Тихий ноябрьский вечер. Варшава. Престижный район Саска Кемпа на правом берегу Вислы. В ревущие двадцатые его облюбовали предприниматели новой волны – они построили здесь множество богатых домов и вилл. Сегодня это квартал модных кафе и иностранных посольств. Тяжелые ворота особняка. Улица Крынична. Здесь, в старом здании, скрытом от посторонних глаз высокими туями и каштанами, обосновались представители многочисленной белорусской диаспоры.
Ворота открывает Алесь Зарембюк – глава организации Белорусский дом в Варшаве.
"Раньше здесь располагались резиденция посла Франции, затем посольство Туниса. Дом строился по проекту знаменитого архитектора Люциана Корнгольда в конце 30-х годов прошлого века", – попутно рассказывает он, ведя нас во внутренний двор старой виллы.
Белорусский дом был основан больше десяти лет назад как фонд и культурно-образовательная площадка. Костяк институции составили противники режима Лукашенко. Много лет здесь проводятся семинары, мероприятия, различные курсы и лекции. Эта организация давно известна журналистам, правозащитникам и польским политикам, но в 2020 году – после массовых протестов в Беларуси и ответной волны репрессий – его влияние существенно возросло. Фонд прогремел на весь регион и вышел на другой уровень – сегодня его по праву воспринимают как неформальное посольство Республики Беларусь. Фасад здания украшает большой бело-красно-белый стяг с гербом «Погоня».
"Со времен открытия в 2011 году одной из наших главных задач была поддержка гражданского общества и развитие политического самосознания белорусов", – говорит собеседник.
В начале 2022 года Белорусский дом безвозмездно передал часть помещений под штаб-квартиру полка Калиновского.
Алесь покинул родину 12 лет назад. Тогда, будучи молодым политиком из небольшого городка Мосты в Гродненской области, он стал жертвой преследований со стороны белорусского КГБ. Из-за этого и вынужден был уехать. Начиная с 2020 года возглавляемая им организация принимает и помогает сотням беженцев – представителям нового поколения, которые, как и он когда-то, бегут за границу, спасаясь от преследований со стороны власти.
"Беларусь времен Лукашенко знала не один виток политической миграции – конец 90-х годов, 2006-й, затем 2010-й, но 2020-й стал апогеем".
По разным оценкам, сегодня в Польше проживает от 145 до 300 тыс. белорусов.
Рыжая Борода
Хозяин ведет нас на первый этаж. Черный ход. Дверь открывает молодой улыбчивый рыжебородый парень – Павел Кухта. Ему 24 года. Он – глава мобилизационного пункта полка им. Кастуся Калиновского, воинского подразделения, сформированного из белорусских добровольцев. Сегодня они воюют в составе Вооруженных сил Украины (ВСУ). Сам Павел в недавнем прошлом принимал участие в АТО (антитеррористической операции на Донбассе). Он один из немногих людей, которые публично заявили о своей связи с полком. Многоуровневая система управления, алгоритмы верификации и проверки желающих присоединиться к добровольческому формированию руководство хранит в секрете.
"Источники финансирования у нас разные. Деньги, различную помощь и даже автомобили, – кивает Павел в сторону площадки перед домом, на которой стоят два внедорожника, – передают в дар неравнодушные люди. В основном белорусы, поляки".
Что касается государственной поддержки, пока бойцам полка помогают только Украина и частично Польша.
Павел проводит нам экскурсию по мобилизационному пункту. В небольшом зале, зажатом между подсобных помещений, много коробок, рюкзаков и пакетов с гуманитаркой, различным снаряжением, техникой. Помимо них, элементы c национальной белорусской символикой: листовки, бчб-флаги, несколько историко-культурных книжек. Павел – знаток истории Беларуси. Пышная рыжая борода собеседника и его сантименты к Великому княжеству Литовскому (ВКЛ) поневоле навевают сравнения с Николаем Радзивиллом по прозвищу Рыжий – одним из самых известных государственных и военных деятелей исторической Литвы. В XVI веке этот именитый литовско-белорусский вельможа воевал с Московией Ивана Грозного. В XXI веке выходец из белорусской Вилейки борется за свободу бывших земель ВКЛ с путинской Россией.
Где вы были восемь лет
В 19 лет Павел поехал в Украину – с твердым намерением попасть в ВСУ.
"В 2013 году я активно следил за событиями в Украине. Я хотел поехать на Майдан, но мама попросила остаться – мне тогда было всего 16 лет. Но когда мне исполнилось 19 лет, я все же решил, что должен поехать – в АТО. Не мог сидеть дома, осознавая, что творится такая несправедливость… В Украине я никого не знал. Сначала приехал в Чернигов и просто позвонил в полк «Азов», но они сказали, что иностранцев не принимают. Тогда я поехал в Киев. Одну ночь провел на лавочке перед зданием офиса президента, утром меня разбудил какой-то бездомный, довел до метро и показал, как добраться до штаба азовцев. Там я познакомился с Денисом Прохоровым – белорусом, бойцом «Азова» с позывным „Кит“. Сегодня он – командир полка Калиновского. Так начался мой боевой путь".
Большинство новоявленных бойцов полка объединяет идея освобождения Беларуси, ставшей пешкой в руках Лукашенко и Путина. Свободу для своей страны они надеются добыть на полях сражений в Украине. С другой стороны, многие испытывают чувство вины. Белорусы сожалеют, что не смогли закончить начатое – стихийная волна протестов разбилась о серые щиты ОМОНа. Революция, как называет ее Павел, захлебнулась. Но если бы этого не произошло, сегодня российские ракеты вряд ли бы запускались по Украине с территории Беларуси.
Национальная идея
До недавнего времени белорусов с трудом можно было бы назвать политической нацией. На заре 2000-х идеологические стержни, обращенные не к советскому прошлому, а вглубь веков стали размываться, и лишь в 2020-м белорусская национальная идея заиграла новыми красками. Но к Павлу это неприменимо – его взгляды сформировались еще в отрочестве.
"Мои взгляды стали формироваться в 6-7 классах, когда я стал активно интересоваться историей. Кто такие белорусы? Это большая нация – культурная нация, сформировавшаяся во времена ВКЛ. Двигатели или, если хочешь, пассионарии белорусской нации – это наши великие князья, писатели, лидеры восстаний. Всеслав Чародей, Витовт, тот же Кастусь Калиновский…".
– Наши князья? – иронично переспрашиваю я Павла, зная, что для многих литовцев и белорусов принадлежность правителей ВКЛ к той или иной культуре это вопрос принципа.
– Наши, наши, – кивает Павел.
– При этих словах литовцы обычно начинают нервничать, – говорю я.
– С литовцами мне спорить не доводилось, но пускай [литовцы] изучают историю – изучают, где была Литва, а где – Жемойтия.
Понимая, что беседа может уйти совсем в другое русло, перевожу тему разговора на полк Калиновского.
Собеседник говорит, что идея присвоить формированию имя Калиновского родилась быстро. Бойцов вдохновляет его история – они видят в организованном им восстании 1863 года и сегодняшней войне в Украине много общего.
"Он тоже был молодым парнем – как и мы. Он тоже боролся за свободу и независимость своей родины".
Белорусы – это ядро воинского формирования, но известно, что среди калиновцев можно встретить и граждан Литвы. Боевого опыта, тем не менее, у большинства нет.
"В рядах полка есть белорусы, которые начали служить [в ВСУ] до начала полномасштабного вторжения. Изначально существовала такая тактическая группа – „Беларусь“. Я также находился в ее составе. Идея создать отдельное воинское формирование родилась сама собой – жизнь заставила. Когда сформировался костяк белорусов, появилось и подразделение. С одной стороны, те, кто уже воевал. С другой – множество людей из Беларуси, которых возмутила и ошарашила весть о полномасштабно вторжении. У них возникло стремление защищать Украину, и они нашли нас".
Логика действий добровольцев проста – ключ к свободе Беларуси лежит в победе Украины и военном поражении Путина. Если ослабнет Россия, зашатается кресло и под Лукашенко.
Множество калиновцев – это бывшие программисты, студенты, строители, офисные клерки, отставные военнослужащие. Некоторых из них мы видели в штаб-квартире.
Несколько представителей белорусской диаспоры говорили мне, что в полку есть и те, кто связан с криминалом, но калиновцы такую информацию опровергают. Даже если такие люди и попадают в полк, их меньшинство. Новоиспеченные вояки в большинстве своем идеалисты. Как правило, гражданские.
Все добровольцы, говорит Кухта, проходят многоступенчатую проверку. Сначала штаб проверяет информацию о месте проживания, образовании, работе, связях с госведомствами, затем проводит интервью тет-а-тет, а после новобранцев ждет допрос на украинской границе.
"У нас есть доступ к базам данных, которыми пользуется КГБ. Их взломали наши киберпартизаны, поэтому о потенциальных соискателях мы можем узнать довольно много".
Численность белорусского полка Павел не раскрывает, но говорит, что речь идет о сотнях. Будучи участником АТО, он еще несколько лет назад встретил немало белорусов, воюющих на стороне Украины, но сейчас их число в рядах ВСУ возросло в разы.
Командиры рот спрашивают, как сдаться
Собеседник не скрывает, что после победы в войне белорусские добровольцы намерены вернуться домой. Если быть точнее – вступить на территорию Республики Беларусь и поддержать порядок, пока решается вопрос о дальнейшей судьбе государства.
"Если такая возможность появится, мы готовы. Это мнение разделяют все участники полка Калиновского. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы создать необходимые условия для свержения режима и освобождения нашей страны. Как мы видим ситуацию дальше? Обеспечение порядка во время какого-то переходного периода, пока формируется временное правительство и идет подготовка к следующим выборам".
Возможность прямых столкновений со своими соотечественниками – с регулярной белорусской армией – Павла не пугает.
"Мысль, что ребята смогут вернуться в Беларусь, приободряет. А на темные стороны закрываем глаза – пока не хотят об этом думать. Конечно, никто не хочет и страшно себе представить, что белорусов могут убивать другие белорусы, но если это неизбежно, морально к этому нужно быть готовыми", – тяжело вздыхает Кухта.
До сих пор, по данным полка, белорусским добровольцам не доводилось вступать в открытые столкновения с военнослужащими РБ.
Если же Лукашенко, подобно Путину, решится объявить о мобилизации и на фронт в Украину потянутся тысячи белорусов, калиновцы готовы им противостоять. Более того, они бы хотели быть первыми, кто встретит своих сограждан «на поле брани». Не только для того, чтобы открыть огонь. В первую очередь, чтобы переубедить их перейти на сторону Украины.
"Позиция, что множество военных сдадутся и перейдут в наш лагерь, основана не на пустом месте. С нашим полком, особенно в начале полномасштабной войны, напрямую связывались многие белорусские военнослужащие, солдаты, офицеры, срочники. Писали письма целыми взводами и ротами. Лейтенанты и сержанты спрашивали, что делать. Спрашивали, как им сдаться, если их роты поведут в Украину воевать".
По его словам, срочники пишут постоянно.
"Вторая волна сообщений пошла после того как в России объявили о частичной мобилизации".
"Мы со своей стороны говорим, что у белорусов, если их отправят на войну, есть варианты, как им сохранить свою жизнь. Можно не только сдаться, но и перейти на нашу сторону. <...> Белорусы не хотят воевать – это очевидно", – говорит глава мобилизационного пункта.
Ответственность и предубеждение
Сегодня во властных кругах в Литве, говорю я Павлу, зреет идея запретить въезд в ЕС гражданам Беларуси с туристическими шенгенскими визами. Такова, в частности, позиция администрации президента Гитанаса Науседы. Логика заключается в следующем: во-первых, белорусы, как и россияне, несут ответственность за развязывание этой войны, поэтому санкции необходимы. Во-вторых, если большая часть активного населения выйдет за границу, внутри страны не останется никого, кто мог бы оппонировать власти. Общаясь в кулуарах с литовскими политиками, европейскими и американскими дипломатами я не раз слышал, что решение принять потоки белорусских беженцев после протестов в 2020-м было ошибочным. Из-за этого, мол, сегодня Лукашенко некому противостоять на улицах – поэтому участие Беларуси в этой войне стало возможным. А если бы большинство тех, кто протестовал против режима два года назад, остались, сегодня ситуация в республике выглядела бы совершенно иначе. Отчасти по той же причине Запад не хочет выпускать россиян.
– Что ты об этом думаешь? – спрашиваю я.
– Озвучу личное мнение. С одной стороны, президент Литвы абсолютно прав – свободу нужно добыть. Никто, кроме тебя самого, не придет и не даст тебе ее в руки, если ты не готов за нее бороться. Тебе нужно самому скинуть это ярмо и начать жить по-человечески. С другой стороны, на данный момент все настолько заглушено, что белорусы в первую очередь заняты собственным выживанием. Да, нужно желать свободы. Да, нужно пытаться объединяться и действовать, но сейчас это фактически невозможно. Все пропитано страхом. Люди боятся создавать объединения, боясь, что кто-то может их предать. А из-за этого, как известно, можно легко попасть в тюрьму.
Возможно, белорусам стоит выдавать визы только после тщательной проверки. Не секрет, что и среди белорусских граждан есть нехорошие люди – те, кто воспользовался ситуацией 2020 года, чтобы просто выехать за рубеж по экономическим соображениям», – разводит руками он.
Что касается дискуссий о том, как выглядела бы сейчас ситуация в РБ, если бы большая часть участников протестов 2020 года осталась на родине, Кухта уклоняется от ответа.
"Ситуация была бы другой, но какой именно – неизвестно. Возможно, очагов сопротивления было бы гораздо больше, но репрессий и политических заключенных тоже было бы в разы больше".
Ненасилие – не метод
Революцию 2020 года, по мнению Павла, это время упущенных возможностей.
"Я не был в Беларуси с 2016 года. Когда начались протесты, я не поверил своим глазам. Мне казалось, что массовых демонстраций не будет – что будет, как после выборов в 2015 году… Мы с ребятами [белорусами в Украине] с огромным интересом наблюдали за происходящим, подписались на все чаты, участвовали в акциях за рубежом, помогали пострадавшим и беженцам, чем могли. В один момент действительно казалось, что победа вот-вот наступит, но к осени стало понятно, что протест захлебнулся".
Отказ не отвечать на насилие он считает одной из главных ошибок. Цветы и мирные митинги в итоге ни к чему не привели.
"Меня как человека с обостренным чувством справедливости особенно раздражало, как многие лидеры оппозиции кричали, что мы не допустим насилия, а в этот же момент телеграм-каналы и СМИ облетели кадры и видео, как некоторых протестующих не просто калечат, а убивают дубинками. Для меня этот ненасильственный призыв непонятен. Как можно не давать отпор, когда тебя бьют, когда над тобой издеваются, когда в тебя стреляют?.. Я знаю людей, которые сопротивлялись, но их называли провокаторами – вместо того, чтобы защитить и поддержать".
Кухта убежден, что у людей есть право защищаться. Ненасилие было опробовано. Не получилось. В будущем белорусам придется действовать по-другому.
"Все то же мы видели в Украине в 2014 году, когда часть протестующих и лидеров Евромайдана также называли провокаторами участников движения „Правый сектор“. Потом немало украинцев также было очень скептически и холодно настроено к азовцам, а сегодня их считают героями. Время все расставляет по своим местам".
– Каким государством будет Беларусь после Лукашенко – национальным государством по типу Белорусской Народной Республики или многоязычным и многокультурным по типу ВКЛ? – задаю я последний вопрос Павлу.
– Думаю, это будет парламентско-президентская республика. Национально ориентированная. А дальше будем отталкиваться от экономики. Выгодное географическое положение нашей страны могло бы очень выгодно повлиять на нашу экономику, если бы нам удалось сменить президента до февраля 2022 года. А на данный момент – я не знаю. Что будет после – неизвестно. На мой взгляд, несколько поколений государство должно быть национально ориентированным, чтобы люди просто понимали, кто они. У белорусов постоянно пытались украсть историю и подрезать корни – то с одной стороны, то с другой. Люди должны понять, кто они, на какой земле они живут и какую богатейшую культуру они хранят. Наша задача – национально подковать их. А дальше судьбу страны будут решать будущие поколения.