"Привет, Минсква" - так назвал воскресный выпуск своей программы Алексей Пивоваров на youtube-канале "Редакция". "Российский и белорусский народы стали еще более братскими. По крайне мере та часть народов, которые не согласны с происходящим в стране и готовы выражать свое мнение публично. Отношение к таким гражданам со стороны власти, госСМИ и силовиков в России стало очень похоже на то, что мы недавно видели в Беларуси", - констатирует Пивоваров.
Редкий разговор о ситуации в России сегодня обходится без сравнений с Беларусью, как и обсуждение белорусских протестов без упоминания России. Если бы не признание Москвой белорусских президентских выборов, сценарий последовавших за ними событий в Беларуси был бы иным, - таково мнение самых разных экспертов с разными политическими предпочтениями.
В отличие от Беларуси в России протесты разгоняли до сих пор без светошумовых гранат, водометов и резиновых пуль. И при всех нарушениях прав задержанных на митингах в РФ и во время отбывания арестных суток, фактах жестких задержаний на улицах российских городов, а также судах просто за то, что люди публично выражают свою гражданскую события, - в России до белорусского градуса жесткости и массовости репрессий пока не дошли. Хотя отдельные эпизоды насилия над демонстрантами, издевательств над задержанными, налетов с обысками на квартиры граждан (вовсе не всегда активистов) выглядят зеркально.
Примечательно, что российский агитпроп изначально пытался отстроиться от сравнений с Беларусью. Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента РФ, уже дважды – сначала в сентябре, а потом и в феврале – призвал не проводить параллели между Россией и Беларусью.
Именно в таком русле работают федеральные российские телеканалы. Они ротировали сюжеты своих журналистов, оказавшихся по чистой случайности не там, где избивают безоружных манифестантов, и не там, где арестанты оказались без предметов первой необходимости в переполненных камерах, а там, где полицейские раздавали маски протестующим, выводили нерадивых школьников с протестных акций и поили горячим чаем на улицах всех желающих.
Белорусское госТВ действует куда как менее затейливо, фактически призывая белорусов воевать друг с другом. Так, государственный телеканала СТВ ретранслирует ролик провластного блогера: "Что еще нужно показать, чтобы при криках "Жыве Беларусь!" в Новой Боровой в дорогие стеклопакеты полетели булыжники?..."
Примечательно также, что пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков советовал пострадавшим от насилия обращаться в суд. А россияне в соцсетях всерьез обсуждали, мол, как же так, в российских городах командуют силовики, а куда же подевалось цивильное начальство? Такой вопрос белорусам просто не приходит в голову - в руководстве Беларуси с весны 2020-го года сплошь силовики и выходцы из ВПК. Обращаться в суд в связи с насилием пострадавшим белорусам советуют разве что только правозащитники. Правда, до сих пор все попытки добиться рассмотрения заявлений от тех, кто считает себя пострадавшими, в белорусских судах остаются безуспешными, ни одного дела с 9 августа против силовиков так и не возбудили.
Что точно, помимо прочего, роднит белорусский и российский режимы, так это виктимблейминг: власти обеих стран практически одинаково трактуют насилие силовиков, говоря жертвам полицейского насилия, мол, "сами виноваты", "а что же вы хотели, если шли на несанкционированную акцию". При этом в обеих странах примерно одинаково сложно либо невозможно согласовать митинг или шествие оппозиции. И в России, и в Беларуси система власти такова, что правом санкционировать акции наделены те, против кого эти акции и организуются. Да, все вроде по закону, но законы пишут или подписывают те, кого реально не выбирают. В куда как более примитивно организованной политической системе Беларуси это гораздо более очевидно.
О белорусских протестах и сравнении их с российскими в интервью Delfi рассказал директор Института "Политическая сфера" Андрей Казакевич.
Delfi: Как в Беларуси относятся к протестам в России?
Андрей Казакевич: По-разному. Российские протесты Лукашенко стал сразу же использовать, чтобы показать свою близость Путину, что есть общие вызовы, внешние. Эти протесты он интерпретирует как привнесенные извне и использует это как дополнительный повод показать Путину, у Минска, и у Кремля общие проблемы, связанные с протестным движением. И что его подавление это вполне нормально, и тут любые средства хороши.
В протестной аудитории, среди оппозиционных сил очень многие с энтузиазмом поддержали российские протесты. Были публичные заявления, в частности, Павла Латушко, одного из лидеров оппозиции. Были также и акции в поддержку протестующих россиян. Прежде всего, в Минске. Пикеты, растяжки.
При этом часть политических сил пытаются занять какую-то среднюю позицию и не вмешиваться, полагая это внутренним делом России, потому что ситуация пока очень неопределенная. Влияние России на разрешение белорусского политического кризиса велико. Поэтому часть политических сил пытается сохранить нейтралитет, чтобы иметь возможность контактировать с действующим российским руководством.
- В России уже привлекают к ответственности за снеговики с плакатами, "провинившихся" заставляют раскаиваться на камеру. Это очень похоже на Беларусь. Какие еще параллели вы усматриваете?
- В России еще только начало. Еще окончательно непонятно, как власти будут реагировать на протесты. В Беларуси все изначально было гораздо жестче. И по поводу задержаний – в первые три дня, начиная с 9 августа, задержаны уже были тысячи. Действия силовиков были более жесткие и более слаженные. У меня складывается впечатление, что российскую полицию не так тренировали и дрессировали, как белорусскую милицию, чтобы разгонять протесты. Ну и масштабы в России пока не такие. И угрозы протестов власти пока еще не так велики по сравнению с Беларусью. Есть, безусловно, параллели, но есть и существенные отличия.
Среди отличий я бы назвал в первую очередь поводы протестов. В Беларуси были сфальсифицированы выборы, президент решил остаться. Это несравнимо с тем, что пока случилось в России, и это, конечно, по своему политическому значению несопоставимые поводы.
Кроме того, несопоставимая, очень разная политическая ситуация в обеих странах. По различным замерам социологов, Лукашенко сейчас в Беларуси максимум 30 процентов так или иначе поддерживают. У Путина в России гораздо больше сторонников - около половины населения РФ так или иначе в орбите его влияния.
Лукашенко уже не самый популярный политик, претендент на участие в президентских выборах, а ныне политзаключенный Виктор Бабарико, имеет больший рейтинг. В России еще нет политика, имеющего больший, чем у Путина, рейтинг доверия.
- Протестная активность россиян сможет послужить стимулом для белорусских протестов, которые с наступлением зимы пошли на некий небольшой спад?
- Зависит от масштаба. Если протесты в России сойдут "на нет", это будет скорее демотивирующим фактором. Если они будут набирать силу и продолжаться, то думаю, что многих это вдохновит. Хотя в Беларуси есть ощущение некой паузы, связанной с погодными условиями, с репрессиями, в целом протестное движение ориентировано на то, чтобы подождать весны, и потом уже поднять волну протеста.
Влияние протестов в России на настроения в Беларуси будет зависеть от итогов российских протестных акций.
- Лидеры белорусского протеста испытывают большие надежды в связи с новой администрацией Байдена. Есть ли резон для таких надежд, не случится ли разочарование?
- Во-первых, надо понимать, что любые внешние санкции – это только дополнительный фактор, который может как-то повлиять на внутриполитическую ситуацию. Все равно все будет решаться внутри страны – раскладом политических сил, размахом протестного движения. Никто за белорусов не решит их проблемы.
Помочь – могут. Но я бы не разделял такого большого оптимизма. И не потому, что воли нет у США, хотя с этим есть проблемы. Проблема в том, что самих механизмов влияния не так много. Да, можно ввести санкции против отдельных белорусских компаний, и это, наверное, будет сделано. Игра в том, чтобы сделать репрессии более дорогими, чтобы сделать ситуацию более сложной для Лукашенко, в том числе для его возможности балансировать с Россией.
Это все дополнительные гифки, которые «вешаются» на белорусское руководство. Но сами по себе они, конечно же, ничего не решают. Поэтому введение таких санкций – особенно если мы говорим о близких к Лукашенко бизнесменах, чиновниках – это очень важный психологический ход с точки зрения символической, политической и во многом - с экономической. Но это только один из небольших элементов, которые могут способствовать изменению политической ситуации в Беларуси. Поэтому думаю, что здесь надо реалистично относиться к санкциям и не воспринимать их как панацею, которая решит белорусский кризис и все внутриполитические проблемы.
- Как вы оцениваете качество и эффективность белорусской пропаганды во время политического кризиса?
- Пропагандистский фронт белорусские власти полностью провалили. Уровень доверия к «официальным» СМИ сейчас в пределах 20-30% по разным замерам. То есть точно меньше половины. Уровень доверия к независимым медиа гораздо выше, чем к государственным.
В какой-то момент власти решили, что свойство пропаганды – нравиться самим себе. Те, кто этим занимается, видимо, ставят цель, чтобы новости нравились Лукашенко. Если смотреть белорусские государственные телеканалы, то видно, что они работают на какое-то меньшинство. Они даже не пытаются заигрывать с протестами и хоть как-то включить это в свою орбиту.
Модель белорусской пропаганды достаточно герметична. Какое-то количество людей агитпроп "держит", но это меньшинство, и для власти это очень большая проблема. Тем более, что ограничив деятельность многих независимых СМИ, они лишь привлекли внимание к Telegram-каналам, которые невозможно контролировать. Все-таки на зарегистрированные СМИ можно было как-то влиять. Не смотря на многие попытки, ситуация с влиянием на широкое общественное мнение у белорусских властей не очень хорошая.
- Как изменились переговорные позиции Лукашенко с Путиным, если сравнивать нынешнюю ситуацию с моментом их последней очной встречи в Сочи?
Мне кажется, что Кремль уже списал Лукашенко. Понятно, что это политик, который имеет слишком низкий рейтинг, не самый популярный в своей стране, действующий только силовыми методами. Лукашенко не решает политический кризис через какую-то политическую игру, а просто брутально подавляет оппозицию, причем, поддержка силовых действий на самом деле еще ниже, чем его рейтинг. Это, конечно, свидетельствует о том, что России надо очень серьезно думать о замене Лукашенко.
Оснований у Путина, - спасать Лукашенко до конца, говорить, что Лукашенко в более сильной позиции, - сейчас нет. Сейчас Лукашенко очень слабый. На него можно давить, получить от него все, что угодно – по газу, по нефти, по торговле – по всему. Мы же видим, что происходило в последние месяцы. Однозначно позиции Лукашенко сейчас достаточно слабые. И мне не кажется, что российское руководство рассматривает Лукашенко каким-то важным для себя партнером. Хотя понятно, что России не хотелось революционного сценария.