О Мантасе портал уже писал в четверг. Он рассказал историю об интимном знакомстве с ксендзом, канцлером Вильнюсской епархии Кястутисом Паликшей. Эта история обернулась настоящим скандалом: Генеральная прокуратура решила проверить, обоснованно ли было закрыто дело в отношении священника в связи с возможным принуждением несовершеннолетнего к сексу, а осужденный за хранение детской порнографии ксендз ушел со всех постов, о событиях в Литве уведомили руководство Ватикана.
Но это только начало. История Мантаса должна вызвать еще больший скандал, но на этот раз в прокуратуре и в системе правоохраны. В четверг вечером Генпрокуратура уведомила Delfi, что было начато расследование в связи с действиями прокурора, речь о котором пойдет далее (расследуют злоупотребление служебным положением).
Речь идет о прокуроре Дайнюсе Кунигелисе (стаж 23 года). До сих пор в его карьере было лишь одно темное пятно – 12 лет назад его задержали нетрезвым за рулем автомобиля (1,12 промилле).
Delfi общался с прокурором тогда, когда тот еще не знал, какие неприятности его ждут. Рассказ Мантаса он назвал выдумкой и местью. Однако реакция Кунигелиса изменилась, когда он узнал, что Мантас, которого он возил в усадьбу в Швенченском районе, сделал запись, фрагменты которой можно услышать на видео.
Именно Кунигелис контролировал дело, в котором ксендз Паликша был признан потерпевшим, якобы Мантас из мести за сексуальное насилие перевел на свой счет со счета священника 7000 евро.
Мантас признал, что это правда. Суд приговорил его к лишению свободы с отсрочкй наказания. Кунигелис обжаловал постановление и попросил ужесточить наказание. Коллегия судей решила удовлетворить просьбу прокурора и назначила Мантасу реальный срок.
Вся история этим и закончилась бы, если бы не исключительное внимание прокурора к Мантасу. На заседании суда он не сводил с подозреваемого глаз.
За неделю до вынесения вердикта Мантас попросил разрешения на отдых в Греции. Прокурор разрешил ему лететь и сказал, что хотел бы встретиться с ним и "с глазу на глаз" обсудить дело, несмотря на то, что судьи уже принимали решение.
Мантас сказал, что согласен встретиться, но после поездки в Грецию. Из Греции он вернулся, когда суд уже вынес приговор. Прокурор все же настаивал на встрече. Кунигелис в рабочее время на своей машине приехал за Мантасом в аэропорт. Он сказал ему, что надо посмотреть приговор, но есть проблема - он в компьютере, а компьютер - в усадьбе. Он предложил вместе поехать туда. Мантас не возражал, но еще перед тем, как сесть в машину, включил в телефоне диктофон, чувствуя "что что-то здесь не так". Он не знал, что усадьба находится в другом районе.
Запись на самом деле скандальная, если бы не было записи и Мантас просто пересказал содержание беседы, то ему никто бы не поверил.
Прокурор интересовался сексуальной ориентацией Мантаса, есть ли у него друг, спросил, был ли ксендз Паликша единственным, с кем он поддерживал тесные отношения и получал деньги и т.д. Беседа длилась почти 3 часа и говорил больше прокурор, чем Мантас. Он не раз подчеркивал свою сексуальную ориентацию, рассказывал о бывшей жене и о нынешней подруге, смеялся над главным прокурором своего отдела, которая во время их поездки дважды звонила Кунигелиси, и Мантас слышал их разговор.
Прокурор сказал Мантасу, что по мере старения ему уже больше хочется отношений с мужчинами, а не с женщинами, поскольку у женщин "то предменструальные, то пост, шарики заходят за ролики, ничего не разберешь".
Рассказывал он Мантасу и о своей работе и о том, что живет в усадьбе своего друга адвоката, пока тот в Барселоне.
Кунигелис сказал Мантасу, что угостит его не только вином, но и свеже пойманной рыбой.
Прокурор сказал, что его много раз наказывали за нарушения ПДД, но он спокоен, руководство прокуратуры об этом не знает.
"Ксендзы тебя свели с пути, но по иронии судьбы моя фамилия – Кунигелис (ксендзок - по-литовски)", – неожиданно заявил он и рассказал, что когда-то ему предлагали поступить в Духовную семинарию.
Он сказал Мантасу, что надо бы поинтересоваться делом в отношении Паликши, поскольку, если Мантаса больше не вызывают, вероятно, дело закрыто. Так оно и было.
"Может, удалось договориться за деньги, ты можешь поинтересоваться как пострадавший, – сказал Кунигелис. – А это единственный случай, когда тобой как сиротой воспользовались? Я потому в церковь и не верю, они такие мерзкие педофилы. Здесь в Неменчине работал настоятель Якутис, наворовал миллион, набрал кредитов, "снимал" проституток, все "сливки" из Вильнюса ездили к ними пировать. И как он может говорить о Божьем слове? Это лицемерие. И так по всему миру, но они как-то заглаживают скандалы, ничего не бывает".
Кунигелись не раз подчеркивал свою бисексуальность. По дороге в усадьбу прокурор заехал в магазин и купил вина, а потом сказал Мантасу - если придет сосед, чтобы он назвался сыном адвоката.
Когда они приехали в усадьбу, прокурор разделся донага, прошел мимо юноши за своей домашней пижамой.
Затем прокурор нарезал сала, огурцов и налил Мантасу вина. Потом стал говорить о приговоре, сказал, что не хотел подавать апелляцию, что его заставила начальница. Кунигелис читал Мантасу приговор, комментировал и рекомендовал подать апелляцию в Верховный суд Литвы.
Мантас сказал, что ему сегодня же надо ехать домой. Однако Кунигелис неожиданно предложил ему остаться на ночь, сказал, что завтра отвезет его в Вильнюс.
Прокурор заметил, что юноша чувствует себя неловко. Мантас сказал ему, что не ожидал, что его увезут так далеко. Кунигелис включил музыку, чтобы повеселить своего гостя.
"Но я надеюсь, вы меня пригласили сюда не для пол... (не договорил словоDelfi) каких-то страстей?" – неожиданно спросил Мантас.
"Нет, нет, я хотел тебе помочь, мне самому неприятно, моя фамилия Кунигелис, я в храм не хожу, но как-то извиниться... Я бы сам не подавал апелляцию – но начальница написала, что надо. У меня не было выбора, иначе написала бы она, понимаешь?" – оправдывался прокурор.
"Поэтому и пригласил, не из-за страстей, не потому что я бисексуальный, и мы тут чем-то будем заниматься. Не то время и не те обстоятельства, чтобы таким заниматься... Наверное, было бы странно...", - сказал он.
"Ну, да, было бы уникально", – ответил Мантас.
"Но ведь было бы что-то интересное, но я не претендую, если ты нет, то и я нет", – сказал Кунигелис.
А когда Мантас уходил, он его остановил, еще раз извинился и просил не забывать о нем: "Ну, не сердись, так получилось, надо было сразу договориться. Не пропадай, если что, звони".
Мантаса недалеко от усадьбы ждал в машине тот друг, с которым он ездил в Грецию. Его друг - студент-юрист. Ему Мантас выслал свои координаты, когда ехал с прокурором, боялся, как бы чего не вышло.
Delfi спросил у Кунигелиса, почему он после того как приговор вступил в силу из аэропорта увез осужденного в усадьбу друга в Пабраде.
"Я не знаю, наверное, он все выдумал – почитайте его биографию, он осужден за мошенничество, он злится на меня за апелляцию, он звонил моему начальству, всем", – сказал прокурор.
Когда Кунигелис узнал о записи, он сказал: "Не знаю, оценивайте вы, что он там записал. Мне нечего сказать. (после паузы) Без комментариев".