По его словам, в наше время, когда всех нас все больше затягивают разобщающие, а не объединяющие социальные сети, таких качеств не увидишь.
– Вспомните, что обусловило трагедию 13 января 1991 г.?
– Во-первых, путь нашей страны к Независимости начался еще в годы "Саюдиса". Значит, все началось с основания "Саюдиса" в 1988 г. Надо сказать что это было очень важным делом, ведь "Саюдис" мобилизовал литовское общество.
Все это еще больше объединило людей, и, возможно, даже больше, чем что-либо иное в ХХ веке. С момента создания "Саюдиса" в 1988 г., общество уже ясно знало, чего хочет. Оно хотело восстановить Независимость.
Другие важные шаги были в марте 1990 года, когда Верховный совет 11 марта объявил о восстановлении независимости. С этого дня начался наш реальный путь государственности.
Это была ответственность, которая могла повлечь за собой последствия. Они были таковыми, что Москва отреагировала на решение Литвы. Во-первых, объявила экономическую блокаду. Оказывала давление по иным каналам. Поэтому время от марта 1990 до января 1991г. и чуть дольше было очень сложным. Во-первых, Литва формально восстановила независимость, но физически и реально власть еще не могла гарантировать суверенитет.
В нашей стране еще находилась чужая армия, около 30 000–40 000 военных, Литовской армии еще не было. Также Литва еще не могла контролировать свои границы.
В-третьих, все экономические ресурсы и инфраструктура Литвы зависели от Москвы.
Конечно, Москва хотела этим воспользоваться и пыталась оказывать на литовцев давление, чтобы они отказались от независимости и "по-хорошему" сами вернулись.
Но Литва устояла, я имею в виду, что это делал весь народ, не только власть.
Тут мы можем уже говорить о конце 1990 и начале 1991 г. У нас есть немало воспоминаний о 13 января, но я хочу выделить один очень важный момент, который часто упускают. Это международная составляющая. Так или иначе, вторая половина 1990 и начало 1991 г. - "жаркое" время в мире. Это война в Персидском заливе, Ирак напал на Кувейт. Ираку все страны мира объявили ультиматум - до середины января война должна быть прекращена.
Конечно, Ирак этого не сделал, НАТО начал бомбить Ирак. Обратите внимание на совпадение – 15 января 1991 mг. ультиматум, у нас события произошли 13 января.
Итак, с конца 1990 г. собирают советскую армию, прибывают спецотряды, начинается движение в Вильнюсе, поэтому чувствуется напряжение.
Второй момент, которым воспользовались силы извне - экономическая ситуация в Литве, которая, мягко говоря, была трагической. Правительство Казимиры Прунскене было вынуждено поднять цены на продукты первой необходимости. В обществе начались социальные беспорядки, цены выросли, жизнь стала сложнее. Часть общества была недовольна ценами, а другая часть хотела свергнуть власть и заставить Литву вернуться в состав СССР.
8 января 1991 г. состоялся митинг "Единства". У библиотеки им. М.Мажвидаса собрались люди определенных взглядов, у которых была своя позиция относительно будущего Литвы. Эта тысячная толпа стала рваться во внутренний двор парламента, хотела свергнуть парламент. Они думали, что Верховный совет виноват в повышении цен, но ведь цены подняло правительство. Конечно, произошло столкновение, людей окатили из пожарных шлангов водой. Значит, ситуация была накаленной.
Добровольцы, которые были готовы защищать Верховный совет, даже спали в Витражной галерее здания. Итак, 8, 9, 10, 11, 12 января напряжение не спадало. Тем более после того как Москва объявила призыв литовской молодежи в советскую армию. Формально Литва уже год была независимой, а тут - призыв в армию. Молодежь пугали, что будут ловить и насильно вывозить в армию.
Не надо забывать, что по улицам Вильнюса стала ездить военная техника, оказывая на людей психологическое давление. Одно за другим начинают захватывать здания – Дворец печати, здание Комитета Литовского радио и телевидения на ул. С.Конарскё и т.д. Конечно, переломной точкой была телебашня. Это был определенный символ, там погибли первые люди. Сначала было 13 жертв, потом скончался еще один человек.
Правда, всех жителей Литвы уже с 8–9 января призывали приходит, приезжать на защиту. 13 января заняли телебашню, а военная техника ездила по Жверинасу и рядом с парламентом, но не рискнула брать его штурмом.
– Как вы думаете, почему?
– Мне сложно точно ответить на этот вопрос. Странно, что не штурмовали, ведь там находилась вся власть, как сейчас написано, "сердце Литвы".
Думаю, надо выделить несколько моментов. Во-первых, у здания парламента собралось много людей, это были тысячи. Понятно, что если бы было вооруженное нападение, погибли бы не единицы, не десятки, а скорее сотни. Это расценили бы как военное преступление.
Как известно, Западный мир, особенно Западная Европа, относился к Михаилу Горбачёву и его "перестройке" как к возможности завязать контакт между СССР и Западом. Значит, к нему относились терпимо. Правда, тогда и экономическое положение СССР было сложным – со всего мира шли кредиты, значит, такой штурм мог все изменить.
Видимо, поэтому не хотели брать штурмом и, думаю, не хотели свой имидж портить. Итак, 13 января еще все не закончилось. Я думаю, переломный момент в создании нашего современного государства - август 1991 г.
Тогда, когда переворот пытались совершить в Москве. Определенные военные структуры хотели взять власть и запретить все "перестройки", но путч провалился, стало ясно, что СССР другим странам не будет угрозой. Тогда к власти в России пришли демократические силы, которые иначе относились к СССР и бывшим союзным республикам.
– Как события 13 января 1991 г. можно оценить в международном контексте?
– Думаю, это еще один важный момент, трагический и символический для нашего народа день.
Когда 11 марта 1990 г. мы объявили о независимости, надо сказать, что большая часть мира не особенно верила, что тот 3-миллионный народ вот просто так выйдет из состава СССР и станет независимым. Кроме того, не хотели, чтобы появились проблемы на этнической почве, территориальные конфликты.
На самом деле, долгое время нашу страну никто не признавал. Можно сказать, что 13 января 1991 г. дело сдвинулось с мертвой точки. С марта 1990 до февраля 1991 г. Литву формально не признало ни одно государство.
Конечно, мы можем назвать Молдову, но она сама тогда была в составе СССР. Значит, именно январские события приоткрыли глаза миру. На самом деле интерес был большим, такого в марте 1990 г. не было.
После кровавых январских событий к нам съехались журналисты со всего мира - от Японии до США. Они все фотографировали, посылали фото на родину. Один японский фотограф даже сделал цветные фотографии, у нас в 1991 г. фотоснимки были черно-белыми.
После такого широкого резонанса нашу страну стали признавать другие государства.
В январе 1991 года в Вильнюс приезжал министр иностранных дел Исландии Йон Балдвин Ганнибалссон. Он видел эту атмосферу, видел баррикады, видел толпы людей, поэтому он убедил исландский парламент признать Литовское государство.
Потом Литву признали другие Скандинавские страны, так понемногу нашу страну признали во всем мире.
Надо сказать, что крупные страны мира признали Литву только после августовского путча в Москве. США - в сентябре 1991 г., Великобритания - в августе и т.д.
– Как вы считаете, без жертв 13 января внимание к событиям в Литве все равно было бы таким большим?
– Конечно, ведь события в городе были масштабными. Правда, эти жертвы мы делаем сакральными вполне заслуженно, это важные для нас символы. Как вам известно, добровольцы, погибшие в борьбе за независимость в 1920 г. тоже почитались.
Мне было интересно говорить с участниками событий 1991 года, которые стояли у Верховного совета. Выяснилось, что они ничего не боялись. Кажется, едут танки, стреляют над головами, а страха не было. Это интересный эмоциональный аспект. Если вернуться к вопросу о внимании мира, оно было бы уже только потому, что такое маленькое общество в Литве, такое маленькое государство, по сравнению с СССР, осмелилось противостоять такой мощи.
– Вы говорили, что общество было единым. Как вы думаете, когда появился нарратив "свои стреляли в своих"?
– Мне сложно ответить на этот вопрос. С одной стороны, в обществе всегда бытовали разные мнения. Небольшая часть общества и тогда не была довольна как 11 марта, так и отделением от СССР. И сейчас есть люди, которые придерживаются такого мнения. Но их меньшинство.
С другой стороны, это утверждение отражает то, что они думают о событиях 13 января. Почему такие заявления распространяются активнее? Думаю, о каждом событии можно услышать разное мнение. Может, это беда нашего общества, а может - СМИ, может, мы слишком заостряем эти маргинальные моменты. Мы делаем так., что это заявление становится важным.
Это на самом деле оскорбительное утверждение, оно связано с важным для общества событием, но если мы даем трибуну для таких заявлений, раздувается эмоциональный пузырь. Тут появляется обязательство опровержения, доказательств и т.д. Поэтому не хочу ввязываться в дискуссии на тему таких заявлений.
– Давайте обобщим, какова ценность 13 января 1991 г. для нашей исторической памяти?
– Хочу упомянуть несколько аспектов. Первое, это одна из символических дат, с которой мы можем связывать восстановление независимости.
Сам процесс восстановления независимости - это не только 11 марта или 13 января, но когда у нас есть символические даты, это важно.
Второе, это пример и демонстрация того, что литовское общество уже смогло сплотиться в то время. Думаю, это пример и для наших людей в XXI в. Главное, чтобы эта консолидация была не только в кризис или в переломные моменты, чтобы в эру социальных сетей, когда бытует много мнений <...>., было больше уважение друг к другу, единства.
Я считаю, что сейчас этого не хватает, а эта дата связана как раз с такими ценностями.
– Спасибо за беседу.