Попробуем разобраться, почему это так.
Немного истории и юридических нюансов
Советская оккупация во многом изменила общества стран Балтии, в том числе и их национальный состав, в особенности в Латвии и Эстонии. В сегодняшних реалиях мы обычно слышим о ситуации русских и поляков в Литве или русских в Латвии и Эстонии. Те, кто интересуются прошлым, часто сталкиваются с трагической историей Холокоста, уничтожившей бо́льшую часть еврейских общин в трех Балтийских странах. Другие традиционные этнические группы обычно остаются в тени, а то и прячутся за абстрактным термином “русскоязычные”.
Но стоит задаться вопросом: а что мы имеем в виду, используя термин “русскоязычные”? Ключевым элементом здесь является привязка к русскому языку. В той или иной степени этим языком до сих пор владеет бо́льшая часть населения стран Балтии: для кого-то он является родным, а кто-то более-менее сносно понимает этот язык, но изъясняется с трудом. Можно ли считать людей, знающих русский даже как неродной или иностранный “русскоязычными”? Чисто формально да, просто потому, что они его знают. При этом для такой логики причина, по которой тот или иной человек знает русский язык, значения не имеет.
Тем не менее, обычно термином “русскоязычные” обозначают тех, для кого этот язык является родным или основным языком домашнего общения. И как и в примере, описанном в предыдущем абзаце, здесь нет четкой привязки языка к этничности, поскольку многие украинцы, поляки, евреи или белорусы в странах Балтии считают русский язык родным, о чем свидетельствуют переписи населения. Опять же, этих людей формально можно считать “русскоязычными”, и в каждой из стран Балтии их число превышает количество тех, кто считает себя этническими русскими.
Третий подход к термину “русскоязычные” более характерен для Латвии и Эстонии, где в данную категорию часто “автоматом” попадает все т.н. “нетитульное” население. Наличие двух языковых общин находит зачастую свое отражение и в разного рода официальных документах. Например, в отчетах Эстонии в рамках мониторинга по выполнении положений Рамочной конвенции Совета Европы о защите национальных меньшинств можно прочитать о эстонцах (или “эстоноязычных”) и “русскоязычном населении”. С одной стороны, это во многом отражает реальную ситуацию, когда в стране существуют две большие языковые общины, а число говорящих на других языках достаточно малое. С другой стороны, такой подход чиновников, ответственных за подготовку подобных отчетов, автоматически записывает представителей национальных меньшинств в категорию “русскоязычных”. При этом, сами представители меньших национальных меньшинств вряд ли хотят, чтобы их автоматически рассматривали как русскоязычных.
В данном случае интересен пример Латвии. В своем решении от 13 мая 2005 года по делу № 2004-18-0106 Конституционный суд Латвии указал, что “в результате проводимой советской властью политики русификации в Латвии была искусственно создана особая группа жителей – так называемые русскоязычные жители, которыми была вынуждена стать и большая часть представителей других народов, например, белорусов, украинцев и евреев”. Причиной этому была названа возможность получать образование либо на русском, либо на латышском, но не на родном языке соответствующей этнической группы. В советское время 85% таких школьников обучалась именно в русскоязычных школах, что, по оценке суда, “вытравило у проживающих вне своего этноса людей национальное сознание” и “отняло возможность защищать свою национальную сущность”. С этим подходом можно согласиться, поскольку для большинства представителей данной группы переход на русский язык был результатом тех жизненных обстоятельств, в которых они оказались. Однако, для многих из них бытовая русскоязычность не означает отказ от собственных еврейских, белорусских или украинских корней.
В оценке литовской ситуации некоторыми экспертами такое разделение на титульное и русскоязычное население также имеет место, хотя в советское время в Литве существовали и польские школы. Неудивительно, некоторые академические тексты делают поправку на это и используют конструкции вроде "поляки и русскоязычные в Литве". Однако, для человека, хорошо знакомого с литовскими реалиями, такая формулировка сама по себе абсурдна, учитывая уровень распространения русского языка среди литовских поляков. С другой стороны, вряд ли литовские поляки, белорусы, татары или евреи хотят, чтобы про них писали как о априори русскоязычных.
Русскоязычные и кремлевская пропаганда
В этом тексте нельзя обойтись без обращения к мировоззрению и риторике Владимира Путина. Стоит вспомнить, что в своей т.н. "Крымской речи" в марте 2014 г. он заявил, что Россия всегда будет защищать интересы "русских людей, русскоязычных граждан", проживающих на территории Украины.
Печально знаменитая статья Путина "Об историческом единстве русских и украинцев" также использует идеологические клише о некоем едином народе, который составляют русские, украинцы и белорусы. Тем самым, Путин возвращается к терминологии, имевшей место в Российской империи, отказывая белорусам и украинцам в праве на собственную идентичность.
После начала полномасштабной агрессии против Украины Путин также использовал пропагандистские клише о якобы отсутствии разницы между русскими и украинцами, а также об агрессии как части борьбы за т.н. “русский мир”. При этом, Путин подчеркнул, многонациональность российского общества. В Кремле не видят логических противоречий между заявлениями о полиэтничном характере России и отказом некоторым группам в их неотъемлемом праве на собственную идентичность. Трюк с претензией на многообразие позволяет максимизировать возможности влияния на определенные группы населения в соседних странах. В свою очередь, повышенное внимание к русскому языку как одному из ключевых элементов идеологии т.н. “русского мира” дает возможность обоснования агрессивной внешней политики, какой бы абсурдной и антиисторической не была бы эта аргументация.
Российский МИД регулярно выпускает свои доклады под названием “О нарушениях прав российских граждан и соотечественников в зарубежных странах”. Например, доклад, опубликованный в июне 2022 г., применительно к Латвии и Эстонии использует формулировки вроде “русскоязычная община”, “русскоязычное население” или “русскоязычные жители”. В случае Литвы употреблен термин “русскоговорящие жители”. Тем самым, российские власти на официальном уровне пытаются представить себя как “защитников” всего нетитульного населения стран Балтии, а не только тех национальностей, чья этническая территория находится в России. И здесь мы возвращаемся к вопросу, хотят ли поляки, белорусы, украинцы, татары, евреи и прочие традиционные для стран Балтии национальные меньшинства такого неадекватно повышенного внимания со стороны России?
Заключение
Любой язык - это прежде всего средство коммуникации между людьми. Путинский режим уже много лет пытается использовать риторику о русском языке в качестве инструмента для агрессивной внешней политики. И тут дело не в самом русском языке, а в аргументации кремлевских нарративов и используемой для этого терминологии. Для Кремля использование термина “русскоязычный” в отношении всего нетитульного населения стран Балтии является элементом манипуляции в условиях гибридной войны, поскольку он позволяет максимально расширить категорию т.н. “соотечественников”, чьи интересы Москва готова “защищать”.
Для стран Балтии же использование фразы "русскоязычные" в контексте всех национальных меньшинств является контрпродуктивным. Здесь следует согласиться с логикой Конституционного суда Латвии, назвавшего "русскоязычных" искусственно созданной категорией населения в результате советской национальной и образовательной политики. Проще говоря, русскоязычность украинцев, белорусов, евреев или поляков в странах Балтии является не причиной нынешней проблемы, а ее следствием советского прошлого.
Однако, включение этих групп как части абстрактного термина "русскоязычных" приводит к тому, что меньшие национальные меньшинства загоняются в рамки стереотипных клише и "растворяются" в большей группе. Тем самым, они не могут полностью преодолеть последствия культурного и образовательного вакуума, в который их загнал советский режим. К сожалению, сознательно или не очень этому также способствуют аналитики и исследователи, которые продолжают активно использовать термин "русскоязычные" как собирательное обозначение всего нетитульного населения стран Балтии (в особенности Латвии и Эстонии). И это невольно способствует целям Кремля по продвижению собственного взгляда на этнические и языковые процессы в странах Балтии.