Нет человека, родившегося в позднем Советском Союзе, кто не знал бы, кто такая Пугачева. В моем детстве она звучала изо всего, что в то время играло: с экранов телевизоров и катушечных магнитофонов. Это была музыка наших родителей, с которыми в подростковом возрасте неизбежно возникает конфликт (она становится предметом насмешек, чем-то старомодным, чего следует избегать), но по мере увеличения временной дистанции, отделяющей нас от детства, она снова начинает волновать, потому что в ее мелодиях запечатлены фрагменты твоего детства, когда ты слышишь эту музыку, ты видишь себя маленьким ребенком, босым и беззаботным, молодых, счастливых родителей и ясное, солнечное небо.
Так уж устроена память – по крайней мере, я не помню ни одного пасмурного дня из своего детства, там всегда светит солнце. Та же химия мозга, наверное, транслирует нечто подобное и тем миллионам россиян, которые сегодня так сильно хотят возвращения СССР. Для них сияет химический ностальгический рай, которого на самом деле не было. И особенно ярко он сияет при исполнении музыки детства, в которой самой яркой звездой, без сомнения, была Пугачева.
Еще Толстой говорил, что ненавидит музыку за то, что, в отличие от всех других искусств, она бесконтрольно вторгается в душу, то есть делает с тобой, что хочет, помимо твоей воли. Он всегда плакал, когда играла музыка.
Современный взрослый, по крайней мере, может контролировать, какой музыке он позволяет волновать свою душу, а музыку детства, как и родителей, родину или империю, в которой родился, не выбираешь. При пробуждении твоего сознания ты в принципе уже знал, кто такая Пугачева, потому что ее песни звучали, когда ты еще был несмышленым. Твой разум мог пробудиться при звуках «Арлекино» – ее первого дикого хита, после которого она стала бесспорной королевой эстрады в СССР и удерживала этот титул на протяжении десятилетий. Иными словами, Пугачева для миллионов советских малышей то же, что Пресли и Синатра для американцев моего поколения, Далида и Дасен для французов, Битлы для англичан или ABBA для шведов — музыка родителей и детства. Как только ABBA родилась в Швеции, Советы открыли для себя АЛЛУ.
Только американцам, англичанам, французам и шведам после естественного подросткового бунта уже не нужно было продолжать конфликтовать с кумирами родителей, а нам пришлось. После развала СССР вся российская эстрада ассоциировалась с имперским прошлым, и весь этот культурный пласт детства с его мультфильмами, фильмами, музыкой и шутками пришлось из себя удалить. То есть все, что было навязано внешними силами и не имеет ничего общего с твоей идентичностью, национальностью и ориентацией на Европу.
Я не помню, чтобы до сих пор искал песни Пугачевой на YouTube или в Spotify. Я слышал их, путешествуя по России или другим постсоветским странам, и да, они потрясали душу, какие-то волны находили, но они шли не из детства, а откуда-то издалека – как будто из твоей прошлой жизни. Как будто ты и твое детство — две разные вещи, которые выросли друг из друга, но совсем не идентичны.
С другой стороны, сама Пугачева, как и Елизавета II, казалась вечной, нескончаемой. На заре твоего сознания она уже была самой яркой звездой, во время твоего совершеннолетия она была еще в зените, ты уже начинал стареть, а она в это время была охвачена брачным марафоном. И не какими-нибудь браками, а один скандальнее другого. Один жених моложе ее на восемнадцать лет, и вся Россия ахает и фыркает, но Пугачеву это не останавливает. Развод и повторный брак. Разница в возрасте при второй попытке составляет двадцать семь лет. Усыновлены двое младенцев, которые достигнут совершеннолетия, когда ей (дай Бог ей здоровья) будет больше восьмидесяти. Все это продолжает удерживать ее на Олимпе внимания и всеобщих сплетен.
По мере того, как в России сгущается авторитаризм, она ведет себя сдержанно, не занимается политикой и покидает страну со всей семьей 24 февраля, когда начинается война. Ее муж, самый известный российский стендапер, тут же нарушает молчание, говорит обо всем дерзко и резко, тем самым перекрывая себе путь к возвращению. Тем временем Пугачева молчит. И вдруг в конце августа, ко всеобщему большому удивлению, она возвращается в Москву. Без мужа, но с обоими детьми. Начинается учебный год, детям нужно идти в школу, — говорит она журналистам.
Еще одна ее фраза, облетевшая российские порталы: «Наведу порядок в голове». Она одна из первых идет прощаться с умершим Горбачевым, с легким сарказмом парирует нападающих на нее и ее мужа русских пропагандистов, и все это выглядит как поражение: попытка, пусть и гордая, прекратить начавшийся с отъезда из России протест против кремлевской бесчеловечной войны и постепенно опять восстановить легитимность на Родине, закрывая глаза на то, куда она двинется дальше.
Именно таким разочаровывающим показалось это возвращение мне, наблюдавшему за всем со стороны. Она и ее муж, несомненно, были самой известной российской парой, покинувшей Россию в знак протеста. Кто-то из россиян пытался сказать мне, что своим возвращением она бросает вызов Кремлю. Примерно так: я Пугачева, королева сердец, что вы мне сделаете? Я живу и буду жить, где и когда захочу.
Я не поверил. Счел это капитуляцией.
Но прошло всего три недели, и впервые с момента появления интернета я начинаю свое утро в Вильнюсе с песен Пугачевой на полную громкость.
Что же случилось? На первый взгляд ничего особенного, простой пост в инстаграме, который по своей резкости не сравним с многочисленными высказываниями критиков кремлевского режима. Ее муж Максим Галкин объявлен иностранным агентом. Это своего рода кремлевский воротничок, который приходится носить оппозиционерам, находящимся за рубежом, даже таким СМИ, как «Медуза» и «Дождь».
Грубо говоря, можешь лаять что захочешь, но после этого обязан опубликовать длинный текст заглавными буквами о том, что этот пост создан или распространен СМИ или российским юридическим лицом, выступающим в роли иностранного агента. Тем, кто отказывается от этого ошейника, грозит уголовное преследование в России. И когда на Галкина надели этот хомут, Пугачева выпалила: «Обращение в Минюст РФ. Прошу зачислить меня в ряды иноагентов моей любимой страны, ибо я солидарна с своим мужем, честным, порядочным и искренним человеком, настоящим и неподкупным патриотом России, желающим Родине процветания, мирной жизни, свободы слова и прекращения гибели наших ребят за иллюзорные цели, делающие нашу страну изгоем и утяжеляющие жизнь наших граждан. Алла Пугачева».
Если бы это были чьи-то еще слова, взрыва бы не произошло. Но это написал человек, до сих пор имеющий непосредственный доступ к нескольким поколениям русских сердец, тот, чей голос в сознании миллионов окутан детскими воспоминаниями и юношескими страстями, первыми поцелуями и той призрачной ностальгией по советской эпохе, которая порождает несравненно больше света в памяти, чем было на самом деле.
Да, в этом посте нет ни слова о страданиях Украины, погибающих мирных жителях, разбомбленных городах, но нужно понимать аудиторию, на которую рассчитаны эти слова, и обстоятельства, при которых они опубликованы. Пугачева все это говорит не из благополучной заграницы, а вернувшись в обуреваемую репрессиями Россию, привезя туда своих детей – самую уязвимую часть себя, по сути, обнажив свою ахиллесову пяту. Говорить то, что она сказала, в сегодняшней России очень смело, и я даже боюсь предположить, чем для нее все это закончится, если кремлевские самозванцы посмеют поднять руку на настоящую королеву русских сердец. Как бы то ни было, этим постом она подала мощный пример всем безмолвным российским звездам, продемонстрировав, что пора перестать бояться и по-рабски расстилаться перед этой серостью в погонах, которая решила стать красочной, вписав себя кровью в историю.
Вполне возможно, что у этой истории не будет продолжения. Реакция Кремля на все подобные проблески надежды одна — новая волна террора.
Они уже объявили мобилизацию, в России жуткая паника, предпринимаются отчаянные попытки отправить за границу родственников, призванных на службу. На фоне этих событий уже предпринимаются попытки обвинить Пугачеву в дискредитации российской армии.
И, может быть, завтра или послезавтра, получив угрозы в свой адрес или в адрес своих детей, она откажется от своих слов. Но лично для меня уже ничто не отменит то утро, когда я слушал дома ее хиты, и впервые в зрелом возрасте во мне вновь соединился тот советский ребенок со мной сегодняшним. Оказывается, то далекое время, когда я появился на свет, не было совсем уж безнадежным.
Тогда на небе сияла звезда, яркостью и светом (порядочностью и смелостью) которой я могу восхищаться и сегодня.