Станкунайте утверждает, что постоянно наблюдает за Нерингой Венцкене.
«От Неринги Венцкене я постоянно слышу, что мою дочь насиловали тысячи раз и так далее. Я обращусь в Генпрокуратуру, буду просить направление на гинекологическую экспертизу. Если они говорят, что девочку тысячи раз насиловали, врачи должны это увидеть», – сказала Станкунайте.
Она считает, что дело Усаса скоро будет прекращено. А когда у нее будет медицинская справка, она намерена заставить Венцкене за всю клевету ответить в суде.
«Я не забыла, наблюдаю и записываю каждую ее цитату, и все это использую в суде», – сказала женщина.
Она признала, что Усас оказывал ей внимание как женщине, но она не ответила на его чувства.
«Мои цели были совершенно другими. Цель у меня была одна – вернуть дочь. Сегодня наконец этот результат достигнут», – сказала Станкунайте.
Усас оказывал ей внимание в то время, когда она сблизилась с другим мужчиной по имени Линас. На слкдующей неделе он будет давать показания в суде.
На вопрос, как она живет сейчас, Станкунайте ответила, что отлично.
«Наконец я могу сказать, что мы живем очень хорошо. Мы обе счастливы. Наконец через семь лет, после всех мучений и страданий, у нас светлая жизнь», – сказала Станкунайте.
Она рассказала, что ее дочь ходит в школу. Также сказала, что Венцкене наняла людей, которые следили бы за ней и дочерью.
«Но я благодарна Бюро криминальной полиции, которое нас охраняет и прекрасно справляется со своей работой. Венцкене не удается сделать то, что она очень хотела бы – разрушить нашу жизнь», – сказала Станкунайте.
Она рассказала, что вместе с девочкой посещает специалистов, психотерапевта. Они разговаривают с девочкой о том, что она пережила.
«Как мать, я ее слушаю. Когда она хочет говорить, говорит. Мы разговариваем о разном. Когда она приходит из школы, рассказывает, как прошел день, что ей нравится и так далее. Мы живем также, как и все остальные люди. Я рада, что, хотя Венцкене закрыла мою дочь, как в тюрьме, у себя дома, за лето нам удалось поучиться, подтянуться. Она довольно хорошо учится. Она похорошела, стала стройнее, и наконец у нее здоровая жизнь», – рассказывала о дочери Станкунайте.
Она утверждала, что ее жизнь последние три года ограничена, но удается общаться с семьей и друзьями.
«Это не тюрьма, и это не значит, что меня полностью ограничивают. Я не являюсь ни подозреваемой, ни обвиняемой. Могу общаться с кем хочу, но это должно происходить в безопасном месте, время должно быть согласовано заранее.
Дочь Станкунайте встречается со своей двоюродной сестрой, дочерью убитой В.Нарушявичене.
Кедисы пишут девочке письма, но сначала их читают специалисты по правам ребенка. Иногда девочка им отвечает или что-нибудь рисует. Но Станкунайте уверяла, что только первые письма были корректными, а в последних ощущается «давление, стремление снизить самооценку».