Открестились от этой идее и в Кремле, а в ходе телефонной беседы в нормандском формате входящие в Нормандскую четверку лидеры Франции и Германии Мануэль Макрон и Ангела Меркель подчеркнули "недопустимость любых заявлений, подрывающих территориальную целостность Украины, в частности, по созданию так называемой "Малороссии".
Литовский аналитик Имантас Мелянас говорит, что появление данного заявления о "Малороссии" не случайно, а является продолжением старой стратегии России на Украине и ходом Кремля в преддверии грядущих в следующем году президентских выборов.
- С чем связано заявление о Малороссии?
- Это связано с тем же, что происходит весь постсоветский период. После развала СССР имперские силы в Кремле никогда не оставляли надежды по возможности в более широких границах восстановить этот союз. Неважно, в какой форме и под каким названием. Это не обязательно могло бы быть единым государством, а могло бы быть формально конгломератом государств, связанных взаимными тесными военно-политическими и другими связями. Во всех случаях формат СНГ эти имперские силы не устраивал, как слишком рыхлая структура. Как минимум чего-то подобного желали и в связи с союзным государством России и Беларуси. Украина тем не менее, несмотря на то, какие там власти, идти на более тесный союз особого желания не высказывала.
После победы Революции достоинства в Украине в 2014 году в Харькове собирался съезд депутатов всех уровней, туда должен был приехать и Янукович. Скорее всего, должно было произойти нечто подобное, что мы наблюдаем на Корейском полуострове, когда два центра силы контролируют конкретные территории, которые якобы претендуют на всю территорию государства. Но в данном случае то, что должно было произойти в Харькове, не произошло, Янукович там вообще не появился, а настроения у него уже были другие. А у съехавшихся депутатов пыл убавился, и они не сделали того, что собирались. Параллельного украинского государства тогда не появилось. Путин, по всей видимости, полагал, что это произойдет бескровно или более или менее бескровно, а Киев — размазня.
- То есть вы связываете появление нынешней Малороссии с теми событиями?
- Да. Тогда просто не было нынешних выдуманных названий. Одна часть со столицей в Харькове называлась бы федеративным государством или конфедерацией, куда входили бы те области, которые признали пророссийскую власть. А там, где был бы реальный суверенитет Киева, осталось бы то украинское государство, которое сейчас и существует. То есть, в Кремле не думали, что будет столь сильное сопротивление и кровопролитие, а, во-вторых, то дело не довели до конца. Тогда ту же самую формулу решили окрасить несколько по иному. Хотя это касалось тех самых юго-восточных областей, на их основе было решено создать федеративное государство — Союз народных республик Новороссии, а в каждой из областей как субъект федерации должны были быть соответствующие народные республики — начиная от Харькова и заканчивая Одессой.
Как известно, при всей своей слабости украинское государство оказало сопротивление реализации этого плана, поэтому "лучезарная Новороссия" нашла воплощение только в частях Луганской и Донецкой областей. Там же она была провозглашена, но от этого отказались. Под предлогом того, что Новороссия не фигурирует в Минских соглашениях, она была упразднена. И до 18 июля мы имели дело только с теми, кто провозгласил себя Донецкой и Луганской республиками.
Что произошло? С одной стороны — несуразица: донецкий лидер провозглашает Малороссию, объявляет, что там присутствовали представители 19-ти областей, которые это поддерживают (причем нигде их фамилии не указывают). С другой стороны, Луганское в руководстве сепаратистов говорят, что ничего об этом не слышали и вроде бы они против. Похожая реакция была и из Москвы. Во всех случаях близкие к Путину люди открестились от этого, как от самодеятельности Захарченко. Другие в той или иной форме это одобряли. К примеру, Франц Клинцевич, возможно, будущий гауляйтер Беларуси, сказал, что это хорошо, но нужно делать все постепенно.
- Появление этой идеи связывают с писателем Прилепиным?
- Есть такая мысль, с которой нас пытаются увести в сторону от реальной подоплеки происходящего. Возможно, лично Прилепин на Захарченко имеет какое-то влияние. Но кто такой Прилепин и кто такой Захарченко? Все-таки мы отдаем себе отчет в том, что бандитские образования в Донецке и Луганске не являются самодостаточными. Они менее самодостаточны, чем аналогичные режимы в Сухуми, Цхинвали или Тирасполе, Степанакерте. Поэтому, если это были вольные телодвижения, то в лучшем случае, Захарченко в течение 24 часов был бы отстранен от исполнения обязанностей. А, возможно, вообще взорвался бы в каком-нибудь лифте, что мы уже наблюдали. Это главный ответ: ни в коей мере без указки Кремля такого происходить бы не могло.
- Создание подконтрольной территории Малороссия?
- Да. И я поэтому возвращаюсь к февралю 2014 года, когда пытались сделать альтернативную Украину, часть которой была бы законной и признанной на международном уровне, а другая часть находилась бы под руководством, признанным Кремлем. И то и другое называлось бы Украиной. И это могло бы долгое время сосуществовать, почему я и привел пример Кореи. В данном случае упомянутые области решили избежать слова "Украина", назвать их Новороссией, но их проект большой Новороссии от Харькова и Луганска до Одессы и Тирасполя значительно сузился.
Здесь был и другой вариант. Поскольку не получилось сделать так, как задумали, решили взорвать Украину изнутри, попытаться заставить Киев признать легитимность бандитских властей в Донецке и Луганске, чтобы они якобы вступили обратно в Украину, но на каких-то особенных правах. Плюс вся Украина прошла бы процесс федерализации, когда в разных регионах у власти оказались бы по-разному ориентированные силы, которые бы не позволили продвигаться процессу интеграции Украины в цивилизованное пространство демократического мира.
- В словах Захарченко не слышно желания интегрироваться в Украину...
- Сейчас вопрос поставили наоборот. Получается так, что это не Донбасс откалывается от Украины, а наоборот. То, что было властью Януковича, и является остатком той легитимной старой власти, которая сохранилась только на территории Донецка и Луганска. А вся остальная Украина захвачена хунтой, которая поддерживается на штыках американского империализма и НАТО и является нелегитимной. Такие примеры художеств Владислава Суркова мы видели. Я его называю министром без портфеля по вопросам дезинтеграции соседних государств. Нечто подобное было в Ичкерии. Сейчас же, после заявлений Захарченко, ДНР стала субъектом федерации, на сегодняшний день — единственным субъектом Малороссии.
Мы можем вспомнить и более раннее время. В 1924 году была создана миниатюрная Молдавская АССР. После захвата Румынией Бессарабии она вдруг возжелала войти в состав этой республики, которая после этого получила права союзной республики. То есть, собака присоединилась к хвосту. Конечно, можно и во внешнем мире найти подобные образцы. Остров Тайвань, который формально называется республикой, но претендует на всю территорию континентального Китая, а также Монголии и Тувы. Но разница в том, что когда говорят о том, что за Тайванем стоят США, то они, в отличие от путинской России, не пытаются развязать войну, захватить эти территории, что сейчас происходит с территориями по периметру России.
- Появление этой темы, по вашему мнению, связано с грядущими выборами президента?
- Очень связано. У Путина есть много социально-экономических проблем в стране и ему нужные какие-то победы, которые могли бы поднять дух населения, националистические, имперские настроения. И что он выбрал, если вести речь о провозглашенной Малороссии, то как вариант с этого плацдарма путинские войска попытаются активизировать боевые действия против Украины и реализовать этот проект на всю территорию страны. Сделать сказку былью. Я же думаю, что, скорее всего, этого не будет. Конфликт и далее будет вялотекущим. Но об этом будут постоянно говорить, будет переучиваться и российский телезритель, будут попытки навязать и внешнему обывателю, и на разного рода международных саммитах мысль о том, есть две украинские власти. Одна — якобы законная в Донецке, которая проистекает из власти, устраненной в ходе переворота, а остальной частью завладели самозванцы. И любые действия, в первую очередь обращенные к российскому обывателю, любая активизация, в том числе военная, будут подаваться как помощь законной власти.
- Вы думаете, что в Кремле не оставили мысль о том, что Украину реально вернуть на свою орбиту?
- Это больше направлено на внутреннюю аудиторию, потому что приближаются выборы. В Москве отдают себе отчет в том, что ни в одном нормальном государстве или нормальной организации, как и в самой Украине, весь этот детский лепет о законной власти в Украине, не воспринимают как правду, но российскому обывателю это может показаться более приемлемым. Подвешенное состояние слишком затянулось: либо нужно заявить о присоединении этой территории к России, либо сепаратисты должны объединиться, что они пытались сделать — Союз народных республик Новороссии. Поэтому решили пойти другим путем, что задумывалось сделать на съезде в 2014 году, о котором я упоминал.
- Россия, по вашим наблюдениям, не думает о том, чтобы выйти из этого конфликта?
- Все, о чем мы говорили, может быть одним из путей выхода из конфликта и Сурков, наверное, так это объяснил Путину: в худшем случае, если в России будет очень тяжелая ситуация и нужно заканчивать конфликт с цивилизованным миром, сепаратистов могут слить в том смысле, что предложат им дальше крутиться как они хотят. То есть оставить их один на один с Киевом. Как и всегда, наверняка, есть несколько вариантов развития ситуации. Это объясняет и различие мнений российских политиков, пропутинских политиков. Это оставляют на тот случай, когда покажется, что предполагаемые издержки по реализации плана государства Малороссия будут превышать пользу. Можно будет все слить и опираться на кремлевских политиков или луганское руководство, что это они озвучивали правильную позицию Москвы, а Захарченко мол все дезавуирует. И остается такая двусмысленность, что можно играть далее в зависимости от ситуации.
- Савченко назвала информацию о Малороссии криком о помощи.
- Было много заявлений и мне трудно судить об отдельных политиках и политологах, которые не понимают, что происходит на самом деле или представляют какой-то заказ. Мы с вами уже проговорили, что надеяться на то, что будет как-то по-другому — это значит возвращаться к тому, что такие как Захарченко на свой страх и риск начинают проводить свою политику, а Кремль не имеет никаких рычагов влияния на это. Я такие выводы сразу отбрасываю, как невозможный вариант.