Возможно ли вести разговор об исторической памяти в условиях острой идеологической конфронтации? Допустим ли один объективный исторический нарратив для Восточной Европы? Как избежать монополизации сотворения исторической памяти, чтобы она способствовала объединению общества? На эти и другие вопросы постарались ответить участники онлайн-дискуссии на тему "Как историческое прошлое становится идеологическим настоящим", прошедшей на площадке информационного агенства "Укринформ".
Забегая вперед, отметим, что организаторы, отвечая на первый вопрос, подчеркивают, что несмотря на все внешнеполитическое противостояние, экспертная дискуссия на эту тему не может прекращаться. Поскольку она делает свой вклад в построение мирного и справедливого восприятия истории.
Сама дискуссия была организована эстонским Международным центром обороны и безопасности (ICDS) в рамках программы "Стойкая Украина" в партнерстве с Украинским Католическим университетом . К обсуждению были приглашены доктор исторических наук, профессор Украинского Католического Университета Ярослав Грицак, глава Института национальной памяти Украины Антон Дробович, руководитель сферы общественных связей и сотрудничества Института исторической памяти Эстонии Сергей Метлев, а также политический комментатор Deutsche Welle Константин Эггерт.
"Исторические нарративы России не изменятся без смены политического режима"
Тон разговору был задан исполнительным директором Международного центра обороны и безопасности Дмитрием Тепериком, выступившем в качестве модератора. Открывая дискуссию, он попросил Константина Эггерта ответить на вопрос, возможно ли вести разговор об исторической памяти в условиях острой идеологической конфронтации, и может ли Россия когда-нибудь примириться со своей сложной исторической памятью.
Журналист и по одному из образований историк Константин Эггерт считает, что этот момент пока не пришел и сейчас с официальной Россией ничего обсуждать нельзя. Это связано с тем, что концепция истории, которую продвигает Кремль, связана исключительно с ее пересмотром и созданием новой российской идентичности на основе специально выбранных элементов.
"Он (Путин) видит свою историческую задачу в преодолении "унижения" после поражения в "Холодной войне" и создании единой обновленной истории России, в которой будет повод только для гордости, радости и восторга. Он не единственный, кто пытается продвигать такой исторический нарратив в сегодняшнем мире, но в силу той роли и агрессивной политики, которую сегодня проводит официальная Россия, это очень значимый факт мировой политики и в том числе в регионе Балтии и Центральной и Восточной Европы", - полагает Эггерт.
Одним из таких элементов стала Вторая мировая война, вокруг которой все вращается. Это, по мнению Эггерта, важно для оправдания концепции, при которой российская власть всегда права. Кроме того, важным трендом со стороны Кремля является пропаганда цинизма на примере пакта Молотова-Риббентропа, который подается как пример успешной дипломатии.
"Любой конфликт Кремля во внешнем мире они стараются поставить в рамки Второй мировой войны. Я не вижу, как это может быть остановлено, пока в России не сменится политический режим… Есть данные, что эти нарративы начинают надоедать среднему россиянину. Но последствия сегодняшней политики России все равно будут долгими", - предрекает эксперт.
"Лекарством для примирения общества должна быть историческая правда"
О том, возможен ли один объективный исторический нарратив Восточной Европы, учитывая разную историческую память народов региона, рассуждал профессор Украинского Католического Университета Ярослав Грицак. По его мнению, для этого необходима общая история, чего в действительности нет. А потому ответ на поставленный вопрос будет "нет, не возможен", в особенности, если мы говорим о таких разных странах, как Балтийские государства, Польша, Украина, Россия.
При этом, по его словам, если у России есть консенсус относительно Второй мировой войны (для нее это Великая Отечественная), то у украинцев этого консенсуса нет. И в этом между странами едва ли не самая большая разница, констатировал ученый.
Он также подчеркнул, что задача украинцев - не создавать общую память, а примирить различные памяти, чтобы они могли между собой сосуществовать.
Продолжая тему, глава Украинского института национальной памяти Антон Дробович перечислил конкретные инструменты, необходимые для примирения украинцев. "Я считаю, что самым важным инструментом примирения является уважение к носителям разных памятей плюс историческая справедливость. Переосмысление трагедии ХХ столетия может способствовать консолидации Европы и Украины при условии, что мы готовы к исторической правде и к ответственности за нее. В частности, нужны ответы: ответственны или нет украинцы за существование в СССР, была ли это коллаборация, оккупация, причастны ли мы к Большому террору, Голодомору или мы полностью жертвы? Мы как общество должны ответить на эти вопросы. Тогда у нас появится шанс", - считает Дробович
Также, на его взгляд, важно говорить правду о Второй мировой войне. "Можно говорить, что мы народ-победитель и нам все должны. А можно рассказать правду о том, что это было сложное время, и мы одновременно освобождали Европу и стали ее оккупантом. Историческая правда, правильно рассказанная, может стать лекарством для нашего общества", - считает историк.
Успешный опыт Эстонии
Далее к разговору подключился эксперт из Эстонии Сергей Метлев. Руководителя сферы общественных связей и сотрудничества Института исторической памяти попросили поделиться опытом, как Эстония для себя решает этот вопрос. На что Метлев ответил, что в Эстонии изучение советской эпохи началось в 1989 году, практически сразу, как только это стало возможным. При этом акцент делался на изучении репрессий. Масса трудов историков, посвященных мотивам советской власти, прекрасно легла на сохранившиеся семейную память, семейные предания и знания. Собственно, это и позволило Эстонии пройти и завершить свой путь формирования идентичности, а также разобраться с прошлым.
"Мне кажется, что нам удалось объяснить нашему обществу: сущность двадцатого века в том, что Европа была поделена между двумя человеконенавистническими режимами", - полагает Метлев.
В конце своего первого выступления эксперт предположил, почему Россия не воспринимает резолюции ЕС, которые осуждают нацизм и коммунизм, а также почему она формирует концепт советского режима как жертвы и страдальца. "Руководство России не предполагает, что в Восточной Европе есть серьезные исследовательские учреждения, которые занимаются честной исторической наукой, изучают все доступные материалы и создают книги, которые будут иметь значение следующие сто лет", - говорит Метлев. А рецептом к преодолению этой проблемы, на его взгляд, является поддержка честных историков России, которые работают со своим обществом, как например, "Мемориал".
Отвечая на вопрос о 9 мая для русскоязычной общины Эстонии, Метлев подчеркнул, что за последние 5 лет наблюдается сближение и с эстонской, и с русской сторон. Если раньше была конфронтация и напряжение, то сейчас произошло взаимное смягчение.
Есть ли инструменты примирения носителей разной памяти?
Участники дискуссии обсудили также то, какие инструменты примирения носителей разной памяти в сегодняшних условиях могут существовать. По словам Антона Дробовича, самый главный из них - уважение к носителям разной памяти. "Память – очень эмоциональная штука, и когда мы говорим с носителями, в частности имперской памяти, должны демонстрировать уважение. Это может быть очень неприятная память, ведь, согласно ей – если ты сторонник независимой Украины, то ты должен быть колонизирован, это в лучшем случае. Но деконструировать его тезисы можно, если он будет чувствовать уважение. Уважение плюс историческая справедливость", - считает историк.
Еще одним таким инструментом является правда, рассказанная осторожно по отношению к собеседнику: "Например, это было трудное время. Мы освобождали Европу, но становились оккупантами".
Конечно, нужно искать площадки для диалога... Со всеми, с кем можно говорить, будет найдена платформа, со всеми, кто хочет уничтожить демократию, – нет, но пусть их глупость будет видна. Мы должны усиливать образование, развивать критическое мышление", - резюмирует Дробович.
Константин Эггерт отвечал на этот вопрос в контексте взаимоотношений России и Украины. "В будущем историкам придется заниматься российско-украинским примирением. Это обязательно произойдет. Придется прекратить войну, россиянам придется начать понимать самих себя, начать уважать себя (потому что неуважение к другим – следствие неуважения к себе)... Они не могут жить в машине с зеркалом заднего вида все время. И здесь Украина могла бы для честных историков предоставить доступ в архивы. Запрос на историю – в РФ большой", - полагает эксперт.
В конце участникам дискуссии было предложено поразмышлять над выходом из ситуации конфронтации и преодолением разногласий. Ярослав Грицак построил свой ответ на примере Украины. На его взгляд, украинцы тем больше находят согласия, чем дальше в историю, и наоборот. При этом есть и ряд консенсусных тем. Например, если смотреть социологию, то фигура Сталина объединяет украинцев - большинство считает его преступником. А вот Бандера наоборот разделяет.
"Как нам действовать в понимании истории? Худший сценарий – повторять Путина и фальсифицировать, необходимо показывать, что он мизерный и смешной в своих потугах. Он не разбирается в истории. А у меня есть положительные примеры. У меня есть знакомая женщина-россиянка, которая приехала из Крыма в Киев после аннексии, она бизнес-вумен, которая покупает неприбыльные бизнесы и делает их прибыльными. Сейчас она создает книги по истории для детей трех возрастных групп: 4-10, 11-15, 16 лет. И она верит, что будет продавать их. Таких примеров много. И шансы на победу есть", - позитивно закончил свое выступление Грицак.
По мнению Антона Дробовича, есть соблазн сказать, что в советский период все было плохо. Однако, кто бы как не относился к советскому прошлому, это не совсем так, поскольку в это время был создан огромный пласт материальной и духовной культуры.
"Огромный методологический вопрос – как отделить зерна от плевел? Мы должны принять советское наследие, даже негативной стороны – кто из украинцев был основателем советских движений, участниками террора, вспомнить, как они каялись, но пропустить через критическое сито. Переосмысление важно", - говорит эксперт. Также историк отметил, что людям из XX века необходимо научиться работать с новым поколением для достижения результата.
Продолжил эту мысль, но на примере России, Константин Эггерт. "Несмотря на трудное время для России, это неплохое время для образования. Продукты в соцсетях, подкасты – делают свое дело. Контрпропаганда далеко не все, поэтому стоит это развивать", - заключил он.
С предыдущим оратором согласился и Сергей Метлев из Эстонии, подчеркнув особую роль неформального образования. "Убежден, что чем дальше, тем важнее становится неформальное историческое образование. Музеи должны иметь 3D-очки и выходить за пределы культуры и родной языковой сферы страны. Соцсети прекрасны для образования и доступны – это то, чем нужно пользоваться", - считает представитель Института исторической памяти Эстонии.