Как получилось так, что режимы, считавшиеся заклятыми врагами, вдруг договорились и почему сопротивление Польши и стран Балтии не имело шансов на успех, в интервью ru.DELFI.lt объяснил британский историк Роджер Мурхаус, автор бестселлера "Дьявольский союз" о пакте Молотова-Риббентропа. В Польше к годовщине начала Второй мировой войны вышла его новая книга "Польша-1939: первые против Гитлера" (Polskа 1939. Pierwsi przeciwko Hitlerowi). В сентябре выйдет её британское издание ‘First to Fight. Polish War 1939'.
- Этой весной официальная Москва, наконец, опубликовала находящиеся в архиве МИД России копии секретных протоколов к советско-нацистскому договору 1939 года. Их существование Кремль отрицал в течение десятилетий. Как Вы оцениваете этот факт?
- Когда сначала Горбачев, а потом Ельцин признали факт расстрела поляков в Катыни в 1940-м году, это была попытка честно и непредвзято заглянуть на недавнюю историю. Публикация секретных протоколов режимом Путина имеет под собой совершенно другую подоплеку. С моей точки зрения, это откровенная попытка взять под контроль Кремля исторический нарратив, касающийся начала Второй мировой войны.
К сожалению, до последнего времени пакт Гитлера и Сталина мало фигурировал в западной историографии, кроме как в странах, в которых он непосредственно затронул, таких как Польша. Можно сказать, что сталинская версия истории в какой-то степени прижилась на Западе. Лишь в последние годы о договоренностях Берлина и Москвы стали больше писать и лучше понимать их значение. По-моему, путинское руководство хочет вернуть этот нарратив под свой контроль.
Простого выбора не было
- Можно ли судить о том, что произошло в 1939 году, опираясь на сегодняшние представления о морали?
- Обычно не стоит применять к событиям прошлого оценки сегодняшнего дня. Но в этом конкретном случае, даже если судить по стандартам того времени, это пакт вызвал глубокое потрясение и спровоцировал события, весьма сомнительные с точки зрения права и морали. Я говорю о захвате Польши, об аннексии стран Балтии и о массовых репрессиях против их жителей. Даже по меркам той эпохи, действия СССР и Германии заслуживают осуждения.
- И советская, и современная российская версия тех событий такова: подписания пакта не случилось бы, если бы не провалились переговоры с Великобританией и Францией о коллективной безопасности, проходившие с апреля по август 1939 года. У Сталина, дескать, не оставалось выбора. В этом есть зерно правды?
- Некоторое есть. Но Кремль всегда укоряет Запад: мол, вы первыми пошли на сделку с Гитлером в Мюнхене в 1938 году, а Сталин лишь последовал за ними, но на год позже. Это абсолютно лицемерная и лживая позиция, которая противоречит исторической правде. Невозможно сравнивать Мюнхенское соглашение с тем документом, который подписали в Москве. Все-таки Мюнхенское соглашение было пусть и провальной, но всё же попыткой сохранить мир, а пакт Молотова-Риббентропа – подготовкой и обоснованием для начала войны. В этом смысле Мюнхенский договор и пакт Гитлера-Сталина невозможно сравнивать. Так что аргументы Кремля, что называется, "не катят".
Что касается коллективной безопасности в конце 1930-х, то её провал объясняется другими причинами. Скажем, западные страны не доверяли СССР, видя в нём квинтэссенцию зла. Это было сложное для дипломатии время, эпоха, когда ни у кого не было простого выбора.
- То есть Вы хотите сказать, что британцы и французы недостаточно тогда доверяли Сталину, чтобы пойти даже на предварительное соглашение по коллективной безопасности? Тогда зачем они начинали переговоры в Москве?
- Я понимаю так: британцы и французы направили миссию в Москву с инструкцией особенно не торопиться. Думаю, что Лондон и Париж хотел припугнуть Гитлера возможностью союза с Москвой и попытаться прощупать, насколько этот союз возможен в принципе. Этими переговорами они хотели напугать Гитлера, но о союзе со Сталиным всерьез не думали. Запад не доверял ни Сталину, ни Гитлеру. Потенциально, союз со Сталиным помог бы защитить Польшу, которая тоже не доверяла СССР. Но и Варшава не доверяла Советам. Поляки вовсе не мечтали увидеть советские войска на своей территории. Ведь они прекрасно помнили опыт жизни под царской Россией. В сущности, британцы и французы оказались в тяжелой ситуации, когда вам надо попытаться найти общий язык с одной стороной, которой вы не доверяете, чтобы напугать другую сторону, которой вы тоже не доверяете. Проблема ещё и в том, что Гитлер мог предложить Сталину намного больше, чем Лондон и Париж – и он это сделал.
- То есть, в какой-то мере Великобритания и Франция допустили ошибку?
– Возможно, в какой-то степени. Но, в целом, я не хотел бы их в этом обвинять. Я считаю, что в сложившейся тяжелой ситуации они пытались сделать то, что можно было сделать.
Выгодная сделка диктаторов
- Как шла подготовка к подписанию пакта?
- Многое проходило за кулисами. Например, ранней весной 1939 года Гитлер пытался соблазнить польское руководство предложением о союзе, в котором Варшава играла бы роль младшего партнёра Берлина при нападении на Советский Союз. Но поляки – на мой взгляд, совершенно правильно – отказались от предложения нацистов. В Варшаве тогда господствовала дипломатическая концепция "двух врагов". Согласно ей, Польша была зажата между одинаково враждебными ей Германией и СССР. Поляки старались не заключать альянсов ни с одним из этих противников, дабы избежать оккупации другим.
После отказа Варшавы Геринг стал первым, кто предложил: "Ну, если вы не хотите заключить сделку с нами, то, может быть, мы заключим её с Советами". Сначала это была попытка пригрозить полякам последствиями отказа от сотрудничества с Гитлером. Однако с этого момента идея договора со Сталиным зажила своей жизнью. А советский диктатор к этому моменту как раз разочаровался в контактах с Лондоном и Парижем. Это совпадение сыграло свою роль.
- Для Гитлера пойти на договорённости с "большевиками" было, наверное, очень трудно…
- Конечно. Но тут сыграл свою роль МИД Германии. Там всегда были сильны если не просоветские, то русофильские настроения. Это помогло убедить Риббентропа, который, в свою очередь, убедил Гитлера, что сделка с Москвой несёт выгоду.
"Территориальное переустройство" по Гитлеру и Сталину
- Каким образом были определены сферы интересов?
- Секретный протокол, который был приложен к основному пакту - очень короткий документ, не больше страницы. Это в основе своей список территорий, которые обе стороны хотели бы контролировать в случае того, что в тексте названо "территориально-политическим переустройством". И это "переустройство" как раз и начинается вместе с войной в 1939 году. Первоначальная демаркационная линия, разделявшая сферы интересов двух стран, проходила по центру Польши: по линиям рек Писса, Нарев, Висла и Сан.
Но 28 сентября 1939 года в Москве состоялась еще одна встреча между Риббентропом, Сталиным и Молотовым. И тогда была проведена новая демаркационная линия – восточнее первой линии. Сталин решил, что не хочет захватывать земли, где преобладало польское население. Он решил ограничиться теми территориями Польши, где преобладали белорусы и украинцы. Новую линию провели по реке Бук в Восточной Польше. В компенсацию за уступку польских земель Сталин получил полный контроль над Литвой. Ведь в августе первую демаркационную линию советы и нацисты провели прямо посередине литовской территории. Так что после сентября все три страны Балтии оказались в сфере контроля Москвы.
-Почему немцы так легко отдали Сталину Балтию?
- Гитлеру нужно было сделать Сталину очень выгодное предложение, чтобы тот пошел на сделку. С точки зрения советского диктатора, то, чего он добился в 1939-1940 годах, было оптимальным исходом. Он получил, все что хотел: территории, потерянные Россией в результате Первой мировой войны, очень выгодную экономическую сделку с Германией. Кроме того, он сохранил формально нейтральную позицию. Да, СССР захватил Восточную Польшу, а в ноябре 1939 года ударил по Финляндии. Но официально он в начавшейся войне не участвовал.
Кроме того, Гитлер со своей стороны знал, что заключает временную сделку. Он был уверен, что Советский Союз позднее падет под натиском военной мощи Германии, а на тот момент ему прежде всего надо было изолировать Польшу.
- Почему Сталин оккупировал балтийские страны в два этапа: сначала создал там в 1939 году военные базы, а только потом аннексировал? Почему он не захватил три страны сразу же?
- Это хороший вопрос. Очень интересно наблюдать, как Кремль вел свою игру в 1939 году. Ведь потом этот метод активно использовался и продолжает использоваться Москвой для захвата чужих территорий. Сначала вы договариваетесь о военном сотрудничестве, которое предполагает обязательное размещение советских (российских) военных. На этом фоне вы начинаете влиять на политическую ситуацию в стране, а заканчивается все созданием марионеточной политической силы, которая захватывает власть. И, мне кажется, впервые этот метод был отработан Кремлем именно в странах Балтии в 1939-1940 годах.
У Балтии не было шанса
- В странах Балтии по-прежнему нет единого мнения: надо ли было пойти польским путем, то есть оказать сопротивление Сталину, или их судьба была предрешена?
- Мне кажется в плане дипломатического сопротивления они сделали всё, что было в их силах. Что касается военного отпора, то я очень сомневаюсь, что это было возможно. СССР значительно их превосходил в тяжелых вооружениях. Кроме того, у Вильнюса, Риги и Таллинна был перед глазами пример Польши: даже она, будучи сильнее, в 1939-м не выдержала под напором нацистской и советской армий. У Польши было еще и то преимущество, что она предприняла все меры для обороны и заручилась поддержкой Франции и Великобритании. Другое дело, что те не пришли в нужный момент на помощь и ограничились теплыми словами поддержки. Все эти события продемонстрировали балтийским странам, что у них не было серьезного шанса сопротивляться советской агрессии. Данные, которыми мы сейчас располагаем, это подтверждают.
- А Польша была готова к нападению Германии?
- Если бы Польша представляла себе, что подвергнется нападению Германии, то она могла бы подготовиться получше. Например, потратить 1930-е на усиление бронетанковой компоненты свой армии. А также модернизировать авиацию. Однако хорошо задавать все эти вопросы, глядя из сегодняшнего дня. Да, в Варшаве представляли себе, что у страны враждебное окружение. Однако, хватило ли бы у Польши производственных мощностей? Могла ли экономика потянуть масштабное перевооружение? Показательна одна деталь. В течение пяти лет, предшествующих началу Второй мировой войны, военный бюджет Польши составлял 3% от военного бюджета гитлеровской Германии.
Кроме того, похоже, что польское руководство вынесло неправильные уроки из опыта Первой мировой войны. Большинство других стран, участвовавших в ней поняли: будущее – за бронетанковыми силами. Но широкие польские равнины и победа в войне с Советами 1920 гг. – а это была по преимуществу война кавалерии – привели польское военное руководство к выводу о важности и эффективности конных частей. И они действительно были эффективны – только против пехоты, причем даже в 1939-м году. Однако они совершенно бесполезны, когда на вас наступают танковые части.
Если подводить итог, то в рамках своих сил и возможностей поляки сделали все, что могли, включая получение дополнительных гарантий от Великобритании и Франции за несколько дней до начала боевых действий. Так что им особо не в чем себя винить.
Уроки истории
- И всё же Сталин оказался не готов к германскому нападению 22 июня 1941 года. Почему?
- Полагаю, на него подействовал успех пакта Молотова-Риббентропа. Когда в ноябре 1940-го года он отправляет Молотова на переговоры в Берлин, то надеется на заключение своего рода пакта номер два. "Давайте разделим мир", - заявил Молотов принимавшим его нацистам. Кроме того, сближение с гитлеровской Германией было разработано, спланировано и воплощено в жизнь самим Сталиным. Это была его личная политика и его личный успех. Думаю, поэтому он игнорировал все предупреждения о том, что Гитлер готовится к войне – от его собственных разведчиков до немецких перебежчиков в последние часы перед началом операции "Барбаросса".
- Как Вы оцениваете теорию Виктора Суворова, о том, что Сталин готовился первым напасть на Гитлера и тот нанес предупредительный удар?
- Ясно, что, подобно двум чикагским гангстерам, нацистские и советские вожди подозревали друг друга в желании все прибрать к рукам. Но я не видел документальных свидетельств, подтверждающих теорию Суворова. Мне она не кажется правдоподобной.
- Каковы уроки пакта Молотова-Риббентропа и вообще истории 1939-1940 года для Европы и коллективной безопасности сегодня?
- На первый взгляд, события восьмидесятилетней давности происходили совсем в ином историческом контексте, поэтому вроде бы никаких очевидных уроков из них извлечь нельзя. Но давайте присмотримся. Страна-наследница одного из участников пакта сегодня – государство-изгой. Оно угрожает соседям и прибирает к рукам территории, которые, с его точки зрения, ему принадлежат. Так что преемственность есть, и она вызывает большое беспокойство. К сожалению, на Западе только сейчас начинают осознавать угрозу, исходящую от путинской России. Парадокс, но одна из стран, которой это понимание дается с особым трудом - это Германия. Так что, главный урок, в сущности, довольно простой: берегитесь государств-изгоев, крепите единство НАТО и Европейского союза, усиливайте их, чтобы в любой момент быть готовым противостоять возможной агрессии.
