Это один из самых крупных собачьих приютов Литвы. За 12 лет работы тут спасли более 8 тысяч животных. Но за статистикой – будни, состоящие из стирок, прививок, кормежек и вечного вопроса: "кто нам поможет?". Посмотреть вблизи на собак и людей, что нуждаются друг в друге, отправился корреспондент Delfi.
Кто-то боится высоты, а я боюсь собак. И сейчас за длинным сетчатым забором отчаянно и злобно лают десятки псин, почуявших чужака. Особенно одна, с пустым и страшным взглядом. Наверное, в этот лающий ад я не решусь войти никогда.
– Проходите, они сейчас успокоятся, – буднично приглашает Ирина.
– Может, на улице поговорим?
Вместо ответа Ирина распахивает калитку. Не решаюсь. Потом, собрав себя в кулак и сжавшись пружиной, делаю шаг в пространство, где каждый сантиметр дышит опасностью. Кажется, сейчас на меня лает весь мир, готовый впится в мое беззащитное тело десятками клыков. Теперь я знаю, что значит фраза "земля горит под ногами". На удивление, собаки виляют хвостами, деловито обнюхивая мои кроссовки, а затем теряют всякий интерес. И даже та с пустым взглядом теперь безучастно стоит в стороне. Я до сих пор жив?
Ирина – волонтер организации "Sos gyvūnai", где нашли приют примерно 150 собак. Лет 5 назад она с мужем приехала в Литву из Беларуси. Супруг одно время приболел, ему надо было ходить пешком, вот они вдвоем и приходили в приют помогать. Теперь Ирина тут каждый день. Спрашиваю у нее про ту собаку со страшными глазами. Оказывается, это мальчик, а вернее – дедушка, потому что уже старенький. Он меня не видит, а только слышит, ведь он слепой. В январе бедолагу нашли в лесу и спасли, и отныне его зовут Саусис, в переводе с литовского – Январь. Саусис уставился нерзрячими глазами, угадывая меня по дыханию. Но погладить его все равно пока страшновато.
Собачья математика
Свободно бегать по двору пускают лишь безобидных. Остальных держат за заборчиками в вольерах. Вместе с Ириной идем кормить одного из таких. Завидев нас, пес кидается к заборчику со страшным рыком, смешанным с удовольствием от будущей еды. Ирина рассказывает, что за день каждая собака съедает в среднем 100 грамм, то есть на весь приют в день нужно 15 килограмм корма. А один 15-килограмовый мешок стоит 70 евро. Вот вам и арифметика: чтобы прокормить приют, нужно примерно 24 000 евро в год.
Идем в кладовку, где хранится корм. Каждый день его запасы иссякают на глазах, а новых пока нет. "Не знаем, что будем делать", – разводит руками Ирина. Но это далеко не единственная статья расходов. Как говорит Ирина, раз в 3 месяца четвероногим гоняют глистов. А чтобы питомцам не досаждали клещи, им требуются капли, по 4 евро за флакон. В итоге клещи с глистами за год обходятся примерно в 2 200 евро. Плюс ежегодные прививки каждой псинке, это еще по 15-20 евро.
В соседней комнате собачки разлеглись по кроватям, совсем как дети. Огромный пес по кличке Вайдутис растянулся под массажной кушеткой на сине-звездном ковре. Он почти не ходит: у него от рождения нет передней лапы. За стеной урчит стиральная машина, стирающая одеяла для него и других питомцев.
Во дворе к решетке загончика прислонился Мишенька. Он, как и Саусис, тоже из старичков. И судьба похожая: найден привязанным в лесу. Ирина сыпет Мишеньке корм. Собака плетется к миске неровным шагом, а потом садится задними лапами на шпагат: у Мишеньки нарушена вестибюляция. Но в приюте никого не усыпляют. Наоборот, до последнего борются за собачьи жизни, делая операции. А счета за операции тоже приходят немаленькие.
Государство денег не дает. Приют "Sos gyvūnai" живет за счет добровольных пожертвований, которые делают граждане, отчитываясь перед налоговой – есть в Литве система отчисления 1,2 % налогов в пользу той или иной организации, если кто не в курсе. Иногда неравнодушные люди просто привозят корм, купленный за собственные деньги. Иногда помогают бытовой химией или одеялами. Но главное благодеяние совершает тот, кто забирает собак себе. "Щенят пристроить легко, а вот старых берут редко", – расстраивается Ирина. Впрочем, неприятность может случиться с каждым: порой собачек забирают, а потом возвращают. Этот приют полон маленьких трагедий.
Прогулки без гламура
Светлана по образованию психолог, в свое время была воспитателем в детсаду. Теперь воспитывает не ребят, а зверят. До карантина работала в туристической сфере, а сейчас ездит в приют каждый день: "работа приостановилась, спортклубы закрыты, у меня вся энергия уходит сюда". Зачем? Для чего? Светлана пожимает плечами: "это с детства. Ухаживала за кошками и собаками во дворе".
Выгулять собачку вроде бы просто, но на деле не она к тебе привязана, а наоборот. Терпение и труд, конечно, все перетрут. Но волонтеров, желающих выгуливать собак, в приюте хронически не хватает. По словам Светланы, это может любой желающий, разрешений не нужно. Но нередко к приюту подкатывают барышни на дорогих авто, чтобы выложить в Инстаграме фото с симпатичной собаченцией. Потом уезжают и больше не появляются.
Вместе со Светланой ведем на прогулку черную овчарку по кличке Нора. Собаке лет 8. Сюда попала из питомника, где ее держали в жутких условиях как самку для производства щенков. Наша троица шагает по майскому парку мимо пустых бутылок, мешков строительного мусора, разбитых могильных плит. Кучи рваных автопокрышек, раскиданные тут и там, довершают мусорный пейзаж.
Чистота и уют – вроде бы забота муниципалитета, но людей в оранжевых жилетах тут не видно. С прогулки захожу в приют, смело толкнув калитку. Кажется, я больше не боюсь собак.