В передаче Žinių radijas "Открытая беседа" о достижениях президента Дали Грибаускайте беседовали преподаватель университета Миколаса Рёмериса Рима Урбонайте, член партии "Союз Отечества-Христианские демократы Литвы", парламентарий, бывший министр иностранных дел Литвы Аудронюс Ажубалис и руководивший избирательным штабом "крестьян" во время выборов в Европарламент эксперт по общественным связям Линас Контримас.
Ни один из собеседников не был склонен в ослабевании партий обвинять лишь Д.Грибаускайте.
"Мне кажется, что состояние политических партий абсолютно зависитот самих политических партий. Так, президент в течение некоторого времени была критичной. Видя ошибки и рейтинги политических партий, она критиковала политические партии, призывала их открыться, превозносила беспартийность и аполитичность, но из последних сообщений видно, что вернулись к основному пониманию, что любое демократическое государство без сильных политических партий не может функционировать нормально", – сказала Р.Урбонайте.
"Президент это более оптимистично оценила в своем годовом сообщении. У меня пессимизма больше, чем у президента. Но я бы не связывала это с президентом – что она была основным фактором, определяющим, что у нас все еще есть очень серьёзные проблемы с политическими партиями. Я считаю, что 2020 год может принести нам неожиданности, и не очень приятные, говоря о стабилизации и консолидации партийной системы", – сказала Р. Урбонайте.
Посыпалась критика в адрес самих партий
Связанный с партией "крестьян" эксперт по связям с общественностью согласился, что при виде того, что происходит в партиях, возможно ожидать неожиданностей во время грядущих выборов в Сейм.
"Партии, в качественном смысле, не порождают никакого оптимизма. С точки зрения структуры, это больше фабрики холопства, чем создатели политических идей", – сказал Л.Контримас.
"Возможно, и у нее самой отношение было таким: уже заканчивается второй срок полномочий, ради чего бороться? Проблема, которую она оставляет (и не из-за того, что она что-нибудь плохо сделала, но которую мы, как избиратели, вскормили – закрытость политических партий – не только с внешней, но и с внутренней стороны", – сказал Л.Контримас.
Специалист обратил внимание, что люди, которые отсутствуют "в первом или втором кругу друзей", в больших партиях практически не имеют возможности подниматься по карьерной лестнице.
"Даже самым ярким политикам регионов, которые формируются как сильные управленцы, попасть в центральную власть сложно, поскольку здесь уже есть 10-20 политиков, которые переходят из Сейма в Сейм", – сказал Л.Контримас.
По его мнению, президент могла быть более конструктивной, резкой и конкретной, критикуя политические партии.
"Она действительно видела и знала, что происходит не так", – сказал Л.Контримас.
А.Ажубалис сообщил о проблеме удаленности партий от идентичности.
Парламентарий А.Ажубалис не был склонен во всех бедах винить президента. Он подчеркнул, что партии являются такими, какими есть их лидеры.
"Никакой президент не может вдохнуть жизнь в партии, если партии отказываются от идеологии. Это – европейская тенденция: видите ли вы разницу между социал-демократами и Европейской народной партией? Все говорят о том же самом. Все стараются принять чем больше избирателей, плюс добавляются коррупционные скандалы. Так что вы хотите, чтобы народ смотрел и выбирал?", задал риторический вопрос А.Ажубалис.
Обратив внимание на грядущие выборы в Сейм, политик заявил, что считает, что "люди соскучились по политической аутентичности".
Двойной взгляд на прозрачность политики
Говоря о процессе прозрачности политики во время правления Дали Грибаускайте, участники программы высказались неоднозначно.
"Я была бы осторожной с генерализацией. Есть определенные места, где мы можем это видеть – были инициативы ограничить сроки полномочий, попытки пресечь коррупционную деятельность. Сколько их сделало процесс более прозрачным? Мы видим, что не всегда легко достичь максимального результата сразу", – сказала Р. Урбонайте.
Л.Контримас, говоря о деятельности президента в этой области, был критичен.
"Во время работы этого президента появилось ещё не понятое право справок. Создает ли это прозрачность в государстве, я не знаю. Знаю лишь не одного серьезного политика, которые пострадали, не зная, Какие предложения приписали там в справке, которые внезапно заблокировали им карьеру", – сказал он.
Он также лишь коммуникационным трюком считает заявление о борьбе Д. Грибаускайте с олигархами.
"С какими олигархами она боролась, и что сделала, чтобы этой олигархической системы не осталось? Совет конкуренции как действовал, так и действует, неясно по каким принципам. Поскольку сами бизнесмены говорят, что это – что-то непонятное. В сфере бизнеса, как было, так и осталось, доминирование крупного бизнеса", – сказал Л.Контримас.
С тем, что совсем нет результатов, не согласилась Р.Урбонайте. Она обратила внимание на громкое дело MG Baltic.
"Все задержания, начатые дела, показывают, что система контроля действует. Мне кажется, что было бы намного хуже, если бы мы никогда не услышали ни о каких коррупционных вещах. Это дело не одного президента, это дело всей системы. Очень сложно увидеть точный результат, однако я не считаю, что это была бутафория", – сказала р. Урбонайте.
А. Ажубалис обратил внимание, что политическая культура изменилась.
"Представляете ли вы подобную ситуацию, как в 2005 году, когда происходила "все законно" приватизация отеля Draugystė? В Литве сегодня я этого не представляю. Мы сделали большой шаг вперед, но он всегда может быть еще большим", – сказал политик.
О борьбе за свободу слова – двойственный взгляд
Говоря о борьбе президента за свободу слова, участники программы упомянули две вещи.
Л.Контримас обратил внимание, что Д. Грибаускайте, в отличие от В. Адамкуса, почти не проводила открытых пресс-конференций, а на интервью ходили её советники.
"Она сама выбирала такой интересный выход – или лишь посредством представителя, или ее ловили "неожиданно" журналисты во время выхода куда-нибудь. Такой модели придерживались в коммуникации и политики, и бизнеса. Она выбирала контролируемое содержание информации", – сказал специалист по общественным связям.
Обратив внимание на последствия, он заявил, что это имело негативные последствия.
"За 10 лет сформировался полк журналистов, которые слепо верят практически всему, что исходит из Президентского дворца. Мне, как бывшему журналисту, это кажется большой потерей", – сказал Л.Контримас.
Отвечая на этот вопрос, Р.Урбонайте обратила внимание на две вещи. Политолог обратила внимание, что руководитель страны на самом деле защищала свободу слова, накладывая вето на все инициативы Сейма, которые могли ее ограничить.
Однако, по её словам, со стороны самого президента была закрытость.
"Мне всегда не хватало более глубокого, широкого разговора. У президента не так много мощи, Но эту мощь составляет и авторитет. Поскольку он у нее был и остается, я считаю, что её слово могло быть более частым, чтобы сообщения могли отправляться яснее и чаще", – сказала Р. Урбонайте.
"Я считаю, что это – предмет самосамосохранения. Зная, что её биографию можно интерпретировать различными способами, и это делается, а любой более свободный или открытый, неконтролируемый разговор со СМИ всегда может породить ненужные политику проблемы, считаю, что был избран предмет контролируемого соотношения со СМИ", – сказал А.Ажубалис.
Говоря в общих чертах о стилистике правления Д. Грибаускайте, политик подчеркнул и её вклад в энергетическую и военную безопасность.
"Что она обнаружила, придя 10 лет назад? Полную зависимость от энергетических запасов на Востоке. Может быть, многие не помнят – мы тогда платили за 1000 кубических метров газа больше всех в Европе – почти 550 долларов. Это были сумасшедшие деньги.
У нас не было никакого выхода, вначале было согласовано с поляками о электрическом подключении Элк-Алитус, из-за Nordbalt мы сцепились с латышами, в каком месте должен быть конец кабеля – на латвийском взморье или у нас, о терминале сжиженного природного газа вообще никто не говорил", – сказал А.Ажубалис.
По его словам, придя, она очень Ясно увидела, что нужно сделать, и все делала для того, чтобы ситуация разрешилась.
"С другой стороны, ситуация жесткой безопасности была незавидной. Внимание военным, жесткой безопасности было. Она не углублялась в общественные дела – в конце концов, это не её дело, но она входила в 2 основные области – оборону и защиту интересов государства на западе", – сказал А.Ажубалис.