В независимой Литве: 1918–1940 годы

Во время Первой мировой войны (1914–1918) Литва потеряла много своих жителей. Много их погибло на фронтах войны в составе Российской армии, другие – в родном краю. В эти годы сотни тысяч людей, вынуждаемые царскими властями или убегая от наступающей немецкой армии, эвакуировались из Литвы в глубь России. Так почти половина довоенной русской общины Литвы покинула свой край. Большинство из них никогда уже не вернулись в Литву.

В годы этой Первой мировой, или николаевской войны, рухнула Российская империя (февраль 1917 г.). На её развалинах вскоре возникла советская Россия, затем СССР (1922), а на западных окраинах – пять независимых государств, среди которых была и Литва.

В 1918–1940 г. независимая Литовская Республика со столицей в Каунасе (в 1920 г. Вильнюс и его край был занят Польшей) была демократическим, затем, с 1926 г., – авторитарным государством во главе с президентом А.Смятоной. Литва тогда была небольшой, аграрной страной с постепенно развивающейся промышленностью и городами. Литовцы в стране составляли более 80% населения (всего было 2,02 млн. жителей), этнические меньшинства – почти 20%. Самыми большими по численности были еврейская (7%), немецкая (4,1%, в присоединённом Клайпедском крае с 1923 г.) и польская (3% или значительно больше) общины. Русские (2,5%) были четвёртым меньшинством в Литве.

Национальные меньшинства в межвоенной Литве были признаны равноправными гражданами и фактически пользовались некоторыми специальным правами. Выполняя обязательства перед Лигой Наций, Литва 12 мая 1922 г. приняла декларацию о защите прав меньшинств. Клайпедский край имел территориальную автономию, а местные немцы – более широкие возможности. Многие меньшинства имели свои школы, общественные и культурные организации, свою печать. Государство выделяло средства на религиозные нужды меньшинств.

В интеллектуальном, экономическом и социальном отношении сильной была еврейская община Литвы, имевшая в 1918–1925 гг. даже свою культурную автономию. Антисемитизм конца 1940-х гг. омрачил положение местных евреев, но он не был широко распространённым явлением, а президентская власть пыталась его контролировать и умерить. Более сложным было отношение литовских властей и общественности к польскому меньшинству из-за захвата Польшей Вильнюса, земельной реформы, явно ущемившей земельные права местных польских дворян, и умеренно антипольской просветительской политикой в Литве. Больше взаимопонимания было у литовцев с русскими, белорусами, татарами и караимами. Правда, Русская православная церковь в Литве, считавшаяся тогда важным инструментом антикатолической политики царских властей в XIX в., испытала значительное давление со стороны национально и националистически настроенной части литовского общества.

Согласно переписи 1923 г., русские составляли чуть более 50 тысяч населения Литвы (2,5%), по данным 1925 г. (с Клайпедским краем) — 2,4 %. После присоединения к Литве Вильнюсского края в 1939 г. здесь проживало приблизительно 86–96 тысяч русских. Больше всего доля русских была в Зарасайском уезде. Грамотность среди русских в 1923 г. была ниже, чем среди других распространенных в стране национальностей. Позже грамотность русской общины, которую составлял абсолютное большинство крестьян, значительно повысилась, поскольку в стране в 1928 г. было введено обязательное начальное образование.

Итак, сравнивая с началом XX столетия, русская общины независимой Литвы в 1920-1930-х гг. (в урезанных границах) численно значительно уменьшилась, изменился её высший, образованный класс, хотя её социальная структура осталась практически та же. Её большинство составляли местные русские крестьяне (преимущественно староверы), а относительно высокий процент горожан (около 20%) представляла интеллигенция, служащие и рабочие. Очагами русской культуры и традиций тогда оставались старообряческие и православные приходы, русская гимназия в Каунасе (и в польском Вильнюсе), русские школы, общественные, благотворительные организации, русские издательства газет и неформальные группы русской интеллигенции в Литве.

Среди горожан, конечно, выделись видные деятели новой русской эмиграции – историк Лев Карсавин и художник Мстислав Добужинский, финансист и последний министр иностранных дел Российской империи Николай Покровский, историк Иван Лаппо, режиссер Феофан Павловский, танцовщики и балетмейстеры Павел Петров, Николай Зверев, Анатолий Обухов, Вера Немчинова. Имена последних были широко известны в Европе благодаря гастрольным выступлениям русских артистов балета и оперы – «Русским сезонам» (1908–1929) Сергея Дягилева. Правда, в этот раз волна русских эмигрантов в межвоенной Литве была небольшой: её численность достигала от 1,5 до 2,4 тысяч человек.

Среди русской интеллигенции Литвы были и свои местные видные деятели: архитектор Владимир Дубенецкий, археолог и писатель Пётр Тарасенка, политик и единственный русский член Сейма в 1920–1926 гг. Евстихий Ерин, педагог, директор Каунасской русской гимназии и публицист Александр Тыминский, автор ценной книги по истории архитектуры «Искусство Вильнюса» (1940) историк искусства Михаил Воробьёв, старообрядческий религиозный деятель, публицист и историк Иван Прозоров.

Русские деятели в этот раз без помощи или влияния царских и тем болеe советских властей сыграли важную роль в пропаганде высокой и средней русской культуры и в развитии театра, искусства, архитектуры, исторической науки, высшего образования в Литве в 1920–1930-е гг.

В нашу десятку русских Литвы вошли два человека этого периода – Лев Карсавин и Мстислав Добужинский. Оба были известными личностями в России и в Европе ещё до переезда или возвращения в Литву. Они долгое время жили в стране. Оба внесли значительный вклад в развитие литовской культуры и стали важным местом памяти современных русских Литвы и – это не менее важно – литовского и российского обществ в целом.