Как 9 мая превратился в главный маркер народной идентичности в России? Почему сформировался этот культ? Как провести эффективную декоммунизацию в России и чему можно было бы научиться у других стран постсоветского пространства? Поговорим об этом в подкасте "Раз в неделю" с нашим гостем – Дмитрием Саввиным, публицистом и историком, председателем правления Ассоциации развития русского гражданского общества и поддержки российских эмигрантов.
В современной России сложилось парадоксальное явление, когда школьники примеряют советскую гимнастерку чаще и страдают от фантомных болей Сталинградской битвы драматичнее, чем непосредственные участники войны. Как гласит известная шутка, главное достижение Владимира Путина — это победа в Великой Отечественной войне. А чем дальше события 45го года, тем интенсивнее лозунги на девятомайских плакатах. День Победы в трактовке современной российской элиты — тот самый культурный фундамент, на котором строится народная идентичность. Особая медиасреда, базовый миф, культ мертвых, ради которого можно уничтожать живых.
В советское время, указом от 1947 года 9 мая был объявлен рабочим днём. Выходным днем, вкупе с новой тенденцией проведения парада победы, 9 мая стал только в1965-м, уже при Брежневе. Да и то — далее парады проводились лишь в юбилейные годы. Тем не менее, именно при Брежневе разрабатывается идея народной объединительной скрепы, которая должна задеть нерв патриотический и успокоить нерв скептический.
Позднесоветское время — это тот самый опасный для компартии этап, когда в триединстве «мир, дружба, жвачка» уже лидировало последнее. А мир победившего коммунизма, дружба интернациональных пролетариев и прочие понятия стали покрываться пылью. И для укрепления своего авторитета власть начала эксплуатировать образы трагических 40х, понятные каждой советской семье. После распада советского союза, начиная с 1995го, парады стали проходить ежегодно — уже при Ельцине. Вновь политики обратились к проверенному механизму — насильно вытаскивать из могил советских солдат, ставя их на службу современной повестке и отправляя оборонять падающий президентский рейтинг. Пришедший на смену Ельцину Владимир Путин не просто позаимствовал эти пропагандистские клише. На основе культа 9 мая он создал культ своей личности.
Культуролог Александр Марков так объяснил укрепившуюся в России позднесоветскую традицию: «Современная Россия вполне может себя назвать наследницей брежневского времени. Структуры управления организованы по образу застойных структур, и сами поколения, количество людей, живших при Брежневе или, по крайней мере, понимающих эту эстетику, велико». Конец цитаты. При Владимире Путине была выполнена еще одна цель: сокращение временной дистанции между современниками и воинами-красноармейцами. Именно поэтому сегодняшних молодых людей из небогатых регионов, которых годами накачивали пропагандой и государственным кино про борьбу дедов с фашистами, так легко удалось заманить на украинскую землю, используя пропагандистские клише из 20 века. Внук-ветеран теперь сменяет деда-ветерана.
Кремль регулярно обвиняет Европу и страны постсоветского пространства в утрате исторической памяти. Потому что нет столь пышных парадов, столь пламенных речей, и, конечно, нет общемирового желания повязать себя крепкими узами с эдакой Россией-матерью. Добровольно признав себя младшим под крылом защитника. Однако именно лозунг «Можем повторить» и его практическое воплощение — это и есть тот самый китч, та самая утрата памяти. Когда как принцип «никогда больше» — пожалуй, самая честная форма сохранения памяти, ставящая точку в европейских военных конфликтах. Увы, культ военных побед заслонил трагическую историю русского же народа, смерти миллионов от рук большевиков, заслонил сегодняшние потери собственного населения и в самой изощренной форме оправдал убийство украинцев. Возможна ли деконструкция культа, созданного при Владимире Путина, и как привести общество к адекватной трактовке уроков истории?