В тоже время, во время 2-й мировой и после, в школах СССР активно учили немецкий язык. Язык врага. А потом начали учить английский - тоже «язык вероятного противника».
Почему? Потому что это делалось для обеспечения безопасности, для выявления талантов, которые потом рекрутировались в шпионов, диверсантов, пропагандистов, дипломатов, работников внешторга и т.д.
Насколько нужно жителям Литвы знать русский язык? Наверно настолько, насколько они хотят создавать торговые, дипломатические или туристические отношения с Россией, Беларусью, т.е. с пограничными странами. И не сегодня, а завтра, послезавтра, через 5-10 лет.
Насколько надо учить русский язык в школе? Это вопрос вообще не к школе, а к родителям учеников. И если родители, т.е. налогоплательщики, хотят, чтобы их дети изучали русский язык, то наверно имеет смысл разработать собственные литовские учебники русского языка. И вопрос пропаганды в школе будет закрыт.
А чтобы закрыть вопрос ТВ-пропаганды, достаточно отключить телеканалы.
Конечно, останутся другие пути, через Интернет, но в нем и конкуренция выше и трудозатраты для зрителя, слушателя или читателя. Подключиться к пропаганде в Интернете куда трудозатратнее, чем нажать кнопку на пульте телевизора.
Кроме прочего, не стоит забывать, что русский язык – это язык второго по численности национального меньшинства в Литве. В Финляндии, например, на шведском языке, языке бывшего оккупанта, говорят лишь 10% жителей, при этом шведский язык изучается в школе и является вторым государственным языком. Так чем провинилось русскоязычное меньшинство в Литве, которое составляет более 6% граждан страны?
Что касается русскоязычной культуры, то не стоит путать русскоязычную культуру, русскоязычную пропаганду и русскоязычное бескультурье.
Нас больше должно волновать не то, на каком языке говорит оппонент, а то, почему наши дети из русского языка знают в основном только матерные слова.
Собственно, русскоязычная культура всегда или почти всегда делилась на разрешенную (царем, советской властью) и подпольную (андеграундную, запрещенную, эмигрантскую). Именно здесь и может проходить первичный раздел, пересмотр русскоязычной культуры. И это сделать довольно просто - еще до нас это разделение провели советские или царские цензоры.
Сложнее обстоит дело с произведениями классиков: Толстого, Чехова, Достоевского, Пушкина, Лермонтова, Гумилева, Хармса, Мандельштама и т.д.
И если с поэтами «серебряного века» почти все понятно - они были неугодны советской власти и, в итоге, уничтожены, то с писателями 19-го и начала 20-го века сложнее, особенно если анализировать не только литературу, но и взгляды писателя.
И в этом случае становится довольно сложно восторгаться Достоевским с его антисемитизмом. Зато можно восторгаться Львом Толстым, работавшим над собой и своими взглядами куда больше, чем над произведениями.
Впрочем, отлучение Льва Толстого от церкви, т.е. официальная анафема, говорит скорее в пользу того, что произведения Толстого проходят проверку временем.
Большой вопрос в том, стоит ли изучать эти произведения в школе. Ведь писатели их создавали для взрослых. И та же Каштанка Чехова или Муму Тургенева читаются и понимаются совсем по-разному в детстве и в зрелом возрасте. Но если какие-то штампы были заложены в школе, то пересмотреть их потом довольно сложно. Для этого требуется сознательное волевое усилие.
Свежим взглядом, незамутненным пропагандой или школьными штампами, стоит посмотреть и на русские народные сказки, и на советские мультфильмы и фильмы. Впрочем, что касается сказок, то тут надо бы внимательно, с современных гуманистических, эстетических и моральных позиций смотреть на сказки любых народов мира. Есть большое подозрение, что эта литература в подавляющем большинстве не соответствует современным понятиям о добре и зле и читать ее в детском возрасте не стоит.
Что касается мультфильмов и фильмов, то тут надо разбираться индивидуально. И если фильмы Андрея Звягинцева, Алексея Германа, Андрея Тарковского или старые фильмы Марка Захарова по сути антисоветские и гуманистические, то современные сериалы про ментов, Балабановский Брат и т.п. скорее должны быть отнесены к пропаганде.
Вне всякого сомнения, русскоязычная культура, искаженная цензорами 19-го и 20-го века, школьной и советской пропагандой, придворными писателями типа Фурманова и Шолохова, нуждается в ревизии и пересмотре. Но именно в пересмотре, а не в запрете.
И вот вам доказательство от вполне официального, «разрешенного» советскими властями Александра Твардовского:
"Я знаю, никакой моей вины
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они — кто старше, кто моложе —
Остались там, и не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь, —
Речь не о том, но всё же, всё же, всё же…"
(1966 г.)
Это, конечно, о Второй мировой войне... Но поставьте себя на место лирического героя, а год написания замените на текущий. И все встанет на свои места. Особенно для тех, кто переживает за гибель украинских мирных жителей и солдат ВСУ.
По большому счету, речь идет о том, что есть понятие презумпции невиновности. И хорошо бы распространить ее на произведение культуры и на авторов русскоязычных произведений тоже. Применять понятие коллективной ответственности ко всей культуре так же аморально, как применение этого понятия к группе людей по признаку происхождения, языка, нации или гражданства.