Там расположен Европейский гуманитарный университет, и его преподаватели говорят, что готовят новое поколение молодых людей - людей, которые смогут реализовать свой потенциал, когда в стране наступят перемены.
В забитой под завязку столовой на первом этаже университета можно купить весь основной студенческий рацион: громадные шоколадные батончики, жирные пирожки, огромные чашки крепкого черного кофе.
Студенты сидят со своими преподавателями за одним столом. Звон вилок и ножей почти не слышен - его заглушают оживленные дискуссии.
Мария Сляпцова, второкурсница факультета международного права, раньше училась в государственном университете в Минске, но перевелась в литовскую столицу.
"В Беларуси нам приходилось заучивать наизусть гигантские объемы информации, - рассказывает она, - но никто не поощрял нас задавать вопросы. Здесь все совсем по-другому".
С ней соглашается преподаватель политологии Татьяна Чулицкая.
"К сожалению, система школьного образования в Беларуси здорово промывает ученикам мозги, - говорит она. - Если я прошу первокурсников описать наилучшее политическое устройство, они обычно говорят "демократия", но сразу же добавляют, что авторитаризм не так плох, потому что он более эффективен в условиях нашей экономики".
Чулицкая рассказывает, что не опровергает своих студентов, а вместо этого задает им вопросы: "В конце концов, моя задача - научить их смотреть на мир с разных точек зрения, а не вбить в голову единственно правильную картину мира".
Крупнейший кризис Лукашенко
Два года назад хваленый белорусский авторитаризм не смог спасти экономику страны: рубль был девальвирован, а цены на продукты питания взлетели до небес.
Для президента Александра Лукашенко - в прошлом директора совхоза - это стало крупнейшим кризисом со времени прихода к власти в 1994 году. Многие жители страны выражали свое недовольство, выходя на улицы, однако власти задерживали даже участников "аплодирующих флеш-мобов".
Сейчас в Беларуси, которую бывший госсекретарь США Кондолиза Райс как-то назвала последней настоящей диктатурой Европы, людей задерживают просто за то, что они хлопают в ладоши на улице.
Ректор Европейского гуманитарного университета Анатолий Михайлов говорит, что 20 лет назад, в 1990-е годы, совсем по-другому представлял себе будущее молодой страны.
В советские годы он рос в семье родителей-конформистов. Его отец преподавал историю КПСС, однако юный Анатолий предпочитал другие источники - например, книги запрещенного Александра Солженицына. Он уехал получать образование за рубеж и стал специалистом по немецкой философии.
После распада СССР Михайлов решил, что Беларуси необходим новый университет, не испорченный ни старой идеологией, ни новым преклонением перед капитализмом. Большинство вузов преподавали менеджмент и экономику, но практически не было курсов по теологии, философии, Древней Греции или истории искусств.
"Все хотели стать банкирами и бизнесменами, - вспоминает он. - Никто не хотел уделять внимание основам европейской цивилизации. Никто не понимал, что общество нужно строить на громадной, богатой, мощнейшей интеллектуальной традиции".
"Это был риск"
История Европейского гуманитарного университета началась в 1992 году, когда был осуществлен первый набор студентов - 100 человек, обучавшихся по самым разным направлениям. Они занимались в двух аудиториях, арендованных в здании Академии наук в Минске.
"Это был риск, приключение, почти нонсенс", - усмехается Михайлов.
Тем не менее университет стал притягивать все больше студентов и преподавателей. Работали программы международного обмена, лекции давали приглашенные профессора, репутация ЕГУ укреплялась как в Беларуси, так и за рубежом. И в 2003 году профессора Михайлова вызвал к себе министр образования страны Александр Радзков.
Сначала его угостили чаем и тортом, а затем засыпали комплиментами. Однако во время встречи министр попросил Михайлова уйти с должности. Несмотря на то, что ЕГУ был независимым университетом с частными источниками финансирования, профессору сказали, что у властей есть другой кандидат на должность ректора.
Когда Михайлов отказался уйти, не поднимая шума, закрыли весь университет, и в результате сотни студентов не могли продолжить обучение.
Чересчур прозападный
Министерство отозвало у ЕГУ лицензию, мотивируя это тем, что помещение университета не подходят для проведения занятий. Однако позднее президент Лукашенко признал, что закрытие университета было его инициативой. На его взгляд, он был чересчур прозападным.
"Нам не нужен такой университет, - сказал он в интервью газете "Советская Белоруссия". – Нам самим нужно взращивать свои элиты".
Судьба университета висела на волоске, пока не проявили инициативу власти Литвы, предложив учебному заведению помещение на территории одного из местных колледжей на севере Вильнюса.
Финансовую помощь оказали Еврокомиссия, совет министров стран Скандинавии, а также некоторые благотворители в США, в их числе миллиардер Джордж Сорос.
В настоящее время в университете обучаются 1800 студентов. 23-летняя Мария Сляпцова намерена вернуться на родину после завершения учебы.
"Я бы хотела стать правозащитником, потому что тогда я смогла бы повлиять на ситуацию в Беларуси", - сказала она.
Первоначально Мария приезжала в ЕГУ на две недели для подготовки в качестве независимого наблюдателя на выборах. Чтобы попасть на курсы в Вильнюсе, ей пришлось пропустить несколько занятий в белорусском университете, где она тогда училась. Ее отсутствие очень рассердило ректора вуза.
"Было очень неприятно. Руководство вызвало мою мать и пригрозило отчислить меня", - поделилась девушка.
Но Мария не хотела бросать учебу и перевелась в ЕГУ. Прошлой осенью она решила применить полученные знания на практике и наряду со своим преподавателем Татьяной Чулицкой и еще несколькими студентами вошла в число наблюдателей на выборах в белорусский парламент.
Обвинение в хулиганстве
Все шло гладко, пока группу наблюдателей не арестовали в гостинице, где они остановились. "Внезапно появились 25 вооруженных людей, - вспоминает Чулицкая. – Конечно, мне было страшно. Но потом меня пробрала такая злость из-за того, что я владею многими знаниями, но ничем не могу помочь себе или студентам".
Марии Сляпцовой удалось сообщить о происходящем местному журналисту до того, как у нее забрали мобильный телефон. Через три часа наблюдателей отпустили. Однако не все политически активные студенты ЕГУ отделались так легко.
Николай Дедок учился по ночам, а днем работал в юридической фирме, пока белорусские власти не обвинили его в проведении демонстрации у министерства обороны и в организации беспорядков у здания казино.
Он был осужден на четыре с половиной года колонии по обвинению в хулиганстве. Такое обвинение нередко предъявляется активистам.
Мать Дедка Надежда говорит, что ее сын никогда не отличался буйным нравом, но его содержат в тюрьме строгого режима в Могилеве. Ему позволено видеться с семьей раз в год.
По словам его отца Александра, сотрудники службы безопасности Беларуси, сохранившей свое название КГБ, дважды вызывали его для беседы.
"Они сказали, что мне нужно повидаться с сыном в тюрьме и разузнать его секреты. Они сказали мне, что ЕГУ кишит шпионами. Они утверждают, что университетом в своих целях пользуются агенты литовской, польской и американской разведки. Они говорят об этом на полном серьезе", - сказал он.
Новое поколение молодежи
Белорусское телевидение изображает ЕГУ рассадником политического экстремизма, где молодежь принимает наркотики, занимается проституцией и учится делать бомбы. Многие студенты и преподаватели жалуются на чинимые им препятствия при пересечении границы. По их словам, белорусские пограничники запросто могут конфисковать их ноутбуки и паспорта, перед тем как пропустить их.
Проректор университета Дарюс Удрис надеется, что когда-нибудь долгие переезды останутся в прошлом.
"Университету нужно вернуться к своим истокам в Беларуси, - говорит он. - Но мы можем это сделать лишь тогда, когда будем уверены, что никто не будет мешать процессу обучения".
И сейчас, по его словам, университет занимается воспитанием нового поколения молодежи, которое могло бы занять ключевые посты, когда в Белоруссии настанет время перемен.
Активисты считают, что президент Лукашенко опасается именно такого университета – места, где молодежь учат мыслить независимо и уметь ставить под сомнение существующие постулаты.