На заседании суда 6 августа Даниэлюс выступил с речью, это подтвердил его адвокат Повилас Эйгминас. По его словам, решение суд вынесет 20 сентября, прокурор просит приговорить Даниэлюса к 11 годам лишения свободы.
Слушание по делу проходит за закрытыми дверьми.
Вильнюсец не дал показания в Вильнюсском окружном суде и просил опираться на данные во время расследования показания.
По данным правоохраны, Даниэлюс с начала 2022 г. собирал информацию для белорусских спецслужб, в основном – о живущих в Литве активистах и передавал ее пропагандистке Ксении Лебедевой.
Он сказал, что познакомился с Лебедевой в Паланге.
По данным прокуратуры, Лебедева инструктировала Даниэлюса, ее больше всего интересовали белорусские организации в Литве, скрывающиеся от режима люди, способы их прибытия в Литву, данные людей, организовавших их побег, учения военных полка К.Калиновского, вооружение, цепи поставок.
Уже известно, что Даниэлюс вошел в доверие к белорусским организациям, предложив им юридическую помощь. Потом он вызвал подозрения своими вопросами.
В своей речи он говорил и о белорусских оппозиционерах.
„Они погрязли в склоках, интригах, злостно отказываются изучать литовский и пропагандируют идеологию литвинизма, белорусские оппозиционеры были невероятно едины (…) когда надо было „разоблачить“ мою дружбу с Лебедевой – богиней журналистики и телевизионной документики, которая не раз блеснула критикой в адрес оппозиции в своих передачах“, – сказал Даниэлюс в суде.
Обвиняемый сказал, что правоохрана им заинтересовалась не после обращения в полицию директора „Нашего дома“ Ольги Карач и главы Dapamoga Наталии Колеговой, а тогда, когда люди, которых он называет „агентами ДГБ“, представили информацию о нем.
У одного из них, по словам Даниэлюса есть свои счеты и с ними и с Лебедевой.
Из показаний, которые прислал редакции Даниэлюс, видно, что он отрицает сбор информации об организации BYPOL, поскольку ее представители были не в ладах с главой „Нашего дома“ Карач.
Даниэлюс сказал, что он не был волонтером „Нашего дома“ и Dapamoga, поскольку работал по справке об индивидуальной деятельности и получал деньги по выписанным счетам-фактурам, однако один раз Карач отказалась ему платить. Тогда отношения между ними испортились.
Он не отрицал, что передавал Лебедевой информацию о бежавших из Беларуси актерах и деятелях искусства.
Он назвал свои отношения с Лебедевой творческими, он собирал материалы для ее передач и фильмов. Он сказал, что не скрывал свои контакты с ней.
„Приговор не может быть основан на сомнительных фактах и возможных обстоятельствах, иначе выводы получаются сомнительными“, – сказал Даниэлюс.
Он сказал, что якобы предлагал белорусским оппозиционерам принять участие в передачах Лебедевой и даже вернуться в Беларусь, Лебедева обещала сделать все, чтобы они могли безопасно вернуться – в случае с Карач – смягчили бы принятый заочно приговор.
Даниэлюс не считает добровольный сбор информации шпионажем. Он утверждает, что не выполнял задачи, поставленные перед ним белорусскими службами, якобы такого не было, поскольку он сотрудничал не со службами, а с Лебедевой. И утвержждает, что сотрудничество Лебедевой со спецслужбами не доказано.
Даниэлюс требует оправдания. Он также просит информировать прокурора о даче ложных показаний некоторыми свидетелями.
Даниэлюса обвиняют не только в шпионаже, но и в попытке повлиять на свидетеля. Когда его отпустили из-под ареста до суда, он стал разыскивать свидетелей, писал одному, „что точит топор“.
В своей заключительной речи он утверждает, что не угрожал свидетелю, а выразил недовольство позицией белорусских активистов.
Он прислал часть обвинительного акта с перепиской со свидетелем.
Он переслал свидетелю несколько документов, свидетель спросила его: „Мы знакомы?“.
„Ну, что я могу сказать, передайте Карач эти документы, может, они ей пригодятся“, – ответил он: „Мантас, это ты?“
Он ответил: „Нет, нет. Мантас топор точит или ищет себе жену“.
Свидетель ответила: „Это похоже на угрозу“.
Даниэлюс ответил: „Да. да. Карач хочет убить Мантаса и Макара (скорее всего, имеется ввиду оппозиционер Игорь Макар – Delfi)“.
Ему ответили: „И клевету“.
Даниэлюс: „Согласен. Карач надо срочно закрыть в Минское СИЗО“.
В обвинительном акте сказано, что свидетелю он еще посылал описание пресс-конференции в связи с его задержанием, ссылку на статью о нем.
