Многих из тех, с кем удалось побеседовать Delfi, особенно удивило решение переименовать Русский драматический театр в Вильнюсский старый театр, как и предложение переименовать Русскую улицу (Rusų) в Вильнюсе.
По их мнению, подобные решения раскалывают общество и играют на руку кремлевской пропаганде, а не защищают национальную безопасность.
"Если мою маму зовут Светлана, как ей можно дать другое имя, даже если, например, какая-нибудь другая Светлана кого-то убила?!" – взволнованно объясняет свою позицию вильнюсский бухгалтер Елена. Ее бабушка приехала в Литву в советское время, а сама она родилась в Литве и прожила здесь всю жизнь.
"Я живу в своей стране, которую очень люблю, я не хотела бы никуда уезжать, это моя родина, – говорит Елена. – Полностью поддерживаю, когда советские названия меняют на старинные, как, например, улице Дзержинского вновь вернули прежнее название – Кальварийская. Но зачем менять старинные вильнюсские названия? Ума не приложу!"
Не надо нас наказывать за россиян
"Назывался бы театр Японским или Английским, никому бы не пришло в голову его сейчас переименовывать. А раз "русский", то понадобилось срочно менять. Меня это резануло. Не понимаю, зачем нам здесь, в Литве, бороться с русским языком", – удивляется Эрика Морозова, парикмахер из Вильнюса.
Эрика признается, что раньше в целом хорошо относилась к России и к Владимиру Путину. Но начатая им 24 февраля полномасштабная война против Украины и бесчеловечность российской агрессии шокировала Эрику и совершенно изменила ее взгляды. Но при этом она убеждена, что раздражение на россиян, поддержавших путинскую войну, не должно выливаться на русскоязычных в Литве.
Эрика – редкая собеседница, согласившаяся, чтобы ее назвали в статье по имени и фамилии. Многие попросили называть их только по имени или под псевдонимом, потому что опасаются, что их мнение может быть неправильно воспринято – как, по сути, пропутинское или антиукраинское. Кроме того, они понимают, что прозвучавшие инициативы, хоть и обидны для литовских русскоязычных, но не сравнимы со страданиями украинцев, а потому сейчас, кажется, не время с ними бороться. В то же время боязнь высказываться в защиту русского языка или культуры может привести к негативным последствиям для страны: невысказанная обида гложет изнутри одних и открывает простор для новых инициатив тех, кто не услышал возражений в свой адрес.
Коллега Эрики, Наталья, говорит, что ей никогда не нравился Путин. "Больной человек решил на старости лет в солдатики поиграть", – с неприязнью говорит про него Наталья. Она родилась в России, ребенком с мамой переехала в Литву. Сегодня легко переключается с русского на литовский, со своей дочерью разговаривает по-литовски, но любые инициативы политиков в Литве избавиться от слова "русский" она называет "бредом". "Мы же местные, граждане Литвы, а получается, что нас наказывают вместо россиян, – говорит Наталья. – Но, главное, что от политики не должна страдать сфера культуры". Она добавляет, что при том, что она никогда не поддерживала режим Путина, чувствует, что антироссийские настроения могут затронуть и ее: "Честно, я теперь боюсь из Литвы выезжать, ведь у меня в паспорте указано, что я родилась в России".
"Меня даже не столько беспокоит переименование театра или улицы. Печальнее то, что действия режима "старика Кабаева" теперь по большей части ассоциируется со всем русским", – говорит бизнесмен Дмитрий из Вильнюса. Он родился в Литве, носит русскую фамилию (и просит не называть ее в статье), владеет литовским и никогда прежде не испытывал проблем на национальной почве. В 90-е, первые годы независимости, по его словам, было больше разделения по политическим взглядам, которые удалось преодолеть, когда люди начали заниматься бизнесом. Сейчас же, напряжение вокруг самого слова "русский" заставляет его впервые в жизни чувствовать себя некомфортно: "Мне – 46 лет, а я начинаю чувствовать себя чужим в своей стране только лишь по национальному признаку. Понятно, что с коллегами и друзьями проблем нет. Но в целом, есть ощущение, что, если ты русский, ты должен постоянно доказывать, что ты "хороший" русский, должен трубить, что ты против и осуждаешь. Мне не хочется ловить косые взгляды людей и какие-то нелепые реплики только потому, что я говорю на русском. У меня был случай в баре, когда мы с другом беседовали по-русски, к нам подошел парень и начал говорить про русский военный корабль. Мы ему ответили по-литовски, и он сразу же отстал".
Жить на улице и защищаться табуреткой
Всеволода Чернозуба, получившего убежище в Литве политолога и политконсультанта из России, больше, чем история с переименованием театра, взволновала инициатива Лауринаса Кащюнаса, главы комитета Сейма Литвы по национальной безопасности. Кащюнас предложил запретить жителям Литвы, имеющим российское и белорусское гражданство, покупать недвижимость и владеть любым оружием. "То есть, по логике, я, несмотря на убежище и постоянный вид на жительство, должен жить на улице и защищаться табуреткой. Искренне надеюсь, что это не позиция правящей коалиции и дискриминационные законы не пройдут в литовском парламенте", – написал Всеволод у себя на странице в Facebook.
В интервью Delfi он рассказал на реакцию местных друзей на его пост: "Литовские друзья, понимающие, как трудно это всё слышать людям, бежавшим от жестоких диктатур, людям, буквально по кусочкам, собирающим новую жизнь, подбадривают в комментариях и в личке и говорят: "Не волнуйся, тебя это не коснется!" Я им очень благодарен! Но если бы такой аргумент был бы для меня приемлем, я мог воспользоваться исключениями и благополучно жить дома. Но принципы же важнее! И сейчас из-за них я чуть ли не единственный публично возмущаюсь идее лишить права на самооборону приехавших сюда жить русских и беларусов. Я точно знаю, кому в конечном счёте выгодно сделать права человека условностью и товаром на политическом базаре".
Настроения меняются
Предприниматель Виктор Воронцов, который живет в Литве с 2004 года и уже получивший литовское гражданство, говорит, что для многих русскоязычных и русских в Литве, как и для Эрики Морозовой, полномасштабная война Кремля против Украины стала переломным моментом. "Раньше абсолютное их большинство воспринимало Путина, как человека, который возрождает Россию, восстанавливает армию, защищает традиционные ценности. Особенно когда человек не живет в России, он воспринимает информацию через призму средств массовой информации – госпропаганды в случае с Россией. И только с началом войны люди поняли, что то, что показывает Первый канал, это неправда. Они, наконец, увидели, что за все время правления Путина в России ничего не достигнуто, а теперь страна вступила в ненужную войну с выдуманным то ли нацизмом, то ли фашизмом".
Поскольку Виктор занимает активную общественную позицию, к нему часто обращаются за советами. После 24 февраля многие из тех, кто уже давно живет в Литве, стали его спрашивать, как выйти из российского гражданства или ускорить эту процедуру. Для Виктора – это верный признак того, что эти люди не хотят иметь ничего общего с Россией.
"Многие до сих пор сохраняли российские паспорта, потому что с ними было удобно ездить в Россию, ведь получать российскую визу – всегда волокита", – объясняет Евгения, жительница Висагинаса. Она живет в Литве больше десяти лет, и уже подала документы на литовский паспорт.
Евгения говорит, что чувствовала себя "белой вороной" в России, поскольку не понимала, как большинство может голосовать за бывшего сотрудника КГБ, у которого, по ее словам, "по глазам видно, что он способен на убийство".
Но и в Висагинасе она себя по-прежнему чувствует "белой вороной". По ее наблюдениям, многие все же продолжают жить Россией – они нашли способ, как обойти запрет на трансляцию в Литве российского телевидения: "купили приставки и продолжают внимать кремлевской пропаганде". "Мы ездили с подругой в Турцию, так она первым делом с утра включала российские ТВ-каналы – это как наркотик, как утренний кофе".
В то же время Евгения считает, что эта зацикленность на России – результат решения литовских властей закрыть атомную электростанцию в Игналине. "Люди в Висагинасе тогда сказали себе, что власти глупые, делают то, что от них требует Брюссель, обиделись и мысленно переориентировались на Россию. Сегодня они очень болезненно воспринимают необходимость резко разорвать отношения с Россией из-за войны. И это вынужденная ситуация, к сожалению, заставляет людей хуже относиться к украинцам, которые прибывают в Литву", – объясняет Евгения.
По ее словам, буквально несколько дней назад она наблюдала, как на закрытом ужине для участников музыкального фестиваля одна из исполнительниц воскликнула "Слава Украине". Часть аудитории ей ответила "Героям слава", а часть начала перешептываться: "Ужас, и тут лезут со своими фашистскими лозунгами".
Подспудное раздражение в сторону украинцев подогревается не только завистью, что им сейчас уделяется особое внимание, но и инициативами избавиться от слова "русский".
Евгения, несмотря на свою однозначно антивоенную позицию, тоже считает, что театр в Вильнюсе переименовывать не стоило: "Войны уходят, люди остаются! Русские же никуда не исчезнут. Ко всему прочему, это – просто язык общения. В стране полно украинцев, белорусов, и для всех этот язык понятен. Единственная страна, которая имеет полное право сносить теперь памятники и менять русские названия – это Украина".
Сменить вывеску – дело нехитрое
Рената из Вильнюса первые месяцы российской агрессии против Украины проработала волонтером в центре помощи украинским беженцам, где ее родной русский язык оказался важным и полезным инструментом коммуникации. Война в Украине никак не изменила ее взглядов, потому что она всегда внимательно следила за происходящим в России по оппозиционным российским медиа. Ее, с одной стороны, вдохновило, что Литва приняла многих журналистов, бежавших из России. С другой стороны, она считает, что отмена виз для россиян и изменение названий – это недальновидная политика властей. "Они таким образом играют на руку Кремлю: разделяют людей, усиливая национальную неприязнь к меньшинствам. Этим "льют воду на мельницу" Путина, давая козыри пропаганде и этим, кстати, консолидируют электорат Путина. Управляя государством, в котором живут народы разных национальностей, надо проявлять особенную мудрость и тактичность, стараться делать всё, чтобы сплотить собственное население, особенно когда рядом идет война, – говорит Рената. – Некоторые из наших политиков, к сожалению, не склонны к глобальному видению мира и ради популистских действий готовы поставить себя в глупое положение. А если через пару лет в России придет к власти Навальный, Яшин или Ройзман – они опять будут названия менять?".
Павел Лавринец, заведующий кафедрой русской филологии Вильнюсского университета, согласен с Ренатой. Он тоже называет инициативы с переименованиями "недальновидными и бессмысленными": "Сменить вывеску – дело не хитрое. Но что оно, собственно, решает? Если оно родилось из желания помочь Украине, то как оно помогает? Если из стремления как-то наказать агрессора, то как это его наказывает? Если так хотят восстановить якобы историческую аутентичность, то это вообще детский лепет. В-третьих, и это самое серьезное: за этим стоит ксенофобия, отказ от европейских ценностей, зеркальное отражение "русского мира" и фактически готовность плясать под путинскую дудку".
Выборы определяют риторику
По словам Павла, в начале войны многие русские в Вильнюсе, как и Рената, помогали в приеме беженцев, собирая вещи, лекарства и дежуря в колл-центрах, участвовали в митингах против агрессии, в том числе у российского посольства. "Мне тогда показалось, что вот она, наконец, появилась – литовская политическая нация, сплоченная общими ценностями, одинаковыми реакциями на преступления, независимо от этнического происхождения, родного языка и прочего. А сейчас смотрю – нет, инфлюэнсеры хайп набирают, политики – предвыборные очки, причем на самых низменных чувствах ненависти к другим. Они не понимают, что русские Литвы – это не "они", а "мы", наши русские, что это не "их" Русская улица, а наша Русская улица", – возмущается Павел.
Виктор Воронцову, как и Павлу Лавринцу, первые недели после начала войны показались воодушевляющими, когда президент Гитанас Науседа, премьер-министр Ингрида Шимоните и спикер парламента Виктория Чмилите-Нильсен обратились к русскоязычному населению страны и заверили, что не допустят притеснений по языку и национальности. "Так работает демократия: власть вышибает почву из-под ног российской пропаганды", – комментирует Виктор.
Но как только, по его словам, дело стало сдвигаться к выборам, партии начали пытаться привлечь своих избирателей, используя как предвыборную карту борьбу с русским языком и культурой. Виктор считает, что больше других такой риторикой злоупотребляют представители партии консерваторов и призывает брать пример с "Движения либералов", лидер которых, Виктория Чмилите-Нильсен, не боится приглашать в свою команду представителей национальных меньшинств.
Бороться, а не отталкивать
По мнению Виктора, в приобщении национальных меньшинств должны быть заинтересованы и другие партии, поскольку на последних парламентских выборах наметилась положительная тенденция: местные поляки и русские все более активно голосуют не по национальному признаку, а по политическим предпочтениям. "Сейчас политикам надо быть очень чувствительными к настроениям граждан, надо цементировать общество. А нам русским надо понять: не надо поддерживать никакие акции поляков Литвы, союзы русских и прочее. Надо выбирать традиционные партии, голосовать за них и требовать с них", – говорит Виктор.
На вопрос, как быть с теми, кто в Литве все еще сидит на игле российской пропаганды, отвечает: "Боритесь за них, а не отталкивайте. Если ничего не делать, то русскоязычные пенсионеры в Клайпеде будут также продолжать смотреть русское телевидение и питать ненависть к стране, в которой они живут. К тому же российское телевидение успешно манипулирует событиями в Литве. Каждое такое событие раздувается пропагандой: вот, мол, смотрите, русские здесь не нужны".
Евгения из Висагинаса не уверена, что можно переубедить старшее поколение, но считает необходимым бороться за умы молодежи. "Я с группой из Висагинаса была на экскурсии в Риге. Когда зашла речь о национальных героях, мы поняли, что никого не можем назвать, только мальчик десяти лет вспомнил про князя Гедиминаса. И вот для таких, как он, надо создавать героику Литвы, чтобы наши русскоязычные дети гордились страной, в которой они живут".
Павел Лавринец добавляет, что обществу важно перестать бояться слова "русский". В это связи он вспоминает, как папа римский Иоанн Павел II во время своего визита в Литву в 1993 году обратился к полякам Литвы в костеле Святого Духа: "Литовцы польского происхождения". "Те, кто боятся, как черт ладана, самого слова "русский", может быть, думают, что целятся в террористов, агрессоров и оккупантов. А попадают они в "литовцев русского происхождения", то есть в своих", – заключает Лавринец.