В настоящее время Сергей живет в Вильнюсе.
Delfi: Как изменилась ваша жизнь за прошедший год?
Сергей Зикрацкий: Изменилась глобально. Потому что до 9 августа мы надеялись, что выборы пройдут честно, и в должность вступит тот президент, которого мы изберем. Однако после 9 августа, когда начались массовые акции протеста и когда людей начали кидать за решетки и фактически насиловать, избивать и пытать, мы поняли, что все будет значительно хуже.
Был огромный поток насилия сразу же после выборов, когда тысячи людей прошли через следственные изоляторы, и многих из них пытали. После этого на какое-то время этот виток насилия немножко ослаб, и в последующем, наверно, начиная с октября-ноября этот виток насилия постепенно нарастал-нарастал, и на сегодняшний день он достаточно силен. Очень много людей находится за решеткой, очень много людей уехало из Беларуси.
То же самое могу сказать и про себя. Я на протяжении долгого периода практиковал адвокатскую деятельность. Я защищал тех, кто участвовал в протестах, но в конечном итоге меня самого лишили лицензии, и я уехал из Беларуси.
- Насколько сейчас это такая устоявшаяся тенденция, когда ваших коллег лишают адвокатской лицензии, как это случилось с вами?
- Это достаточно распространенная тенденция. Буквально вчера квалификационная комиссия Министерства юстиции лишила лицензии ещё трех адвокатов. На сегодняшний день количество адвокатов, которые только лишились лицензий, уже приближается к тридцати. При общем количестве адвокатов в Беларуси около тысячи это достаточно много. Кроме того, мы видим, что многие адвокаты сами уходят из адвокатуры, поскольку не желают работать в тех условиях, которых сегодня сложились в Беларуси.
Мы видим огромное давление со стороны государственных органов на адвокатов, которым фактически запрещают публично высказываться в социальных сетях и в беседах с журналистам о событиях, которые происходят в Беларуси. Более того, принимаются законы, которые значительно ограничивают полномочия адвокатов и независимость адвокатов. Поэтому на сегодняшний день адвокаты - это одна из тех социальных групп, которая подвергается значительному давлению со стороны текущего режима.
- Можно ли сказать, что на сегодняшний день роль адвоката в судебной системе Беларуси фактически сведена к нулю или всё-таки адвокат ещё может как-то повлиять на окончательный вердикт судьи?
- Надо различать роль адвоката в судебном процессе и роль адвоката вообще. К сожалению, мы вынуждены констатировать, что в Беларуси произошёл правовой дефолт - это известное понятие, которое тоже ввёл в обиход наш коллега адвокат Максим Знак, который уже 11 месяцев находится за решеткой. В Республике Беларусь существует правовой дефолт, то есть законы фактически не работают, и да, будем откровенны, адвокат фактически ничего не может сделать в судебном процессе.
Есть редкие случаи, когда нам удается доказать невиновность в административных процессах. В уголовных процессах таких случаев, к сожалению, нет. Но мы должны понимать, что адвокат - это не только лицо, которое приходит в суд и защищает своего клиента в суде. Мы говорим о том, что адвокат - это то лицо, которое всеми доступными способами пытается защитить своего клиента. Одним из таких способов является публичность - информация о том что происходит в судебном заседании. Адвокаты используют эту возможность, они делятся информацией с журналистами, с родственниками, высказываются публично, - для того чтобы граждане понимали, что те судебные процессы, которые идут, они абсолютно незаконны и не имеют ничего общего с правом. И поэтому вот эта роль адвокатов достаточно важна.
- Вернемся к событиям годичной давности. Я помню прекрасно те кадры многотысячных стотысячных акций в Беларуси, которые происходили в августе 2020 года. И я, и многие мои коллеги, и собственно сами белорусы тогда думали что вот-вот - и стены рухнут. , что это произойдет быстро. На ваш взгляд, почему этого не случилось? Проводили ли какую-то работу над ошибками?
- Беларусь растила своего диктатора на протяжении 26 лет. 26 лет большинство белорусов не обращало внимание на то, что происходит, Лишь небольшая часть людей в течение этих 26 лет пыталась бороться за демократию, за права человека, и эти инициативы сильно подавлялись. И поэтому, когда в 2020-м году большое число белорусов всё-таки осознало, что они не хотят жить с прежними порядками и попыталось сделать свой выбор, выяснилось, что у всех этих людей были определённые иллюзии.
Они считали, что вот, мы пошли на избирательные участки, сейчас выйдем на площадь, мы выйдем на улицы, мы будем защищать свою победу, и тот диктатор, который удерживает власть, просто сложит руки и передаст эту власть Светлане Тихановской. Но все произошло не так.
Александр Лукашенко правил на протяжении 26 лет. Он выстраивал свою систему репрессий, свои силовые структуры. И эти силовые структуры в момент начала протестов были немножко напуганы, для них это было неожиданно - такое большое количество вышедших на протесты людей. Но постепенно репрессивная машина начала включаться, и вот такого быстрого перехода власти, на который многие рассчитывали, не произошло. У многих людей была эйфория, поскольку для них это было первое участие в подобного рода акциях, первая попытка защитить свои права.
Те, кто были в системе, те, кто боролись с белорусской властью раньше, понимали, что этот путь не будет лёгким и что этот путь не будет быстрым. И сейчас такое понимание пришло ко многим. Необходима системная борьба, системное доказывание, и только такую системную борьбу мы придём к положительному результату.
- Эта эйфория, которая была у многих год назад, сменилась ли она в течение прошедшего года на некое деморализованное состояние общества или вы бы так не сказали?
Очевидно, что тот уровень репрессий, который на сегодняшний день существует, - а на сегодня более 620 человек только официально признаны политическими заключёнными, и это я не говорю о тысячах, которые фактически на сегодняшний день содержатся в тюрьмах, - понятно, что вот этот уровень репрессий сказывается на психологическом состоянии людей. И да мы говорим о так называемых психологических качелях, когда сначала мы находимся на некоем подъеме, потом снова у нас психологический спад, потом снова психологический подъём…
Да, это сложный период, но есть психологическое состояние - некоторые не совсем уверены в том, что мы добьемся победы. А с другой стороны, есть внутреннее ощущение несправедливости, есть внутреннее ощущение того, что я конкретно сделал свой выбор и я хочу чтобы ситуация изменилась. Так вот это внутреннее ощущение никуда не ушло.
Если мы говорим об электоральном большинстве, абсолютно очевидно, что электоральное большинство сегодня на стороне перемен, и людей, которые за перемены, их стало даже больше. Потому что те, кто занимали некую нейтральную позицию, те, кто не понимал, то ли ему хорошо с Лукашенко, то ли он хочет перемен, сейчас те люди тоже понимают, что этот уровень репрессий - это не то, что нужно народу. И они понимают, что Лукашенко на сегодняшний день пытается удержать власть исключительно силовым способом, и никакого позитивного пути для развития общества у Лукашенко нет. Поэтому если мы говорим о психологическом состоянии, то да, есть определенные негативные тенденции, и часть населения, очевидно, деморализована. Но если мы говорим о внутреннем ощущении, то оно не изменилось.
- Перед началом разговора в программе "Delfi.Главное" мы показывали кадры с мероприятия, которое состоялось 9 августа в Вильнюсе, - митинг белорусской диаспоры с участием Светланы Тихановской и премьер-министра Литвы Ингриде Шимоните, и депутатов Сейма Литвы. И многие диаспоры в этот день проводили акции в связи с годовщиной массовых протестов. А Лукашенко в этот день также провел свое мероприятие - большую восьмичасовую пресс-конференцию, если её можно так назвать. Наверняка вы не смотрели всё полностью, но какие-то выдержки и какие-то отрывки, видео-сюжеты с этого мероприятия видели. На ваш взгляд, а как изменился Лукашенко за этот год?
- Лукашенко очевидно ослаб. Ослаб психологически и морально. И мы видим, что его высказывания абсолютно не поддаются никаким законам логики, и это все существует исключительно на эмоциях, и это показывает слабость. Если раньше, когда мы говорили о риторике Лукашенко, в ней была некая логика, он аргументировал те решения, которые он принимал. Можно было соглашаться или не соглашаться с этими решениями, но там была логика. Сейчас мы видим исключительно эмоции. Поэтому мне кажется, что тем самым Лукашенко еще раз подчеркивает свою слабость.
Не могу не спросить у вас как у юриста про поправки в Конституции. Накануне был опубликован проект, предложенный группой людей, которые были назначены властями.
Мне сложно говорить про этот проект, потому что на сегодняшний день он не является неким официальным проектом Конституции. Это проект, о котором рассказал один из членов Конституционной комиссии, но мы на сегодняшний день не можем понимать, тот ли это проект, который на самом деле разрабатывался в этой Конституционной комиссии. Это во-первых.
Во-вторых, мы знаем, что Лукашенко негативно высказался даже против того проекта, который был предложен ему. Поэтому очевидно, что то, что было показано, это просто попытка некой информационной игры. Пытаются показать что-то, чтобы показать движение к возможному референдуму.
В то же время очевидно, что на сегодняшний день Лукашенко не хочет менять Конституцию. И вот эти игры с референдумом, с возможными поправками в Конституцию - это скорее попытка наладить с Россией, которая, очевидно, хочет определенных изменений в структуре государственной власти Беларуси.
- Когда вы покидали Беларусь 1 мая, вы написали на своей странице в соцсети пост, что надеетесь в скором времени вернуться в свободную Беларусь. Каков максимальный горизонт ваших ожиданий - когда этот момент настанет?
- Когда после дня выборов - 9 августа - начались массовые демонстрации, все считали, что это дело двух-трех недель, максимум месяца, и мы сменим власть, и Светлана Тихановская станет избранным президентом. Потом через какое-то время, когда количество людей, выходящих на улицы, стало меньше, когда репрессий стали усиливаться, мы думали, что речь идёт о трех-шести месяцах.
Теперь мы понимаем, что неправильно ставить какие-то временные рамки. Потому что ситуация меняется каждый день, и мы видим абсолютно неадекватные решения, которые предлагает Лукашенко. И поэтому сложно сказать, когда ситуация изменится. Очевидно, что эта ситуация изменится, потому что протестное настроение внутри общества существует.
Настроение несогласия, недовольства внутри государственных служащих существует. Также существует и давление на экономику Беларуси. И те санкции, которые вводятся, имеют и будут иметь эффект. Когда это всё сложится в ту картину, в тот момент, который позволит изменить ситуацию, сейчас однозначно сказать нельзя. Но очевидно, что это произойдёт.