Программа Европейского гуманитарного университета «Театральное искусство и актерская игра» является единственной в Литве программой по актерскому мастерству, которая продолжает традиции литовского театра в ближнем зарубежье и готовит специалистов для театров не только Беларуси, но и других стран. Важная особенность программы – это абсолютно новая для Литвы интеграция занятий по актерскому и режиссерскому мастерству, драматургии и общих гуманитарных наук. В этой программе много внимания уделяется творческому анализу, сценическому движению, речи, голосу, а также содержанию и формам новейших технологий и инноваций. Программа представляет ценность и как платформа, которая, оценивая и укрепляя отношения между обществом и театральным искусством, ищет и развивает новаторские идеи, стремясь к созвучию общечеловеческих ценностей и коллективных мнений.
«В современном мире воображение и творчество стали неотделимой частью жизни, работы и карьерного роста. Именно это, воспитывая и развивая чувственность и эмпатию, и предлагает театр», – утверждает профессор С. Игнатов. Ректор университета уверен, что программа по театральному искусству создает свободного и независимого человека, и не сомневается в том, что те, кто закончат программу «Театральное искусство и актерская игра» не только хорошо освоятся в постоянно меняющейся культурно-социальной жизни, но и смогут применить полученные за время обучения в университете навыки в своей карьере.
Стартующую в этом году программу по театральному искусству и актерской игре вместе с преподавателями университета готовила и руководитель Русского драматического театра Литвы Ольга Полевикова. Она уверена, что изменившаяся реальность жизни требует абсолютно нового, более либерального взгляда на обучение. «Либеральность, которую я вижу в Европейском гуманитарном университете, воодушевляет», – говорит один из разработчиков программы. Она рада, что дипломанты Европейского гуманитарного университета смогут пополнить труппу и Русского драматического театра Литвы.
Руководить студентами будут сильные кураторы, руководители курса, которые готовы взращивать и формировать яркие личности, а занятия и лекции связывать с потребностями современного театра. «Философия университета придерживается модернистского направления: превращая знание в процесс, находить ему физическое выражение и получать немедленный результат. Мы хотим, чтобы обучение объединило теорию и практику, а наши студенты за время учебы в университете попробовали на себе все смежные, окружающие актеров профессии: и драматурга, и режиссера», – говорит Ольга Полевикова.
Новая университетская программа обучения будет проходить на русском и английском языках, лекции также можно будет слушать на белорусском языке. Один из преподавателей новой программы – главный режиссер Русского драматического театра Литвы Владимир Гурфинкель. Он родился в Украине, работал в разных театрах Украины и России, руководил творческими лабораториями в Италии, Монголии, Вьетнаме, Болгарии, Франции, США. Этой осенью режиссер встретит студентов в Вильнюсе, в Европейском гуманитарном университете, где впервые будет набираться целых два курса «Театральное искусство и актерская игра».
— Недавно в Русском драматическом театре Литвы прошла премьера вашего спектакля «Воля». Вы уже успели отдохнуть после выпуска спектакля?
— Победа или поражение – не нам решать (напевает). В мире множество мест, где люди отдыхают – под камнем, под деревом, под землей. Все мы там будем, тогда и отдохнем. Пока что в моей жизни и работе существуют только определенные практики и ритуалы, которые помогают мне преодолеть чувство пика. Например, в вечер премьеры, я всегда читаю коллегам новую пьесу, которая станет будущим спектаклем. Занавес опускается, мы собираемся в комнате и читаем. В день после премьеры обязательно надо загрузить себя работой. Я из тех людей, которые понимают, что жизнь коротка, и необходимо использовать каждый случай, каждое мгновение.
— Вы уже подготовили множество актеров, многие из которых получили высшие театральные награды. Если бы Вы хотели нарисовать портрет актера, то какие краски выбрали бы для этого?
— В XVIII веке актер должен был уметь идеально имитировать внешнюю форму. В конце XIX – начале XX веков он все постигал чувствами. С середины XX века от актера требовалось интеллектуальное понимание мира. Сегодня мы находимся в сложном времени, когда актер становится носителем темы. Мне, кстати, это очень нравится. Когда художника Сальвадора Дали спросили, что для него важнее в искусстве: как или о чем, то он ответил, что в искусстве для него важнее, кто. Это КТО зависит от масштаба личности, и от того, насколько актер инфицирован идеей, которой его заразили литература и режиссер. Актер должен стремиться быть выразителем всех мировых идей, в один день он – Будда, в другой – Мухаммед, а в третий – Христос. Актер одновременно должен быть социально мыслящим гражданином и пустой банкой, в которую можно влить любую жидкость. Вопрос, кто – очень серьезный. Артист должен быть виден и слышен, обладать технологиями, прекрасной речью и воспитанным телом.
Конечно, кому-то нужен актер, который плохо поет, а кому-то – который шепелявит, у него даже может появиться несколько поклонников, которые будут боготворить его, но пусть все они будут правы у себя на кухне. Быть личностью и, одновременно, частью коллектива театра – это нелегкая задача. Если актер не умеет справляться со своими амбициями, а личное для него важнее коллективного, то он не сможет работать в театре. Театр – это место, где приходится переступать границы, добровольно принимать диктатуру и безоговорочно верить в того, кто берет на себя обязанность заботиться о твоей художественной судьбе. В театре очень редко заключается брак по любви, но из таких браков рождаются прекрасные семьи – спектакли.
— Это – мудрость, кажется, что за Вас говорят Ваши года и Ваш жизненный опыт….
— Я с Вами не согласен! У меня нет вчерашнего дня, опыт – это ум дураков. Наше дело – предчувствовать будущее. Чем больше у человека опыта, тем больше ему нужно обращать на него внимания и отказываться от него. Начав копить знания в 17-18 лет, рано или поздно наступает момент, когда ты постоянно хочешь эти знания уничтожить. Творческому человеку важно забыть, что было вчера, если он хочет достигнуть успеха сегодня.
— Тогда я попробую спросить по-другому: что Вы думали об актерах, когда Вам было 17?
— Для меня актер всегда был не обладателем очаровательной улыбки, хотя и это тоже не помешает, и не обладателем буйного темперамента. Это человек, который попадает в какие-то ситуации, в которые не попадаю я. Это человек, который меня убеждает, что кроме моей правды есть еще и другая – такая же равноправная правда. Сегодня я знаю, что у актеров есть умение расширять в других людях границы познания, распространять лечебные силы театра. Ведь если в зале смеется один, то обязательно засмеется и другой, если кто-то достал платочек вытереть слезы, то и рядом сидящий достанет из кармана платочек. Это важное чувство общности и не одиночества.
Вы заметили, что после хорошего спектакля люди из зала уходят медленно, как-то невольно прижимаясь друг к другу? Они даже в гардеробе одеваются в пять раз дольше, чем раздевались перед спектаклем. Как творцам в театре породить это единство эмоций? Это волшебное, объединяющее чувство? Актер может это сделать. Основное потрясение от профессии актера состоит в том, что у него есть возможность прожить множество разных жизней, пропустить через себя, почувствовать. Не поэтому ли художники так толерантны? Как я могу тебя винить, если я играю тебя на сцене? И наоборот – я должен тебя оправдать, объяснить мотивы твоих поступков. Жизненная философия и нравственность артиста – это две разные вещи. Поэтому своим студентам я цитирую Библию, хотя сам я человек Торы: «Если ты пришел, брось всех и иди за Мною». Иногда достаточно полугода, чтобы они поняли, насколько далеко они ушли вперед.
— Для большинства молодых людей профессия актера кажется работой мечты, которая сделает из них звезд. Каких студентов ждете Вы?
— Мне нужны люди, которые не хотят просто так прожить свою жизнь. Всё. Больше мне ничего не интересно: тела воспитаем, содержанием наполним, эмоции проявим и дадим возможность их развить. Мне кажется, что возможность ежеминутно проживать все новые жизни – это огромное счастье.
— А может – трагедия?
— Трагедия – это когда у тебя нет возможности заниматься деятельностью, которая тебе нравится. Я знал актеров и режиссеров в бывшем Советском Союзе, которых лишили права на их профессию.
Для меня сегодня эскиз будущего спектакля более реален, чем жизнь за окном. Мой хоккей на улице давно закончился, все, что мне нужно, у меня есть, а на пиджак я заработаю. Сегодня, например, в глазах артиста старшего поколения я увидел ощущение трагического романтизма. Он мне прошептал про ежика в тумане: когда хочется много, а времени уже не осталось. Буду делать «Ежика в тумане» со старшим поколением.
— Вы сказали про коллег, у которых отобрали право создавать то, что они хотят. Не так давно с литовскими актерами и актерами, приехавшими из Беларуси, Вы ставили спектакль про их аутентичный опыт в родной стране, и этот спектакль был удостоен серьги Бориса Даугуветиса. Среди Ваших студентов тоже будут белорусы. Что Вы постараетесь им сказать в течение нескольких лет обучения?
— Чем человек свободнее, чем в нем больше чувств и художественных потребностей, тем он тоньше ощущает окружающий мир, в котором живет. У наших соседей, в Беларуси, мы видим классический пример руководителя, который не смог предложить людям ничего, кроме прошлого. Он с самого начала не дал людям думать о будущем, а потом сказал, что будущего нет и говорить о нем запрещается. Старшее поколение, когда услышало это, даже обрадовалось, ведь так хорошо жить прошлым: все легенды знаем, песни слышали, развиваться не надо. Но молодежь видит фальшь, ложь, ненависть, она верит, что придет тот день, когда ложь поглотит самого диктатора, и он будет подвешен за ногу. Извините, но в данном случае я не могу руководствоваться христианской моралью и другую щеку я не подставлю, потому что зло должно быть повержено и наказано. Художник должен грезить будущим, понимать его и верить в него. Только с такими художниками можно работать, выбирать течение и двигаться в правильном направлении. Все это предмет исследования театра, сотканного из сегодняшнего дня. Ткать было и легко, и сложно, одновременно, ведь вместо нитей мы использовали нервы, жилы и кровеносные сосуды живого актера, шли не по чужим, а по своим собственным следам.
— Вы сказали, что мы переживаем трудные времена, когда не хватает личностей. Откуда их взять?
— Никто не знает. Личность получить, приобрести нельзя, ее можно увидеть, заметить, открыть. Я уверен, что в мире много гениев, только мы должны позволить им развиваться, а не просить, чтобы они взяли карандаш не левой, а правой рукой, и вместо кружочков рисовали штрихами. Не надо фильтровать их нашими линейками, пусть они делают то, что хотят, до тех пор, пока это не опасно для них самих, а потом мы увидим, что из этого выкристаллизовалось. Я уверен, что Александр Сергеевич Пушкин на уроки военной подготовки ходил не в ногу. Бродский был таким же «уродом», как Галилей и Ньютон. Вы что лучше помните: формулу Эйнштейна или его шевелюру с высунутым языком на фотографии? Такие они – нарушители закона…
— Значит, Вы ищите гениев для своего театра?
— Нет фразы «свой театр». Все мы, и театр в том числе, – временно на этой земле. Я не сомневаюсь, что те молодые люди, которые попадут на наш курс, станут другими людьми, личностями. Мы будем готовить творцов, которые будут иначе видеть мир, по-другому чувствовать законы искусства, этики, эстетики и морали. Для них откроется другая, лучшая, более интересная жизнь, чем та, которой живут другие люди.