Москва в этом году впервые официально отпраздновала Китайский новый год, на Арбате туристам предлагают сфотографироваться с главными мировыми лидерами – картонными Путиным и Си Цзиньпином, а улицы российских городов все активнее заполняют китайские иномарки. Российские банки предлагают депозиты в юанях – более выгодные, чем в долларах, последние даже нельзя снимать с личного счета. При этом китайский юань теперь играет ключевую роль в формировании резервных активов Банка России.
Выступая перед Общественной палатой России 3 ноября прошлого года, накануне Дня народного единства, Владимир Путин сравнил себя с Александром Невским.
„Ведь он [Александр Невский] ездил в Орду, кланялся ордынским ханам, получал ярлык на княжение в том числе и прежде всего для того, чтобы эффективно противостоять нашествию с Запада. Потому что ордынцы вели себя нагло, жестоко, но они не затрагивали главного: наш язык, традиции, культуру, на что претендовали западные завоеватели. <…> Он думал о том, чтобы сохранить русский народ. Во многом то же самое происходит и сегодня“, — такое историческое оправдание Путин нашел своему решению сделать Россию, по сути, „младшим братом“ Китая.
Тактика становится стратегией
В прошедшем мае, с первым визитом после своего последнего так называемого переизбрания на пост президента России, Путин отправился в Китай – важный сигнал для всего мира, кто сегодня является главным партнером и союзником Кремля.
С начала полномасштабной войны России против Украины в феврале 2022 года Путин оказался в международной изоляции. Тесные отношения с Китаем – для него теперь редкая возможность не только „выйти в люди“, легитимизировать свое положение, но и поддержать экономику России и, вместе с ней, продолжить затянувшуюся войну против Украины.
„Это сближение – и вынужденная тактика в условиях изоляции, и долгосрочная стратегия одновременно, – объясняет Темур Умаров, научный сотрудник Берлинского центра Карнеги по изучению России и Азии. – Современная внешняя политика России очень близорука, и многие действия, которые предпринимает Москва – не только в последние годы, но и десятилетия – принимаются реакционно. И сейчас Владимир Путин использует сложившиеся обстоятельства для того, чтобы выстроить долгосрочные отношения с Китаем. Ведь уже сейчас понятно: отношения с Западом магическим образом еще долго не улучшатся“.
„Для Путина Си Цзиньпин – это единственный друг на международной арене, а Китай – единственная большая серьезная страна, с которой у Путина не испортились отношения, – говорит глава неправительственной организации „Гражданская идея“, министр обороны Грузии в 2015–2016 годах Тинатин Хидашели. – Одно дело, когда он встречается с президентом Киргизстана Садыром Джапаровым, и совсем другое, когда это встречи с руководителем мировой державы и второй экономики мира Си Цзиньпином!“
При этом, по мнению Тинатин, Пекин, заигрывая с Москвой, играет в более крупную игру – не только подминает под себя Россию экономически, но и нейтрализует ее в качестве конкурента, как минимум, на европейском континенте. „У России нет денег, времени и ресурсов контролировать все то, что она контролировала до этого, например, в Центральной Азии. И этот вакуум сегодня заполняют китайцы“.
Другой важный момент для Китая – Си Цзиньпин теперь имеет важный козырь в любых переговорах с Западом: у него есть доступ к Путину и определенная возможность на него повлиять. Поэтому, например, с каждой встречи с лидерами ЕС китайский лидер уезжает с просьбой использовать все свое влияние, чтобы уговорить Путина прекратить войну против Украины, как он уже однажды уговорил российского лидера не пугать весь мир применением ядерного оружия.
Миротворец – торговец оружием?
Надежда Запада повлиять на Путина через Си Цзиньпина может показаться наивной и неоправданной. Наивной, потому что сегодня именно Китай, несмотря на все свои призывы к миру, в значительной степени обеспечивает российскую армию, воюющую в Украине.
По словам высокопоставленных чиновников администрации Байдена, на которых ссылается CNN, Китай помогает России в самом масштабном со времен Советского Союза наращивании военного производства. Китай, например, предоставляет значительные объемы станков, беспилотных и турбореактивных двигателей и технологий для крылатых ракет, микроэлектроники и нитроцеллюлозы, которую Россия использует для производства топлива для оружия. И это не считая массовых закупок в Китае военного обмундирования через частные российские компании – от касок до бронежилетов.
„Без поддержки Китая России будет трудно продолжать войну против Украины“, – заявил госсекретарь США Энтони Блинкин после своей поездки в Китай в апреле этого года.
Но даже несмотря на это, воздействие Си Цзиньпина на Путина имеет свои границы, уверена Тинатин. „Си Цзиньпин в какой-то момент думал, что может манипулировать Путиным и сможет реально от него чего-то добиться. Но это не так, несмотря на то, что российская экономика пала в китайских руках, – говорит эксперт. – Ради того, чтобы Си Цзиньпин мог себя назвать миротворцем, Путин свои планы не поменяет. Ему гораздо важнее показать своему народу, что он чего-го добился в этой войне, что все это было не зря. Поэтому успех Китая как миротворца маловероятен“.
Вы нам технологии – мы вам сырье
Основы нового этапа сотрудничества, которое заметно выросло за последние два года, заложила встреча между Путиным и Си Цзиньпином, прошедшая в начале февраля 2022 года, то есть буквально за пару недель до полномасштабного вторжения в Украину. Стороны тогда заявили о дружбе, которая „не имеет границ и сотрудничестве „без запретных зон“ и подписали ряд торговых и энергетических соглашений, включая новый контракт на поставку в Китай дополнительных 10 млрд кубометров газа в год, в дополнение к 38 млрд кубометров газа в год, которые Россия уже поставляла в Китай по трубопроводу „Сила Сибири“.
„Сложно сказать, предупредил ли тогда Путин своего китайского коллегу о конкретной дате вторжения в Украину, – говорит Тина Хидашели. – Но все прекрасно понимали, что начинается нечто плохое и нечеловеческое. На фоне ультиматумов, которые Путин выдвинул в декабре 2021 года НАТО и США, подписание стратегического договора с Кремлем для Китая означало не только экономическую, но и политическую поддержку Москвы“.
На фоне войны против Украины – санкций ЕС и США и перевода российской экономики на военные рельсы – дисбаланс в отношениях между Россией и Китаем, существовавший и до 2022 года, стал еще заметнее.
Прежде всего растет экономическая зависимость России от Китая. Это четко отражают данные по импорту и экспорту. По данным Главного таможенного управления КНР, в 2023 году товарооборот между Китаем и Россией вырос до рекордных $240,11 млрд (+ 26,3% по сравнению с предыдущим годом). Экспорт китайских товаров в Россию за год вырос на 46,9% (до $111 млрд), импорт — на 12,7% ($129 млрд). По данным Института экономической политики имени E.T. Гайдара, в 2023 году Китай стал для России ключевым торговым партнером России. Его доля в товарообороте России составила примерно 32% (41% – в импорте, 26% – в экспорте). А доля России в товарообороте Китая – всего 4% (5,1% в импорте, 3,3% в экспорте).
По словам Темура Умарова, на фоне международных санкций Китай для России окончательно превратился в главного – если не единственного – поставщика многих технологий, к которым Россия не имеет прямого доступа на мировом рынке (например, микрочипов), и в главного потребителя ее природных ресурсов. Из всего объема российского экспорта в Китай, нефть составляет 62,5%, уголь – 13,3%, газ – 10,7%, металлы – 7,7%, древесина – почти 5%. Причем российское сырье зачастую продается по низким ценам в Китай, там обрабатывается и продается обратно в Россию уже совсем по другим ценам.
Также Китай увеличил своё присутствие на рынке финансовых услуг, что немаловажно для России, отрезанной в результате санкций от международных финансовых систем типа Visa, Mastercard и SWIFT. Россия все более активно использует юань не только в расчетах с Китаем, но и с другими странами, а также переводит резервы своего центрального банка из евро и долларов в юань.
Китайские одежные бренды и производители смартфонов также охотно заменяют собой все те ниши, которые были оставлены западными компаниями. Та же тенденция четко прослеживается и на автомобильном рынке, где только официальных поставщиков из Китая насчитывается 29 компаний (по подсчетам знакомых автожурналистов в Москве, вместе с теми компаниями, которые не имеют представительств в России, это число достигает 46). Причем 19 марок пришли в Россию только в 2023 году. По данным российского „Автостата“, топ-5 прошлого года в России выглядит так: лидер „АвтоВАЗ“, а за ним китайские бренды – Chery, Haval, Geely и Changan. Институт Гайдара оценил как „масштабный“ – в 8 раз по сравнению с 2021 годом – рост поставок легковых и грузовых автомобилей из Китая.
В этом торговом дисбалансе, по словам Умарова, нет ничего удивительного: „То же самое у России было со странами Запада. Поэтому России было довольно просто переориентироваться в новых условиях с Запада на Восток“.
„Все и желательно бесплатно“
Частые визиты в Пекин российских делегаций – с Путиным во главе или без – стали нормой. Встречи между Владимиром Путиным и Си Цзиньпином организовываются таким образом, чтобы было очевидно для всех: отношения на высоте, они расширяются и углубляются. „Эти встречи заведомо не могут быть неуспешными – по крайней мере, внешне“, – уточняет Темур Умаров.
Однако, по его словам, если, например, внимательно посмотреть на документы, подписанные на последней майской встрече в Пекине двух лидеров, то, оказывается, что соглашений, которые накладывают на Россию или на Китай какие-либо реальные обязательства, практически нет.
„Из 11 подписанных документов есть только два соглашения, которые приведут к действительно ощутимым результатам. Это соглашения по фитосанитарным стандартам в торговле топинамбуром и говядиной. Конечно, предприятия, которые экспортируют в Китай топинамбур, будут этому рады, но в масштабе страны это соглашение сложно представить, как большое достижение“, – говорит Темур. В то же время, эксперт подчеркивает, что большая часть переговоров осталась за закрытыми дверями, „поэтому мы не знаем полностью, о чём договаривались Си, Путин и члены его многочисленной делегаций“.
Но при этом, очевидно, что на встрече в Пекине российской делегации вновь не удалось дожать китайских партнеров по строительству газопровода „Сила Сибири-2“, который должен будет соединить Западную Сибирь с Китаем через территорию Монголии. Россия рассчитывает, что его максимальная мощность составит 50 млрд куб.м в год. Соответствующий меморандум Россия и КНР подписали почти 20 лет назад – в 2006 году, а финального соглашения все еще нет. И несмотря на регулярные бравурные заявления российского правительства, что подписание вот-вот состоится, эксперты уверены в обратном.
„Основное препятствие для заключения контракта – стремление Китая максимально снизить стоимость газа, – объясняет российское издание „Коммерсантъ“, – Китайская сторона понимает, что „Газпрому“ нужно срочно найти рынок сбыта для своего газа из Западной Сибири, в то время как у Китая есть и другие варианты поставок, включая СПГ“. Ссылаясь на свои источники в правительстве, издание называет китайские компании „жесткими и бескомпромиссными переговорщиками“, которые „хотят все и желательно бесплатно“.
Пока десятки миллиардов кубометров российского газа, оставшиеся без европейского покупателя, ждут своей участи, Китай готовится добиться углеводородной нейтральности к 2060 году. „К 30 году Китай должен достичь пика потребления природных ресурсов, которые выделяют СO2, – объясняет Темур Умаров. – Собственно, России надо успеть построить свой газопровод до этого. Дальше это будет сделать сложнее: условия станут хуже, цены – ещё ниже. Да и вообще строительство трубопровода – это дорогостоящая затея, которая к тому же логистически привязывает одну страну к другой. А Китаю эта зависимость вовсе не нужна. Так что спешить Пекину некуда“.
Телевизор приказал любить
Несмотря на то, что Россия все больше становится зависимой от Китая, россияне, похоже, в этой политике пока не видят ничего зазорного и унизительного. Так по данным Левада-центра, в августе прошлого года к китайцам хорошо относились 83% опрошенных россиян. При этом, 81% россиян были уверены, что китайцы хорошо относятся к россиянам.
При этом, другой опрос, проведенный в январе 2022 года, показал, что при в целом высоком уровне ксенофобии в России, доля позитивных или нейтральных ответов на вопрос, насколько близко вы хотите видеть китайцев „китайцев“, за последнее десятилетие выросла с 12 до 28%, а доля негативных снизилась с 62% до 45%.
Темур Умаров считает, что эти данные – косвенный показатель того, что россияне в целом одобряют такой разворот. „Пока главные телевизионные и другие каналы будут говорить, что Китай – главный партнёр России, что это самая дружественный страна и чуть ли не союзник, то так к нему и будет относиться большинство россиян. Тем более, что многие из них не сталкиваются с китайцами в повседневной жизни. Но если завтра из телевизора будет доноситься, что Китай плохой, то и отношение общества к восточному соседу, немедленно изменится“.
Литва на попятную не пойдет
Но пока что российская пропаганда занята ближайшими западными соседями – странами Балтии и Польши. При этом в отношении Литвы российская пропаганда явно наладила сотрудничество с китайскими коллегами.
Подобное взаимодействие началось с момента конфликта между Литвой и Китаем в 2021 году, когда Литва первой из стран Балтии вышла из китайской инициативы для стран Центральной и Восточной Европы „17+1“, а затем разрешила Тайваню открыть свое представительство в Вильнюсе – первое с использованием в названии слова „Тайвань“ вместо „Тайбей“ (на чем настаивает Пекин) в европейской стране. Тогда российские пропагандистские медиа запустили информационную кампанию против Литвы, продвигая главный нарратив: „моська“ Литва вступила в неравную борьбу с „драконом“ Китаем. Пекин тем временем резко сократил торговые отношения с Литвой и понизил статус своего дипломатического представительства в Вильнюсе до управляющего делами.
„Поскольку литовское общество болезненно отреагировало на резкий разрыв бизнес-связей с Китаем, то пропаганде было выгодно это раскручивать в рамках общих нападок на литовское государство, – напоминает политолог Константинас Андрияускас, доцент кафедры международных отношений Вильнюсского Университета. – Но поскольку Китай мало что знает о Литве, то в какой-то момент китайский пропагандистский аппарат понял, что ему проще взять на вооружение то, что использует Россия против Литвы. В конце 21 – начале 22 года было хорошо видно, как китайские СМИ взяли российские пропагандистские нарративы и стали их распространять как свои. И эта сфера сотрудничества, которую Китай и Россия постоянно расширяют“.
Это взаимодействие, считает Андрияускас, должно сильно волновать тех, кто в Литве следит за информационной безопасностью. „Если соединить китайские технологические возможности с одной стороны, и российские навыки ведения информационных войн с другой, то мы получаем серьезный коктейль“, – предупреждает эксперт.
В то же время он уверен, что политика Литвы в отношении Китая, несмотря на давление со стороны Пекина, кардинальным образом не измениться даже после возможной смены правительства в Литве этой осенью.
„Попытки Китая наказать Литву не увенчались успехом, Пекин не смог нанести Литве большой экономический ущерб, поэтому я не вижу большой логики в том, чтобы идти на попятную“, – говорит Андрияускас. И уж тем более, по его словам, сложно представить себе закрытие представительства Тайваня в Вильнюсе.
К тому же, если, как Путин, прибегнуть к историческим параллелям, то литовским князьям, в отличие от русских, никогда еще не приходилось ездить на поклон к ордынским ханам.
