По оценкам правозащитного центра "Весна", сейчас в стране насчитывается 338 политических заключенных. По неофициальным данным, за все время демонстраций в изоляторах побывали свыше 30 тысяч белорусов.
Между тем Литва и соседние страны продолжают принимать беженцев. В августе прошлого года литовское правительство создало так называемый гуманитарный коридор, благодаря которому белорусские граждане, попавшие в жернова репрессий, могут укрыться в Литве. Также за восемь месяцев около 7,5 тысяч белорусов получили разрешения на временное проживание в республике. Протесты и жесткий ответ властей спровоцировали новую волну эмиграции – жители Беларуси покидают страну, бросают работу и дела, друзей и родителей. Многих доводят до нервного срыва, вынуждают уехать под угрозой применения силы или ареста, и все это происходит из-за того, что граждане выражают открытое несогласие с бесчестными результатами выборов.
Мы поговорили с белорусами, которые нашли пристанище в Литве. Новым героем нашего цикла стал Дмитрий Лукашанец – известный ученый, биолог-исследователь, участник полярной экспедиции на станции Гора Вечерняя в Антарктиде. Август 2020-го и последовавшие за ним события изменили его жизнь. Как признается герой, пойти на сделку с властью и врать самому себе было бы невыносимо. У кого совесть чиста, у того подушка под головой не вертится, говорит он.
Наука – не служанка власти
"Говоря о событиях, захлестнувших страну в конце августа этого года, нужно четко понимать, что для огромного количества людей это стало большим потрясением. Невозможно не признать, что власть потеряла доверие тех, кто был к ней вполне лоялен. Могу привести в пример себя: я был среди людей, кто попался в ловушку более-менее удовлетворенной и спокойной жизни во второй половине 2010-х годов. И у меня, и у многих моих друзей и коллег, несмотря на все претензии к действующей власти, всё же было ощущение, что в обозримом будущем в стране все должно стать хорошо. Мне и впрямь казалось, что мы постепенно развиваемся, открываемся Западу (хоть и очень медленно), однако 2020 год все расставил на свои места. Это был шок – коллективный шок, от которого оправиться невозможно. По крайней мере, пока. Сотни тысяч белорусов, у которых было нейтральное отношение к власти, прозрели и ужаснулись. В их числе оказался и я. До этого я занимался наукой, строил свою научную карьеру, не замечал или закрывал глаза на какие-то вещи, полагая, что в целом все не так плохо, что время в любом случае расставит все по местам, что движение вперед – необратимо… Роковой август заставил снять розовые очки", - вздыхает Дмитрий.
Наш герой признается, что заниматься наукой в стране стало едва ли возможно – политика проникла во все сферы общественной жизни, а государство начало превращаться в тоталитарную машину, требующую безоговорочного подчинения и лояльности. Если же ты не готов превращаться в цепную собаку, будь готов к последствиям, так ситуацию обрисовал ученый.
"К сожалению, все происходящее в стране нашло отражение во всех госструктурах. Национальная академия наук Беларуси – ведущее научное учреждение страны – подхватила общий тренд всей вертикали, заявив, что академическое сообщество полностью поддерживает действия президента, милиции и других силовых ведомств. А тем, кто столкнулся с насилием и перегибами – протестующим и несогласным – так, мол, и надо – сами заслужили. Продолжать работать в таких условиях для меня не представлялось возможным. Я не смог проглотить такое заявление руководства. Тем более, я сам был его частью – на протяжении последних полутора лет я был замдиректора Научно-практического центра Национальной академии наук (НАН) Беларуси по биоресурсам – это бывший Институт зоологии НАН Беларуси", - повествует собеседник.
"Кроме того, мою научную деятельность можно назвать отчасти публичной – я занимался изучением Антарктиды, принимал участие в экспедиции. Антарктическая программа все же является «имиджевым» проектом и связана с общественной жизнью, поэтому замкнуться в себе, отсидеться, сосредоточиться на кабинетной или научной работе, где тебя почти никто не видит и не знает, и сделать вид, что ты ничего не заметил и вообще ни при делах, не получилось бы. Это противоречит моим принципам и убеждениям. Я не могу врать себе. Мне было бы стыдно перед самим собой", - отчеканил он.
Дмитрий Лукашанец – потомственный ученый. Политические события сильно сказались и на его родителях, которые также решили не вступать в противоречия с собственной совестью – не врать самим себе и людям.
"Мой отец Александр Лукашанец всю свою жизнь проработал в Академии наук – он ученый с мировым именем, академик, виднейший специалист в области белорусского и славянского словообразования. После массовых протестов и волны насилия он тоже не смог закрыть глаза на происходящее и выразил свое неодобрение вместе с другими учеными в коллективном обращении. За это он поплатился должностью… Даже шла речь о том, чтобы лишить его звания академика. Было сказано, что он академик с антигосударственной позицией, причем все это мусолилось прилюдно. Для него это было особенно неприятно – мой отец начал работать в академии еще с 70-х годов. Отдал науке всю жизнь, прошел путь от стажера до директора института. В мире славистики – он большая величина, но высшему руководству это не помешало заявить, что академии такие люди не нужны.
Моя мама столкнулась с похожими проблемами. Она тоже ученый, но работает в университетской, а не в академической среде. Она работала в Минском государственном лингвистическом университете (иняз). Этот вуз стал первым, где прошли серьезные чистки после того, как целый ряд преподавателей осмелился заявить, что закрывать глаза на творящийся беспредел больше нельзя. Это был не просто порыв души – в первую очередь, он был связан с тем, что омоновцы врывались и задерживали студентов прямо в здании. Многие преподаватели, разумеется, не смогли на это спокойно смотреть. Они высказали свою позицию – вслед за этим прокатилась волна увольнений. От них избавились очень быстро. Моя мама – профессор кафедры общего языкознания. Она не стала ждать и вступать в диалог с начальством – уволилась сама. Сказала, что не может изменять своей совести и чести, хотя многие смирились и промолчали", - говорит собеседник.
Честь имею
Дмитрий Лукашанец – ученый-биолог, специалист по некоторым группам микроскопических беспозвоночных животных, полярник, участник экспедиции в Антарктику. Несколько лет назад он провел на ледяном континенте четыре месяца. В экспедиции ученый-полярник занимался вопросами экологии и биоразнообразия: исследовал уровень загрязнения, изучал живые организмы, много сделал для Антарктической программы Беларуси.
"В свое время я заболел Антарктидой и изучением биологического разнообразия этого континента. Я думал, что это станет моим делом жизни, однако оставаться в Беларуси больше было нельзя. Мою чашу терпения переполнило то, когда руководство блокировало мое участие в экспедиции на Украинскую антарктическую станцию. Еще до выборов коллеги из Киева пригласили меня присоединиться к ним на один исследовательский сезон, чтобы заняться изучением микробеспозвоночных Антарктиды. Обычный проект – хорошее предложение и – самое главное! – моя узкая специальность. И никакой политики – исключительно научные исследования. Украина предлагала покрыть многие издержки (транспортные расходы и т.д.), но в НАН Беларуси политика, желание угодить, быть святее Папы Римского и не отступать от генеральной линии партии настолько глубоко въелась в умы руководства, что в итоге председатель президиума НАН Беларуси Владимир Гусаков неожиданно отказался утвердить этот проект. Хотя на тот момент (это был уже октябрь) все было благополучно решено на том уровне, на котором обычно принимаются подобные решения. Формально все сводилось к следующему: Украина – политический противник, если мы будем с ней сотрудничать, это будет некрасиво. Взаимодействовать нужно только с Россией, так как она друг и союзник… Но, честно говоря, очень похоже было на то, что преградой стала именно моя фамилия, а большую лепту внесло «старое доброе» доносительство от моих коллег, скорее всего – из очень близкого круга. Я потом сопоставил все данные – и понял кто, когда и к кому ходил на разговор. Абсурдность ситуации еще была в том, что международное сотрудничество по Антарктиде всегда приветствовалось, об этом не раз говорили с высоких трибун.
В общем, после всего этого стало понятно, что наукой в рамках этой структуры заниматься я больше не могу.
Впрочем, чего ждать от руководителя, который требует, чтобы у ученых была „правильная гражданская позиция“. Недавно он заявил следующее: „Роль науки – быть вместе с властью“. Это прямая цитата", - сокрушается исследователь
Одним из показателей скатывания руководства академии к показухе и исполнительству ученый называет ситуацию с коронавирусом.
"9 мая 2020 года меня и директора в приказном порядке хотели погнать на парад. В то время у нас была первая волна пандемии, страна ушла на неофициальный локдаун, улицы Минска опустели, многие школы отпустили учеников учиться на дому, а руководство требовало, чтобы мы заполнили трибуны. Меня тогда неприятно удивило, что другие сотрудники администрации, которые буквально вчера со мной обсуждали как страшен коронавирус и что надо не обращать ни на кого внимания, а всеми силами стараться себя обезопасить, уже сегодня говорили, что это моя обязанность, и, отказываясь идти, я веду себя как предатель", - разводит руками Дмитрий Лукашанец.
Путь в Клайпеду
После увольнения Дмитрий стал искать варианты и рассылать резюме. Внимание ученого привлек Институт морских исследований при Клайпедском государственном университете. В этой высшей научной школе развиваются полярные исследования, однако вуз концентрируется не на Антарктиде, а на Арктике. К слову, недавно институт вошел в топ-200 лучших океанографических университетов в области океанографии по версии международного рейтинга The Academic Ranking of World Universities.
"Ко мне поступило несколько перспективных предложений, одно из них – из Клайпеды. Со мной связался профессор этого вуза, морской биолог Сергей Николаевич Оленин. Он сказал, что Институт морских исследований в Клайпеде в целом заинтересован в таком специалисте, как я. Сейчас мы заключили временное соглашение с вузом, меня трудоустроили. Будем надеяться на то, что удастся получить грант. Конечно, я очень благодарен как Сергею Николаевичу так и руководству университета. Этот научно-исследовательский центр занимается интереснейшей работой – у вас отлично развивается арктическое направление, что меня и зацепило. Я человек с полярным опытом, занимаюсь редкой группой животных. Специалистов по ним мире мало, поэтому, возможно, я их и заинтересовал. Думаю, что здесь в научном плане удастся добиться большего. Условия работы – небо и земля", - делится мыслями белорус.
Ученый признается, что его поразила материально-техническая база. По его словам, белорусская наука в этом смысле сильно отстала.
"Я был поражен материально-технической базой. Несмотря на то, что Клайпеда, в отличие от Минска, не столица, в данном случае это не имеет никакого значения. Институт морских исследований – это современный научно-исследовательский центр. Там значительно больше специализированной техники, чем в нашем институте при Академии наук в Беларуси. Мы безнадежно отстали и отстаем во всем, что касается технического обеспечения и денег. Это грустно, но это правда. Приведу банальный пример: долгое время в Минске мы пытались купить хороший дорогой микроскоп, оснащенный специальной видеокамерой, и это считалось большой инвестицией – но оказалось настоящим испытанием с бюрократической точки зрения. И тут я прихожу в этот „провинциальный“ институт в Клайпеде и вижу, что такими микроскопами уставлены сразу несколько столов в лаборатории. Я не говорю даже про другое, еще более технологическое оснащение. А в Беларуси для приобретения такого банального прибора как микроскоп нужно пройти все круги ада", - сетует Дмитрий Лукашанец.
С другой стороны, герой подчеркивает, что проблема не в людях, а политике, бюрократии и нездоровой позиции высшего руководства. Потенциал у белорусских ученых есть, хороших специалистов в самых разных областях в стране очень много.
"Например, научно-практический центр НАН Беларуси по биоресурсам, где я работал 11 лет и достиг руководящей должности, проводил исследования на достойном уровне, в частности успешно выполнял научное сопровождение всех природоохранных международных конвенций. Кроме того, с точки зрения привлечения проектов и грантов у нас ситуация была вполне неплохая. Говоря об умении зарабатывать, мы были независимы от бюджетного финансирования на 60-70 процентов. Это очень хороший показатель для нашей Академии наук. К слову, о многих своих бывших коллегах я могу сказать только хорошее, я горжусь, что работал с ними", - говорит он.
"Ученый должен быть свободным и свободомыслящим человеком. На этом основано все развитие науки. Они должны владеть языками, быть открытыми миру, а если глава Академии наук – лицо отечественной науки – заявляет, что задача науки – служить власти, комментарии о каком-то развитии и эволюции здесь излишни", - резюмировал кандидат биологических наук.
Взгляд в будущее
Сегодня наш герой обживается на новом месте, учит литовский и планирует перевести в Клайпеду жену и детей. По его словам, они поддержали его решение.
"Мы с семьей часто бывали в Литве, несколько раз приезжали в Клайпеду. Страны Балтии всегда были одним из любимых направлений и мест для отдыха. И жена, и родители с пониманием отнеслись к решению переехать, хотя раньше отец и мать были твердыми сторонниками постулата, что, мол, невзирая на все сложности, покидать свою родину нельзя – где родился, там и пригодился. Сейчас они поменяли мнение. Поменяли поневоле, но сами они уезжать из Беларуси не планируют. Слишком привязаны к Минску и Беларуси", - говорит собеседник.
Временные трудности его не пугают. Ученый верит в себя и руководствуется старой доброй истиной: делай, что должно, и будь, что будет.
"Я начал учить литовский, есть определенные сложности, язык – непростой, однако все возможно. Главное поставить задачу, если нужно выучить, выучим. В Клайпеде есть над чем работать, я наметил направления, которые мне интересны. Мои мысли по-прежнему занимают экспедиции, а здесь есть возможность работать именно в этой сфере. Увидев полярные широты однажды, ты уже не забудешь о них никогда. Антарктида – это настоящий космос. Она часто мне снится. Конечно, Арктика мне не менее интересна", - подытожил Дмитрий Лукашанец.