драматически передают душевное состояние героев, а трагическая судьба благородного графа, отрекшегося от всего ради веры, подчеркивает как беспокойство и жестокость общества, так и его богобоязненность“.
Актер Максим Тухватуллин: „Что ты чувствуешь, когда тебя сжигают на костре?“
Главная роль графа Потоцкого досталась актеру Максиму Тухватуллину: „Что значит для меня роль Потоцкого? Я впервые играю главную роль в таком спектакле. Для меня это волнительно. Это большая ответственность. А роль не очень сложная. Все крутится вокруг Потоцкого, хотя сам Потоцкий играет мало. Я не в первый раз работаю с Вайткусом, и мне нравится, как он это делает. То, как он наполняет каждую сцену, вдыхает в нее жизнь. Я рад, что он поверил в меня и доверился мне“. На вопрос, каково это – быть сожженным на костре, пусть и на сцене, актер лишь рассмеялся: „Мы еще не репетировали эту сцену...“.
Й. Вайткус, говоря о выборе актера, подчеркнул, что ценит в нем его молодость, позитивную наивность и искренность, и то, что у М. Тухватуллина нет абсолютного профессионального опыта, который, как правило, развращает человека.
Широкий творческий арсенал
В спектакле занята большая часть труппы Вильнюсского старого театра. Сценограф и художник по свету – Артурас Шимонис, художник по костюмам – Йоланта Римкуте, композитор – Рита Мачилюнайте, хореограф – Леокадия Дабужинскайте, авторы видеопроекций – Агне Марцинкявичюте, Артурас Шимонис, Дарюс Будрис. Не обошлось и без консультантов, исследующих еврейскую культуру, – Лары Лемпертене и Вилмы Градинскайте.
В оформлении декораций и видеопроекций использовались работы Ш. Зелмановича, иллюстрации к пьесе и архивные фотографии. По словам Й. Вайткуса, в спектакли творческая группа всеми силами старалась избежать внешней декоративности, а при работе с историческим материалом художники часто сталкиваются с подобной опасностью.
В спектакле особенно важно музыкальное сопровождение. Композитор Рита Мачилюнайте: „Когда я читала пьесу, у меня в голове сразу зазвучали несколько музыкальных тем: я знала, что хочу услышать живую виолончель, поющих и нараспев говорящих актеров. Двойственность графа и присутствие душ, как персонажей, на сцене также продиктовали один из композиционных приемов: одновременно звучат живые и предварительно записанные голоса. Это уже четвертая постановка, над которой я работаю с Й. Вайткусом, и во всех них есть музыкальные номера. Использование режиссером принципа многоязычия дало музыке и вокальным номерам актеров больше возможностей, ведь многоязычие – это не только сильный драматический, но и музыкальный аспект“.
Йоланта Римкуте: „Главные наши различия не в костюмах, а в головах, вере“
Костюмы для спектакля создала художник Йоланта Римкуте: „Для меня это был вызов, потому что действие происходит в Литве, в середине XVIII века, в еврейской общине. Я должна была узнать, как одевались горожане, литовцы и евреи того времени, поэтому мне пришлось прочитать много литературы. Хотя я уже создала много исторических костюмов, этот конкретный период ВКЛ был для меня новым. Я должна была сначала познакомиться с этим периодом, и только потом принимать решения. Труппа большая, поэтому мне пришлось искать решения для быстрого перевоплощения одного и того же актера в другого персонажа. Это один из главных вызовов этой постановки. Только сотрудничая со сценографом и режиссером, зная исторический контекст и содержание пьесы, ты можешь иметь собственное видение и решить, что именно ты хочешь передать“.
Й. Римкуте отметила, что главные наши различия не в костюмах, а в головах, в вере; внешность людей не сильно различается, основные различия – в их вере. В современном обществе люди одеваются очень похоже, но у всех очень разные убеждения.
Художнику по костюмам нравится, что Й. Вайткус разрешает не знать всего до конца, ведь это придает театру ощущение чуда. Театр – это место чудес, многие вещи рождаются в последнюю неделю перед премьерой.
Это долгожданная и последняя в этом сезоне премьера ВСТ. Спектакль идет на литовском, русском и идиш языках с субтитрами.