По его словам, молодые люди часто задают вопросы о том, как в литовской армии к русским, полякам и представителям других национальных меньшинств сделать карьеру.
- Как выглядит ваш визит в школу в Вильнюсском или Шальчининкском районе?
- Ты приходишь в школу, урок идет сорок пять минут, рассказываешь об армии, как происходит призыв и… вместо сорока пяти минут ты только полчаса говоришь детям о том, что не надо бояться, отвечаешь на их вопросы, на то, что их интересует. Обычно после урока очень часто тебя окружают на перемене и спрашивают, спрашивают. Ты должен побороть их страхи и развеять все мифы, что пойдешь в армию, ты поляк или русский, и все над тобой чуть ли не будут издеваться и тебя будут гонять, тиранить. Такого – нет! И ты пытаешься их переубедить.
- Откуда они получают такую информацию?
- Дядя, отец или дедушка служили, видимо, когда-то в советской армии, хлебнули лиха и до сих пор думают, что точно также плохо и в литовской. Мне кажется, что они настолько травмированы службой в советской армии, что считают, что вооруженные силы - худшее, что только может быть в жизни. Своими неудачным опытом и воспоминаниями они делятся с внуками, сыновьями, передают стереотипы из поколения в поколение.
- О чем вас спрашивают ученики, когда вы ведете уроки в русских и польских школах?
- Ученики задают вопросы: а представители других национальностей в литовской армии могут служить? Я привожу сразу пример: я начальник подразделения, я белорус, мой начальник – поляк. Понимаете, что мы не литовцы и занимаем командные должности. Никто нам не запрещал служить из-за того, что мы не литовцы.
- Было что-то, что вас удивило?
- Когда я оказался в белорусской гимназии имени Франциска Скорины, то что в этой гимназии разговаривают на государственном, литовском языке. Чего иной раз ни в русской, ни в польской школе в Шальчининкском и Вильнюсском районах не услышишь. Будут разговаривать или плохо или скажут "я не понимаю" и все.
- Вернемся в то время когда вы начали свою службу. Как было тогда?
- Тогда все было намного жестче, даже о символическом комфорте можно было только помечтать. Горячая вода была, например, только по субботам, обмундирование и белье надо было стирать в холодной или еле-еле подогретой воде. После спортивных занятий душ тоже был холодный. Сейчас, конечно, все иначе. Есть душ, горячая вода – сколько пожелаешь, стиральные машины, все нормально.
- Как ваша жена приняла то, что ее муж военный?
- Нормально, она знала что выходит замуж за военного, хотя, конечно, было нелегко ни ей, ни мне. В тот год, когда у меня родился сын, за все двенадцать месяцев я почти десять месяцев провел на полигоне. Я приезжал домой каждую вторую неделю посмотреть на ребенка. Ребёнок уже подрастал и говорил "что это за дядя".
- Что по вашему мнению самое тяжелое во время службы в армии? Недостаток теплой воды?
- Нет, хотя без горячей воды тоже плохо. Самые тяжелые дни – это первые дни, когда ты входишь в ритм. Ты вошел в ритм – все! Это не рутина, это ритм. Ты входишь в такой режим, который продолжается девять или двенадцать месяцев. Конечно это не легко, на улице может быть холодно а тебе надо рано вставать на зарядку. Падает дождь а ты все равно на зарядке. Ты должен себя перебороть, ты должен победить самого себя.
- Чтобы вы посоветовали тем, кто хочет пойти служить в армию?
- Не спешить, взять паузу, хорошо подумать и, если решение после этого не изменилось, то следовать своей мечте.