38-летний Олег работал больше двенадцати лет слесарем на шахте в городе Ровеньки, находящемся с 2014 года в российской оккупации. В последние годы из шести шахт оккупанты закрыли пять и в том числе ту, в которой работал Олег. Он рассказывает, что оставшихся рабочих просто поставили перед фактом, что предприятие закрывается. Никаких денежных выплат и социальных пособий. Да и зарплата во время работы шахты оставляла желать лучшего – была в районе 20–25 тыс. рублей (в районе $ 190).
„Сейчас получать в городе можно только с сектором, связанным с российской армией. Разрыв между тем, сколько платят военным и гражданским - огромный. Думаю, это сделано специально, что люди охотнее шли воевать. Из „мужских“ профессий осталась армия и одна шахта“, – рассказывает Олег.
Проблемы в экономике оккупированных частей Украины признают и сами оккупанты. Так в 2024 году российском в журнале „Проблемы прогнозирования“ были опубликованы данные, в которых оккупанты пытаются спрогнозировать, как будет развиваться или деградировать экономика оккупированных территорий Украины. К примеру, в документе так называемого „Института экономических исследований“, расположенного в оккупированном Донецке, ведется речь о том, как россияне воспринимают будущее некогда промышленно развитого Донбасса.
Украинский экономист Глеб Вышлинский говорит, что оккупированные Россией территории имеют все сложности и риски для экономического развития, характерные для приближенных территорий к фронту, но и еще осложнены санкциями против Кремля.
Темные века
Для начала авторы исследования признают, что вследствие проведения „специальной военной операции с боевыми действиями на территории Донецкого региона ограничены возможности роста экономики региона, что не способствует восстановлению, кроме срочного, устраняющего последствия военных действий восстановления базового жизнеобеспечения населения“.
Так среди фактических данных российские аналитики признают, что общий объем реализованной промышленной продукции в оккупированной Донецкой области в 2021 году составил 206,9 млрд руб. Это порядка 49% от объема 2013 года, то есть до оккупации. Интересно, что в перерасчете на рубли можно проследить, какие сферы наиболее пострадали от рук оккупантов. Так в 2013 году в Донецкой области химическая промышленность произвела продукции на 24 млрд рублей, а в 2012 году – 1,2 млрд рублей. Машиностроение до оккупации выпустило продукции на 14 млрд рублей, а в 2021 году 7 млрд рублей.
Еще один интересный показатель, озвученный авторами исследования – по статистическим данным наблюдается критическое снижение численности занятых в промышленности работников. Так по сравнению с 2013 годом количество работников снизилось в 2,2 раза.
Это подтверждается также данными от оккупационных „властей“. К примеру, оккупационный мэр Горловки Иван Приходько сообщает, что из-за мобилизации и уменьшения количества мужчин в городе некому отлавливать бездомных животных.
„В городе Горловке создан участок по отлову и изоляции бесхозяйных животных при МУП „Простор“ АГГ. Однако в связи с частичной мобилизацией сотрудников работа участка приостановлена“, – написал он.
Директор Института Стратегических исследований и Безопасности Павел Лисянский говорит, что ситуация гораздо хуже. Например, шахта „Партизанская“ в городе Антрацит, была ликвидирована оккупантами, из-за того, что на ней осталось работать 37 горняков, других принудительно мобилизовали. Для сравнения, в 2013 году на этой шахте работало более 1500 работников со средней заработной платой в $ 900.
Металлургический комплекс на временно оккупированных территорий также находится в упадке. Специалисты Алчевского и Енакиевского металлургических заводов массово начали выезжать еще в 2015 году, в настоящее время эти заводы работают на 20% промышленной мощности.
„Ярким показателем эффективности промышленности оккупированных территорий можно считать вагонооборот. В настоящее время он составляет от 300 до 500 вагонов в сутки, в 2013 году этот показатель составлял 4000–5000 вагонов“, – говорит Лисянский.
Что касается российских экономистов, то они утверждают, что не стоит ждать быстрого развития оккупированного региона. В качестве причин указывают „миграционный отток населения в связи с длительными военными действиями, приведший к критическому сокращению численности экономически активного населения, критическую недостаточность инвестиций, необходимость внедрения институтов собственности, способствующих развитию бизнеса“. Последний пункт звучит, как издевательство, в свете того, что на оккупированных частях „отжимали“ бизнес, а сейчас в России происходит перераздел имущества под видом реприватизации.
„Оценка текущего состояния социально-экономического развития на основе данных о динамике объемов реализованной продукции промышленных предприятий „ДНР“ в течение девяти лет позволяет говорить о крайне умеренном восстановлении экономики, недостаточном для продуцирования устойчивого экономического роста“, – вот так сухо писали перспективу Донбасса российские ученые.
В свою очередь Вышлинский считает, что другого сценария при оккупации, кроме упадка, нельзя ожидать. „Оккупация региона Россией создает непреодолимые негативные условия для экономического развития. Что даже они сами честно признают в исследовании“, – говорит экономист.
Лисянский уверен, что в Кремле решили создать на временно оккупированных территориях новую систему ГУЛАГа. На это указывает, в том числе уменьшение количества мест лишения свободы в России, а на временно оккупированных территориях Украины - наоборот увеличение.
„Я неоднократно утверждал, что в 2014 году оккупационные подразделения России пришли в промышленно-развитые регионы Луганской и Донецкой областей. За десять лет оккупанты уничтожили промышленность, уничтожили человеческий капитал на оккупированных территориях, принудительно мобилизовали и отправили „живым щитом“ для военных РФ шахтеров и металлургов, а теперь они приняли решение построить ГУЛАГ. Результат деятельности оккупантов на Донбассе за 10 лет – это смерть, разрушение, уничтожение и кровь“, – говорит Лисянский.