Через годы, через расстояния
В этом году Литовская Республика и Российская Федерация отметили важную дату – 100 лет назад, 12 июля 1920 года, между двумя молодыми государствами – Литвой и Советской Россией – был подписан Мирный договор, который заложил основу для добрососедских отношений. В это же время в Москве открылось посольство Литвы. Это важное для страны соглашение просуществовало без малого 20 лет, оно было прервано 15 июня 1940 года, когда Советский Союз предъявил Литве ультиматум, а вскоре ввел войска, положив конец независимости Литовского государства.
Тем не менее в период с 1920-го по 1940-й отношения Литвы и Советской России бурно развивались, а переговоры в Москве, длившиеся без малого два месяца, стали одной из самых знаковых побед отечественной дипломатии за всю историю Первой Литовской Республики. Москва официально признавала за Литвой Вильнюс и Виленский край, по итогам переговоров к республике должны были отойти Лида, Гродно, Ошмяны и Сувалки – львиная доля Западной Беларуси и часть современной северо-восточной Польши. Позже наступление польского генерала Люциана Желиговского разрушило эти планы, но факт остается фактом – РСФСР считала Вильнюс столицей Литвы. Помимо территориальных приобретений, Литва получила 3 млн рублей золотом, была избавлена от обязательства платить по долгам Российской империи, а большевистское руководство "по доброй воле и на вечные времена отказывалось от всех суверенных прав России над литовским народом и его землям.
Вот об этом и собрались поговорить литовские и российские специалисты в стенах посольства Литвы в России. Круглый стол состоялся под эгидой литовского диппредставительства в Москве, Института всеобщей истории Российской академии наук (РАН) и Института истории Литвы. Учитывая дыхание времени, с трибуны дипмиссии удалось выступить лишь нескольким экспертам, остальные участники дискуссии вещали и общались с аудиторией с помощью веб-платформы.
В роли ключевых спикеров выступили литовские историки Альгимантас Каспаравичюс и Зенонас Буткус, их российские коллеги Ирина Кукушкина, Александр Шубин и Мария Павлова, а также приглашенный эксперт из Польши Влодимеж Сулея. Мантию модераторов примерили на себя директор Института истории Литвы, профессор Альвидас Никжентайтис и глава Национального комитета российских историков, действительный член РАН Александр Чубарьян.
Давайте негромко, давайте вполголоса
Участники круглого стола не скрывали, что в последнее время политические отношения Литвы и России не ладятся, поэтому доверительная дискуссия о 100-летии договора, положившего начало дружественным отношениям между двумя странами, очень важна. Историки и дипломаты отметили, что сегодня говорить об истории очень сложно, так как в ходе разговоров стороны волей-неволей спотыкаются о политику и идеологию. События далекого прошлого обсуждают с оглядкой на сегодняшние противоречия и конфликты, и это неправильно.
Открывая круглый стол, чрезвычайный и полномочный посол Литвы в России Эйтвидас Баярунас отметил, что отношения между двумя странами знали всякое, у стран были разные этапы, однако "подписание Мирного договора 100 лет назад, безусловно, относится к числу тех событий, которые оставляют положительные воспоминания". По его словам, говорить о том, что нас объединяет важно и нужно, но и забывать о болезненных моментах не стоит – прошлое нужно принимать таким, какое оно есть, сказал глава дипмиссии, сославшись на главу МИД РФ Сергея Лаврова.
"С нашей стороны было очень большое желание провести это мероприятие, ведь, без сомнений, не каждый день в истории наших стран мы празднуем два таких больших юбилея – это и подписание Мирного договора, и основание посольства. <...> Я бы выделил три стратегии обращения с историей. Во-первых, история используется для обострения или инициирования конфликтов. Во-вторых, история, конечно, используется для построения позитивных отношений и, в-третьих, прошлое принимается таким, каким оно было – с признанием и положительных, и отрицательных аспектов. Мы могли бы задуматься, какую стратегию нам следует выбрать… Независимо от того, кто ставит какие цели, я бы в любом случае выбрал третье, - сказал посол в приветственном слове. – Как посольство, мы внесли свой вклад в организацию круглого стола, но это мероприятие полностью принадлежит историкам, и здесь, конечно, я полностью поддерживаю слова министра иностранных дел России Лаврова, который не раз говорил: давайте позволим историкам заниматься историей. Я думаю, что это правда", - подчеркнул Эйтвидас Баярунас.
Восток-Запад
Рассуждая о духе Мирного договора, историк Альгимантас Каспаравичюс охарактеризовал его подписание как большую удачу.
"Мирный договор 1920 года между Литвой и РСФСР, которому в этом году могло бы исполниться 100 лет, если бы он еще действовал – к сожалению, этого не случилось, - это очень удачная тема. Худой мир всегда лучше доброй войны… В 1920 году, на мой взгляд, начинается определенная стабилизация всего этого региона. Именно в этом году Россия подписывает ряд мирных соглашений со своими западными соседями или можно сказать, что западные соседи подписывают договоры с Россией. Сначала был подписан договор с Эстонией, потом с Литвой, потом с Латвией и, в конце концов, с Финляндией. Это говорит о стабилизации. В самой Литве в этом году проходят первые демократические выборы в парламент. <...> Можно сказать, что после этого политика Литвы поворачивается в сторону России, она ищет с ней более устойчивых отношений. Попытки договориться о мирном соглашении начались еще весной 1919 года, но лишь к середине апреля 1920-го, то есть после выборов в Учредительный Сейм, внешнеполитический вектор Литовской Республики чуть-чуть изменился", - говорит он.
По его словам, первый президент Антанас Сметона и министр иностранных дел Аугустинас Вольдемарас, возглавлявшие правоцентристский блок, считали, что торопиться с подписанием мирного договора с большевистской Россией не стоит, поскольку неясно, как будут выстраиваться ее отношения с Польшей. В случае возможного конфликта Москвы и Варшавы и спешного союза Каунаса с большевиками отношения Литвы и Польши могли бы усугубиться еще больше. Тем не менее, после выборов в литовском Сейме стали доминировать левые силы, их позиция по этому вопросу была иная – отношения с РСФСР активизировались.
Литве улыбнулась большая удача
Говоря о причинах подписания Московского мирного договора, историк Александр Шубин указывает на то, что политика военного коммунизма на тот момент захлебнулась, поэтому большевики и стали искать мира на западных рубежах, хотя границы современных Литвы, Латвии и Эстонии тогда были гораздо подвижнее – ситуация менялась с завидным постоянством.
"В Кремле понимали, что они не потянут эту войну на всех фронтах, поэтому возникла идея нового Бреста (Брестский мир – сепаратный мирный договор между Советской Россией и Центральными державами, обеспечивший выход РСФСР из Первой мировой войны – Д. К.). Не удалось удержать Ригу? Значит, там будет существовать та Латвия, которая есть. Не удалось взять Ревель? Значит, будет та Эстония, которая есть. А вот ситуация с Литвой воспринималась сложнее, поскольку тогда не было понимания Литвы, какой мы воспринимаем ее сейчас. Было два понимания: Литва – государство этнических литовцев и Литва как бывшая территория Великого княжества Литовского, которое существовало в составе Речи Посполитой до конца XVIII века, но слово "Литва" продолжало употребляться. И все проекты, которые тогда ставились – и коммунистические, и проект, исходивший из Каунаса (в Москве его называли Тарибской Литвой), и даже проекты польского государственного строительства, исходившие от федералистского проекта, который часто отождествляют с Пилсудским, - все они предусматривали передел территорий здесь, когда Литва воспринималась либо как часть новой возрожденной Речи Посполитой – более широко, нежели этническая Литва, либо как советский проект Литбел, который существовал до июля 1920 года", - пояснил Шубин.
Историк утверждает, что границы рисовались по линии фронтов, а ситуация с Литвой была непонятной. Переговорный процесс, напоминает исследователь, длился около года, однако прогресс был достигнут лишь весной 1920-го. Также Шубин считает, что и советско-польская война оказала прямое влияние на заключение договора.
Помимо прочего, специалист искренне порадовался тому факту, что Литва и Россия сегодня обсуждают мир – это сильно контрастирует с обсуждениями о роли советско-польской войны и Варшавской битвы, столетие которой отметили в августе этого года. По его словам, сейчас русские и поляки обмениваются хлесткими комментариями в адрес друг друга, а в публичном пространстве превалирует тема некоей мстительности, причем огонь разжигают как российские, так и польские политики.
"Мы сегодня обсуждаем мир – такое хорошее начало сотрудничества и мирных отношений, поэтому очень важно, чтобы это событие больше популяризировалось", - констатировал Александр Шубин.
"Для наших с вами событий очень интересно, как литовская дипломатия и литовские политики завоевывали свое место под солнцем в этой очень сложной ситуации столкновения двух действительно очень мощных сил (РСФСР и Польши – Д. К.) <...>. Вот эти два проекта [Советская Россия и Вторая Речь Посполитая] были несовместимы. И только силовая проба могла показать Москве, что нужно остановиться здесь (под Варшавой – Д. К), а польским руководителям, в свою очередь, продемонстрировать, что Литва не хочет быть частью Речи Посполитой, что Украина – это далеко не один Петлюра, а также то, что существует еще и отдельный белорусский народ", - поделился мнением историк, объяснив, что во время советско-польской войны как раз и проявились контуры будущих Литвы, Беларуси и Украины.
По мнению спикера, нельзя отрицать и факт удачи, которая, вне всяких сомнений, благоволила тем, кто ковал литовскую государственность.
"Литве три раза повезло. Первый раз, когда началось наступление Красной армии, поскольку, в общем, при немедленном поражении Советской России она [Литва] просто переставала быть фактором в этом месте, поэтому на Мирный договор от 12 июля никто бы не обратил внимания, так как РСФСР была бы разгромлена, а Белое движение вообще все это игнорировало. То, что Красная армия показала себя как мощная сила в регионе, то, что Вильнюс был взят, то, что Советская Россия распоряжалась, чье здесь будет государство, то, что Москва признавала право народов на самоопределение вплоть до отделения, сыграло свою роль. <...> Появление здесь Красной армии и, с другой стороны, сильные военные формирования Литвы, которая воспринималась большевиками как ситуативный союзник – Беларусь, например, таковым союзником не считалась, так как не представляла собой военную силу, - было первым важным везением, но везение, как известно, куется самими деятелями того времени", - говорит Александр Шубин.
"Второе везение, как ни странно, связано с тем, что Красная армия проиграла. Битва под Варшавой в известной степени стала большим везением для Литвы. <...> То, что договор был заключен в период наступления Красной армии, а затем она все-таки ушла, способствовало именно самостоятельности Литвы. Третье обстоятельство, которое литовские коллеги вспоминают с грустью, это акция Желиговского и захват Вильнюса. Этот инцидент в известной степени снова вернул наши страны на путь ситуативного союзничества. Благодаря общему антипольскому вектору Советский Союз последовательно признавал, что Вильнюс – это литовская территория, и этим долгосрочно было предопределено, что рано или поздно, когда Советский Союз усилится, а мы понимали, что он идет по пути усиления, эта территория вернется Литве", - считает российский историк.
Шубин утверждает, что Мирный договор стал основой для долгосрочного сотрудничества.
"Говоря о везении, все, что я говорю не умаляет величия и значения литовских политиков того времени. Главное, что они смогли консолидировать нацию. Мы знаем, что белорусский националистический проект рухнул, украинский националистический проект рухнул, а литовские политики сумели найти оптимальный путь между умеренными правыми и умеренными левыми. Каунас стал ядром консолидации. <...> Это восхитительный договор! Мне доводилось читать много документов того времени. Есть соглашения, за которые стыдно, есть договоры, когда думаешь, на какой коленке это писалось, а те люди, которые собрались обсуждать этот договор и вели переговоры в Москве, были очень яркими. Они не воспринимали это как что-то временное. К слову, советская сторона тоже не считала его временным, именно поэтому они тут же и ликвидировали Литбел", - сказал историк, подчеркнув, что над проектом соглашения работали высококлассные дипломаты.
С камнем за пазухой
Между тем Альгимантас Каспаравичюс призывает не забывать, что Советская Россия преследовала свои цели. По его словам, мир между странами был важным этапом на пути становления независимой Литвы, однако большевики – опасные союзники. В отличие от своего коллеги Александра Шубина, он не считает, что РСФСР относилась к Мирному договору как к долгосрочной стратегии. Это подтверждает и тот факт, что коммунисты готовились совершить в Литве переворот, сместив буржуазную власть.
"Не надо забывать, что „везение“ Литвы началось еще в начале сентябре 1919 года, когда де-факто окончилась война литовцев с большевиками. Тогда территория страны была очищена от большевистских войск. Это самая главная причина мирного соглашения. Его не стоит связывать с одной лишь советско-польской войной… Ленин понимал, что в случае отсутствия такого договора Литва окончательно развернется на Запад, а Советская Россия, где еще идет Гражданская война, ничего от этого не выиграет. Поэтому и было принято такое политическое решение. Однако одновременно с переговорами и подписанием официального соглашения с Литвой в Каунасе, в Шяуляй и в других литовских городах и местечках большевики продолжают готовиться к перевороту и дальнейшей большевизации страны. У красных было 600-650 хорошо обученных членов боевых подразделений, которыми руководил некто Матвеев – бывший полковник царской армии. У них был определенный план по свержению литовского правительства. От этой тактики отказались только после поражения в битве под Варшавой, когда Красная армия начала отступать. Тогда этот сценарий отвергли – Ленин действительно сделал ставку на мир между Литвой и Россией, но вплоть до середины августа 1920 года он и его окружение еще не знали, чего стоит этот мирный договор", - поведал историк.
Альгимантас Каспаравичюс напомнил, что после череды мирных соглашений сохранить независимость удалось лишь Финляндии – стране пришлось отстаивать ее и во время советско-финской войны, а балтийские республики лишились суверенитета под давлением советского диктата.
Литовский исследователь напомнил, что в 1920 году уже бывший президент Антанас Сметона предупреждал своих оппонентов: мир с большевиками хрупок, позже окрепшая Россия захочет "вернуть свое".
"Он говорил, что сейчас Россия признает нас лишь на основе права на самоопределение, но в следующий раз она может трактовать его иначе, посчитав, что у народа есть иная позиция. Например, та, что под самоопределением народ будет подразумевать передачу суверенитета России. Он говорил об этом в августе 1920 года, в Москве это тоже услышали… По сути, Сметона оказался прав. По этому пути Советский Союз пошел летом 1940 года – менее чем через 20 лет", - отчеканил Каспаравичюс, заострив внимание на негативном аспекте.
Правда, договор он все равно оценивает положительно, ведь, помимо территориальных приобретений, Литва получила солидную сумму денег, а также различные ценности и предметы культурного наследия, которые во время Первой мировой были вывезены подальше от врага – вглубь Российской империи.
Двуликая память
Историк Ирина Кукушкина, изучающая подробности и ход переговоров в Москве на протяжении последних 20 лет, называет заключенный Мирный договор "образцовым".
"Качество литовской дипломатии вызывает просто восхищение. Они добились фактически всего, чего желали – даже тех территорий, на которых литовцы тогда не проживали или проживали, но в меньшинстве", - сказала она.
Она не поддерживает тезис литовских коллег, что, мол, договор не произвел большого впечатления на Европу. По ее словам, напротив, для Запада он сыграл важную роль. Документ показал, что Литва отвоевала у бывшего сюзерена право на свободу и независимость. Это стало своеобразным сигналом для западных держав – с Литовской Республикой можно иметь дело.
"В свое время совершенно случайно, работая в австрийских архивах, я нашла литовскую папку, где было несколько бумаг. Когда готовилось установление дипломатических отношений и признание Литвы со стороны Австрии, официальная Вена обращала внимание на два факта: на признание Литвы де-юре со стороны Германии 23 марта 1918 года и тот самый российско-литовский договор 1920 года. Это два важных столпа, на которые опирались все остальные европейские государства в официальном признании Литвы", - парировала она.
Кроме этого, Шубина напомнила, что в случае Латвии и Эстонии мирные договоры с РСФСР стали символическим утверждением государственности двух республик, а история Литовского государства насчитывает столетия.
СМИ против истории
Подводя черту, участники дискуссии посетовали, что пресса и политики нередко разжигают ненужные страсти и ведут так называемые войны памяти, мешая честному и объективному диалогу. При этом экспертов не слышат или не хотят слышать, а если и берут комментарии, то гонятся за скандалами и конфликтами.
"Когда встречаются ученые и историки, то, на самом деле, споры не носят идеологический характер – это так приятно и так правильно, потому что только так можно договориться. <...> Совершенно противоположная ситуация царит сегодня в средствах массовой информации. Там работают профессионалы совершенно иного толка. Их задача – сенсация, конфликт, конфронтация. Существует общественный заказ – надеюсь, он исходит не от президентов наших стран и не от правительств, однако есть заказ на разжигание конфронтации на пустом месте. В СМИ это происходит постоянно... Миссия науки – бороться с этими тенденциями", - подчеркнул Александр Шубин.
Говоря об исторической памяти Альгимантас Каспаравичюс, призвал делать упор на точках соприкосновения. По его словам, круглый стол, безусловно, позитивное явление, улучшающее отношения между странами и народами.
"Этот договор нельзя рассматривать однобоко. У него были позитивные черты, но он был кратковременным. В исторической памяти он так и укрепился, а потом все было перечеркнуто. <...> Мы должны смотреть не только в историю, но и в будущее, смотреть не на то, что нас отождествляет, а на то, что связывает", - сказал историк.
После завершения дискуссии слово взял Александр Чубарьян. Рассуждая о Московском мирном договоре 1920 года, академик акцентировал внимание на факте, который спикеры упустили – этот документ был важен не только для Литвы. Можно сказать, что он положил начало становлению Советской России на международной арене.
"Для нашей страны этот договор стал одним из первых официальных соглашений, которые позже привели к Рапалльскому договору в 1922 году и общей полосе признаний в 1924 году. Мирные договоры РСФСР с Литвой, Латвией и Эстонией выдержали межвоенное время – отношения были сложными и трудными, но все-таки неконфликтными", - резюмировал модератор.
В свою очередь, Альвидас Никжейнтайтис взял финальный аккорд, сказав, что это не конец встречи, а лишь начало. Он выразил надежду на то, что диалог продолжится, пригласил российских коллег в Вильнюс и искренне порадовался, что во время дискуссии ему не было скучно, хотя поначалу такие опасения были.
