Первое интервью с Викторией Токаревой мне посчастливилось сделать 20 лет назад. От той первой трехчасовой беседы на кухне писательницы за борщом под коньяк сохранилось лишь восторженное воспоминание и тихий шелест бракованной магнитофонной ленты. При второй попытке почти через год на фестивале "Кинотавр" в Сочи я потерпела второе фиаско — перепутав кассеты, сверху на драгоценную пленку с новым интервью Токаревой записала откровения одной популярной тогда актрисы.
Другой бы писатель покрутил пальцем у виска и направил меня куда подальше из профессии, но на следующем "Кинотавре" Виктория Самойловна, выслушав мою горемычную историю, лишь расхохоталась и призналась: мистика в ее жизни — явление если не рядовое, то вполне привычное. Случалось даже на рейс опаздывать из-за того, что волосы не складывались в прическу, а пропущенный самолет падал… Ну и вообще, хоть Токарева так до сих пор для себя не решила, есть жизнь после жизни или "просто выключается штепсель из розетки", против счастливой троицы она не возражала… Все случилось.
И вот — 20 лет спустя. Режиссер Алла Сигалова ставит в Рижском русском театре спектакль по пьесе Токаревой. Премьера — 22 октября. А 26 октября журнал "Лилит" организует творческий вечер Виктории Токаревой в Доме Москвы. Набираю заветный номер — он не менялся. Из трубки — знакомый голос. Похоже, на том фронте — без перемен. Если первое интервью сопровождалось поклейкой обоев и выбором дивана для только что построенного писательницей дома семьи дочери (руководство проектами велось по телефону), то на этот раз Виктория Самойловна… рыла траншеи. Точнее, руководила строительной бригадой по прокладке труб и кабелей к новому газовому котлу. Периодически в наш разговор врывался треск вертолетных лопастей и грохот неведомых ротационных машин.
"Это я в действии!" — отрапортовала писательница. И задала темп: "Слушай, Кристин, давай по-быстрому — утром у меня время дорогое".