Также дипломат рассказал о линии поведения Путина за последние 20 лет и о том, что поможет не позволить ему перевооружиться.
- В Вильнюсе прошел саммит Инициативы трех морей. Какие важные решения были приняты в отношении энергетического сектора и какие инициативы США вы здесь представили?
- В центре внимания Инициативы трех морей, что неудивительно, конечно, была Украина и наша поддержка Украины. Послание президента Зеленского было очень мощным, очень важным. Он подчеркнул настоятельную необходимость в дополнительной противовоздушной обороне после последствий атак, совершенных вчера утром (11 апреля - ред. Delfi). И он также направил очень четкий сигнал всем союзникам, что в их интересах обеспечить победу Украины. Потому что если Украина не сможет победить Путина, проблема придет в Бухарест или в Варшаву. Поэтому мы должны остановить это в Украине. И это также был мой фокус. Вся причина моего присутствия в Вильнюсе, по которой я возглавил делегацию США на Триморье, заключается в том, чтобы подчеркнуть приверженность США поддержке Украины, чтобы дать украинскому народу инструменты, необходимые для победы над этим ужасным, неспровоцированным вторжением.
Для меня было очень важно, что президент Науседа как хозяин саммита снова и снова подчеркивал, насколько важной может быть и будет структура "Трех морей" после победы Украины - в поддержке восстановления, помощи в создании инфраструктурных связей с энергетикой, автомобильными и железными дорогами, чтобы включить Украину в Европу. И это также было моим посланием на бизнес-форуме "Трех морей". Я очень горжусь тем, что нахожусь здесь.
Очень грустно, что это происходит в такое сложное время и что это были ужасные, ужасные 26 месяцев полномасштабного вторжения. Но я думаю, что очень важно, что президент Зеленский был здесь. И я знаю, что это оказало влияние. Я также разговаривал с премьер-министром Мицотакисом, - как вы помните, я после того, как был послом в Украине, был послом в Греции - и я показал ему несколько фотографий из Триполья, из Харькова. И он очень решительно высказался на встрече о том, что мы все должны делать больше.
- Россия продолжает свои массированные атаки на энергетическую инфраструктуру Украины. И, в частности, россияне полностью уничтожили Трипольскую ТЭС, которая была крупнейшей в Киевской области. За последние недели Россия также уничтожила более 80% украинских тепловых электростанций. Какое влияние это окажет на рынки, учитывая, что Украина была экспортером энергоресурсов?
- Позвольте мне сказать о краткосрочной и долгосрочной перспективе. Два года назад, когда в октябре 22-го года Путин начал использовать зиму как оружие, нанося удары по энергетической инфраструктуре, Белый дом попросил меня возглавить усилия правительства США и наших союзников по G7 в том, чтобы гарантировать, что усилия Путина по созданию зимнего оружия закончатся неудачей. Мы потратили месяцы и месяцы на мобилизацию помощи, Соединенные Штаты предоставили более миллиарда долларов помощи энергетическому сектору, работая с союзниками по всему миру. Япония была гораздо более решительной в этих вопросах.
И я думаю, что любой бы предсказал, что работа с Европейским энергетическим сообществом, работа с еврокомиссаром по вопросам энергетики Симсон (Кадри Симсон - ред. Delfi), Еврокомиссией, c Дитте Юул Йоргенсен, генеральным директором (Директората по энергетике Еврокомиссии), позволит найти автотрансформаторы, автоматические выключатели, сетевое оборудование, генераторы, чтобы поддерживать функционирование системы для решения гуманитарного кризиса.
Литва стала настоящим чемпионом по отправке автотрансформаторов, и я провел всю эту неделю в странах Балтии, в Литве, Латвии и Эстонии, в столицах всех трех стран. Я говорил с лидерами о поиске дополнительных генераторов, дополнительного сетевого оборудования. Путин знает, что делает. Я имею в виду, что россияне построили большую часть этой энергетической системы. Поэтому они систематически пытаются ее разрушить, как отмечал министр Галущенко (Герман Галущенко, министр энергетики Украины - ред. Delfi). Я регулярно разговариваю с министром Галущенко, с его заместителями, с украинским правительством, чтобы мы могли определить самые неотложные приоритеты и выяснить, где мы можем найти эти вещи.
Это были сильно ужасные трудные три недели, было много дополнительных разрушений. Как я уже говорил вчера на бизнес-форуме, мы все проснулись с новостями о прекрасном весеннем дне в Вильнюсе, а украинцы за ночь пережили настоящий террор: в Киеве, в Харькове, атаки на газовые хранилища во Львове. Теперь нам придется работать еще усерднее.
Но самое обнадеживающее, что на фоне всего этого каждый раз, когда я слышу министра Галущенко или его заместителей, или вица-премьера Свириденко, я слышу очень четкий украинский фокус не на восстановлении советской энергетической системы, а на построении будущей энергетической системы, которая будет более чистой, более зеленой, которая будет полностью соответствовать будущему членству Украины в Евросоюзе.
Украинские энергетики проявили невероятную стойкость и мужество. Помню, мы говорили ранее о Херсоне. Знаете, я помню, когда русские были вынуждены отступить, одной из последних вещей, которые они сделали, был взрыв трансформаторных станций и генерации, и то, как украинские энергетики из "Укрэнерго", ДТЭК и "Центрэнерго" как бы латали все вместе. Я уверен, что это будет продолжаться, нам придется больше работать, чтобы найти материалы. Но мы также хотим помочь Украине мобилизовать ресурсы и инвестиции для развития ветроэнергетики, солнечной энергетики, децентрализованной генерации, потому что старая советская система, которую вы упомянули, Трипольская, это 1,7 мегаватта. Это гигантская тепловая электростанция. Это одна цель. И она была уничтожена вчера российскими ракетами. Но самая надежная энергия в долгосрочной перспективе - это энергия, которая распределена, сеть европейского типа, которая более гибкая, гораздо больше возобновляемых источников. Путину сложнее атаковать ее.
И я думаю, что мы все должны признать - я знаю, что украинцы знают это лучше, чем кто-либо другой - проблемы безопасности никуда не денутся, даже если Украина одержит победу. Вы знаете, угроза со стороны России сохранится. Для меня это очень важный урок. Я жил и работал в Киеве во время Минских соглашений, во время вторжения в Крым. Я помню, как люди в Европе говорили после вторжения в Крым: “О, ну, это всего лишь Крым. Путин остановится”. Он не остановится. И это, я думаю, теперь всем ясно. И мы должны подходить к этому вопросу в этом духе.
- В то время как Россия уничтожает энергетическую промышленность Украины, США призывают Украину прекратить атаки на нефтеперерабатывающие заводы в России, несмотря на то, что они считаются законными военными целями. Администрация Байдена обосновывает эту позицию воздействием на энергетический рынок. Санкции США и блокада Хуситов в Красном море тоже влияют на цены на сырую нефть. Почему администрация заняла такую позицию?
- Поэтому позвольте мне представить вам более тонкую презентацию на этот счет. Во-первых, Соединенные Штаты не поддерживают или дают возможность Украине атаковать на территории Российской Федерации. Но мы также прекрасно понимаем, что Украина ведет экзистенциальную войну за свое выживание. И мы ни на секунду не ставим под сомнение право украинского народа делать все необходимое для самозащиты. Мы считаем, что наиболее важные высокоценные цели в России сегодня - это те, которые имеют непосредственное отношение к войне. Я проснулся с улыбкой на лице на следующий день после того украинских ударов далеко на востоке России, уничтожив один из заводов, связанных с производством "Шахедов", нанесли удары по аэродромам в России, откуда взлетают бомбардировщики, запускающие ракеты против Украины. Это абсолютно законные военные цели. И они имеют большой смысл. Но никто в правительстве США не собирается ставить под сомнение право Украины защищать свою суверенную территорию, все границы до 2014 года, признанные международным сообществом. И я думаю, особенно в нынешних условиях задача каждого из нас - стратегически обдумать, какие шаги мы можем предпринять, чтобы оказать самое непосредственное влияние на способность России продолжать вести эту жестокую и неспровоцированную войну.
Одна из великих загадок для меня заключается в том, как Владимиру Путину удалось внедрить в российское общество идею о том, что он и его войска участвуют в какой-то справедливой войне. И я думаю, что в этом есть урок для всех нас - в том, насколько важными стали информационные аспекты этой войны. Мне это было ясно, честно говоря, с февраля 2014 года. И вы помните, как в те дни российская пропаганда рассказывала о фашистском перевороте в отношении русскоязычных. И еще одна вещь, о которой мы говорили ранее, - "20 дней в Мариуполе", такой мощный фильм. Знаете, я помню, как мы показывали его в Госдепартаменте, перед вашингтонской аудиторией с Евгением, действительно блестящим смелым журналистом, который создал этот фильм. Мне все время приходилось указывать некоторым из моих вашингтонских коллег, которые там были, что эти люди говорят по-русски. Это жители Мариуполя. И я думаю, что это одна из проблем, над которой нам предстоит работать. Я не уверен, что эти успешные украинские удары по российским энергетическим объектам помогли в этой части войны. Но опять же - Украина будет принимать свои собственные решения. Украина борется за свой суверенитет и выживание. И это очень хорошо понимают в администрации Байдена. И, возможно, я понимаю это почти лучше, чем кто-либо другой, работающий над этими вопросами в нашем правительстве.
- Несмотря на санкции, Российская Федерация остается крупнейшим поставщиком сырой нефти в Китай, а КНР помогает РФ военными технологиями. Есть ли у США какие-либо реальные рычаги влияния, чтобы ограничить сотрудничество между этими двумя странами?
- Это действительно сложный вопрос. И я благодарен вам за то, что вы задали этот вопрос, потому что, на мой взгляд, важно понять с самого начала, что наши энергетические санкции очень сильны, самые сильные из всех, которые мы когда-либо вводили против любой страны в мире, гораздо сильнее, чем против Ирана, Венесуэлы или кого-либо еще. Цель этих санкций, всеобъемлющих энергетических санкций против нефти, газа, угля, а вскоре и ядерной энергетики - сократить доходы, которые Кремль использует для бомбардировок украинских городов и поддержания войны.
Мы столкнулись с проблемой с самого начала, потому что до 2022 года Россия была крупным экспортером на мировые рынки. Она утратила этот статус. Это одно из величайших стратегических поражений, которое потерпел Путин. Россия больше никогда не будет рассматриваться как надежный поставщик энергоресурсов. Но с самого начала нам приходилось балансировать, поскольку мы понимали, что роль России на мировом рынке очень велика. Если бы мы действовали слишком быстро, слишком комплексно, это привело бы к росту цен. И тогда мы окажемся в ситуации, когда Путин будет получать больше денег за то, что продает меньше нефти. Таким образом, мы сами нанесли бы ущерб своей цели. Наша политика и, в частности, формула предельных цен сработала. Потому что с момента введения предельных цен в декабре 2022 года налоговые поступления от нефти в России, например, снизились на 30%.
По оценкам Международного энергетического агентства, к 2030 году, то есть к концу этого десятилетия, доходы России от нефти и газа сократятся на 50%, что окажет огромное влияние на способность Кремля перевооружаться. Потому что это один из других уроков. Посмотрите на поведение Путина за последние 20 лет: вторжение в Грузию, оккупация грузинской территории. Затем Путин отступил на пару лет, извлек уроки и модернизировал свои вооруженные силы: больше беспилотников, больше средств радиоэлектронной борьбы. Потом вторжение в Крым и Донбасс. То же самое - он извлек уроки, увидел, что работает, и использовал свои ресурсы для перевооружения и модернизации армии. Большая часть этой модернизации теперь уничтожена. Она лежит на полях сражений в Авдеевке и Бахмуте.
Но мы должны быть уверены в том, что когда бы ни наступило прекращение огня, когда бы ни закончилась эта фаза войны Путина, он не смог потратить еще пять лет на покупку новых ракет, беспилотников, модернизацию своих сил, чтобы вернуться и снова попытаться взять Харьков или Киев. Именно на это направлен режим санкций. И украинцы должны понять, что у нас у всех одна цель. Политика работает. И эти санкции никуда не денутся. Вы помните, что в феврале 2014 года, вскоре после оккупации Крыма, я четко заявил: Соединенные Штаты никогда не признают оккупацию, российскую оккупацию, аннексию, так называемую аннексию украинской территории. Это точно так же, как наша политика в Балтии, где на протяжении десятилетий Россия утверждала, что Латвия, Литва и Эстония были частью Советского Союза, а Соединенные Штаты никогда не признавали эту оккупацию. Поэтому мы должны быть терпеливыми, мы должны быть умными. И мы должны дать инструменты, необходимые для защиты украинской территории.
- Большая часть Европы отказалась от поставок российского природного газа и жидкого топлива. В какой степени произведенный в США СПГ и переработанное топливо заменили российскую продукцию на европейском рынке?
- Есть два аспекта. США в этой позиции, потому что Путин отправил сам себя на штрафную скамью навсегда. Знаете, он, как хоккеист, который находится за хоккейной площалкой. Сейчас мы являемся крупнейшим в мире экспортером нефти и газа. Этот статус сохранится за нами на долгие годы. И особенно американский СПГ сыграл решающую роль в том, что Европа смогла отказаться от российского газа гораздо быстрее, чем кто-либо прогнозировал.
Я был в Риге в начале этой недели. Я помню, когда я был там 10 лет назад, сколько россиян вы видели, как велико было влияние России из-за газа. Теперь этого больше нет. И одна из причин, почему это исчезло в Германии, Италии и всех европейских странах, которые действительно ориентировали свою экономику на поставки российского газа, - это американский СПГ.
В прошлом году 70% процентов американского СПГ экспортировалось в Европу. Наши нынешние мощности по сжижению газа для производства СПГ составляют около 130 млрд баррелей в год, а к 2030 году они достигнут 260. Так что мы станем гигантским источником энергетической безопасности. И мы - одна из причин, по которой Европа, я думаю, может быть уверена в том, что им не нужно говорить о возвращении к привычному порядку вещей с Кремлем, с Санкт-Петербургом, с "Газпромом". И это относится к тому, что я говорил ранее о том, что нам нужно быть готовыми к длительному периоду конфронтации с Кремлем.