Все это — Семен Яковлевич Розенбаум (1860—1934). Его жизнь была полна противоречий, удивительных поворотов, неточных дат и даже различных вариаций собственного имени. Но все равно была неразрывно связана с Литвой.
"Притяжение Литвы" — это серия публикаций о политиках, дипломатах, ученых, поэтах и повстанцах, чьи имена звучат не всегда по-литовски, но их наследие стало неотъемлемой частью Литвы.
Розенбаум
Первая Мировая Война и последовавшие за ней события коренным образом изменили карту мира и во многом самосознание людей. Однако появление новых государств стало возможным не только и не столько благодаря хаосу войны. Большое значение имел и запрос самого населения на эти перемены, а также воля и способности людей, воплощавших их в первых рядах.
Как правило, большинство личностей, стоявших у истоков существующих ныне государств, хорошо известны. Их биографии легкодоступны, их именами названы улицы, а наследие, включая письма личного содержания, публикуется с завидным постоянством.
Но если мы говорим про правила, то стоит вспомнить и о том, что в них все-таки бывают исключения. Одним из таких исключений стал Симон Розенбаум — он же Семен Яковлевич Розенбаум, а также Шимшон Розенбаум и даже Simonas Rozenbaumas. Все это один человек.
Розенбаум — удивительный пример видного политического деятеля, внесшего немалый вклад в развитие даже не одного, а трех государств, — но ныне почти забытого. Его фамилия употребляется лишь «в компании» других персоналий. Тем не менее, Розенбаум принимал важное участие в создании многих принципиальных и до сих пор актуальных систем. Чем же можно объяснить такое забвение?
Для начала попробуем обратиться к биографии нашего героя. А она, несмотря на богатство событий, изобилует пропусками, несостыковками, даже некоторыми противоречиями. Создается впечатление, что записывалась она каждый раз со слов самого Розенбаума, исключительно по памяти. А память — вещь не самая надежная. Так, можно обнаружить несколько вариантов даты его рождения — то ли март, то ли июнь, то ли июнь, то ли 1859-й, то ли 1854-й год.
Местом рождения Розенбаума принято считать Пинск. Профессия отца — кузнец — почему-то постоянно упоминается во всех биографиях. Возможно, причина тому — желание показать, как простой паренек из небольшого городка и из не самой богатой семьи сделал вполне респектабельную карьеру. Отсюда же, вероятно, взялись и романтические, но трудно доказываемые рассказы о скитаниях Розенбаума по территориям нынешних Украины и Беларуси. Картинка, где бедный юноша, жаждущий знаний, путешествует от одной религиозной школы к другой, завершается поступлением в Новороссийский университет в Одессе. Официальные биографии также упоминают об обучении в университетах в Черновцах и в Вене.
Впрочем, сообщая об образовательных учреждениях в Австро-Венгрии, биографы Семена Яковлевича прячутся за нейтральными формулировками: «есть сообщения», «по некоторым данным». О чем можно говорить с уверенностью, так это о том, что к 18-ти годам Розенбаум — уже вполне самостоятельный, в том числе финансово, молодой человек.
В студенческие годы Розенбаум увлекается палестинофильским движением (хотя, по большому счету, юноше из-за черты оседлости в конце XIX века и чем увлекаться-то был не слишком большой выбор). Тут боролись две противоположные идеи: национальная, впоследствии представленная сионистами, и интернациональная, представленная социалистами всех мастей.
Закончив учебу, Розенбаум возвращается в Пинск, где якобы становится присяжным поверенным. Впрочем, верится в это с трудом, так как для начала было необходимо отработать положенный срок помощником поверенного. Даже сейчас разница как в статусе, так и в доходах адвоката и помощника адвоката весьма существенна.
В Пинске Розенбаум начинает свою просветительскую деятельность — читает лекции по еврейской культуре и истории. В 1890 году (предположительно, ибо статус помощника поверенного можно было сменить, как правило, через четыре года, но в случае с Розенбаумом все даты следует подвергать сомнению) наш герой перебирается в Минск. В течение следующих 15-ти лет происходит его превращение в процветающего адвоката и видного деятеля сионистского движения — Семена Яковлевича Розенбаума.
Семен Яковлевич Розенбаум
С появлением политического сионизма присяжный поверенный Семен Яковлевич Розенбаум стал одним из активнейших его сторонников и пропагандистов. Он организовал Первый съезд российских сионистов в Минске, способствовал появлению первых групп «Поалей Цион» в Минске и Минской губернии.
Однако тому, что число сторонников идеи создания еврейского государства увеличивалось, способствовала не только активная деятельность Розенбаума. Волна еврейских погромов, начавшаяся с Кишинева в 1903 году, прокатилась по большой части Российской империи. Попытки сопротивления погромщикам нередко тоже приводили на скамью подсудимых. Как адвокат Семен Яковлевич Розенбаум был все так же весьма востребован.
Новая волна погромов поднялась вместе с началом революции в 1905 году. 14 апреля 1906 года Розенбаум был избран в Первую Государственную Думу — от общего состава выборщиков Минского губернского избирательного собрания, партии кадетов. Он стал членом комиссий по исследованию незаконных действий должностных лиц и по разбору корреспонденции. Подписал законопроекты «О гражданском равенстве» и «О неприкосновенности членов Государственной Думы». Выступал в ходе прений по законопроектам «О неприкосновенности личности», «Об отмене смертной казни». Это была вполне предсказуемая ситуация для Первой Думы. А активная позиция Розенбаума как юриста объясняется еще и тем, что среди избранных 499 членов Думы набралось только 38 профессиональных адвокатов.
Карьера политика в Российской империи для Семена Яковлевича Розенбаума закончилась весьма стремительно. Собственно, так же стремительно, как завершила свое существование и сама Дума. Первое заседание состоялось 27 апреля. 5 мая Дума пошла на первую конфронтацию с Советом министров. Ситуация могла разрешиться только двумя способами — либо победой Думы, либо ее роспуском. 9 июля пришедшие на заседание депутаты нашли двери в Таврический дворец запертыми, а рядом — прибитый на столбе манифест о роспуске Думы.
Представители сразу нескольких фракций немедленно собрались в Выборге, где огласили прокламацию, призывавшую подданных Российской империи к актам гражданского неповиновения. Но в 1906 империя еще могла наносить ответный удар. Согласно действовавшей юридической практике и Уголовному уложению, все подписавшиеся под Выборгским воззванием обрушили на собственные головы карающий меч правосудия. Эти бунтовщики и почти якобинцы, призывавшие к отказу от службы в армии и неуплате налогов, получили по тюремному сроку продолжительностью в три месяца. Удивительное политическое вегетарианство властей. Однако приговор также не позволял более избираться в Думу, поэтому дальнейшая политическая карьера для подписантов Выборгского воззвания была полностью закрыта.
Семен Яковлевич Розенбаум стоически перенес репрессии. Да и царское правительство проявило известное понимание по отношению к бывшим думцам. Застенки не были чересчур кровавы. К примеру, коллега Розенбаума Цви Брук получал в тюрьме отдельное питание, отчего произошло досадное недоразумение, описанное Владимиром Дмитриевичем Набоковым: «Кстати, мне сегодня по ошибке принесли обед Брука: он вегетарианец. Манная каша на молоке и цветная капуста о-гратэн. Я был очень доволен, но недоумевал. Потом оказалось, что я съел его обед… Он моего, конечно, не мог съесть».
После отбытия наказания Семен Яковлевич Розенбаум успел принять участие в сионистском конгрессе в Гельсингфорсе (Хельсинки). Однако с политическим сионизмом тоже было не все в порядке. Движение за обретение евреями государственности или хотя бы земли для расселения, по сути, зародилось на волне антисемитской истерии, связанной с делом Дрейфуса во Франции. Но и в Российской империи на фоне вполне понятного и конкретного погромного вектора нашлось немало адептов сионизма. Евреи империи начали играть важную роль во всем сионистском движении в целом. И Семен Яковлевич Розенбаум был в нем далеко не последним человеком. В Гельсингфорсе он вошел в Центральный комитет Всероссийской сионистской организации.
Кроме прочего, Гельсингфорсская конференция решала серьезный вопрос по отношению к британской инициативе о переселении евреев в Уганду. Сама инициатива была не нова. Еще в 1903 году благодаря ей произошел раскол в мировом сионистском движении, а его основатель, по мнению многих современников, преждевременно сошел в могилу. Впрочем, Гельсингфорсская конференция не рискнула принимать радикальных резолюций — время было не то. Ограничились лишь общими декларациями о пропаганде в рамках законов.
В дальнейшем Семен Яковлевич Розенбаум продолжил адвокатскую практику. Защищал в судах жертв погромов. После 1905 года силы самообороны научились в некоторой мере справляться с погромщиками и даже переводить счет убитых и раненых в свою пользу.
Во время Первой мировой войны (или раньше — как мы помним, даты в биографии Розенбаума весьма условны) судьба приводит Семена Яковлевича в Вильно (Вильнюс). Крах империй в конце войны создает некий вакуум власти. Но природа пустоты не терпит. Начинают образовываться новые молодые государства. Опыт, навыки и умения Семена Яковлевича как никогда пригождаются Литовской Республике. На свет появляется Симонас Розенбаумас.
Simonas Rozenbaumas
Симонас Розенбаумас далеко не случайно оказался среди делегатов Учредительного Сейма: у него были опыт, знания и связи. Пригодились также навыки законотворчества. Многие его знакомые по международному сионистскому движению сделали очень неплохие карьеры. Неудивительно, что Симонас Розенбаумас принял участие в создании конституции Литвы. Ну, а должность заместителя министра иностранных дел в первом правительстве была совсем не синекурой.
Надо понимать, что с 1918 по 1921 вопрос самого существования Литвы как государства был, можно сказать, не до конца решен положительно. Проигравшей стороне пришлось бы дорого расплачиваться, а что касается руководства, то риски были высокими. Смертельными.
В 1919 году Симонас Розенбаумас вместе с Литовской делегацией отправился в Версаль. Литва не была официально приглашена на мирную конференцию, так что целью было продемонстрировать фактическое существование государства. Грандиозных успехов достичь не удалось. Но и о том, что съездили впустую, говорить было нельзя. Дипломатической победой можно было назвать последовавшее подписание мирного договора с Советской Россией.
Переговоры проходили весьма непросто. Состав российской делегации это и предполагал: Иоффе, Мархлевский, Оболенский — это были не просто дипломаты, а профессиональные революционеры. А значит, в переговорах они более руководствовались революционной необходимостью и текущим моментом. Круг вопросов был необычайно широк, также имела значение и ситуация на советско-польском фронте. Например, 10 июля Юлиан Мархлевский считал, что вообще не имеет смысла подписывать какие-либо договоры с Литвой. Причина была проста: Красная армия успешно наступала. Через четыре дня был занят Вильнюс, а сам Мархлевский в конце июля возглавил Временный революционный комитет Польши.
Делегация Литвы отправоляется в Москву для подписания договора. (Каунас, 1920-05-01, первый справа – член делегации Семен Розенбаум, второй – председатель Т. Нарушявичюс, четвертый – генеральный секретарь делегации К. Бизаускас; Центральный архив Литвы)
Делегация пребывала в состоянии стресса. До 26 мая было выкурено около пяти тысяч папирос и 36 пачек табака, выпито десять бутылок вина, столько же коньяка, одна бутылка портвейна и пять бутылок водки. Впрочем, расходы Симонаса Розенбаумаса в смете выглядит более чем скромно: на его долю пришлось только 150 папирос и семь коробков спичек. А самым скромным можно назвать Витаутаса Рачкаускаса — на его счету только один коробок спичек. Но все нервы и усилия того стоили: подписанный 12 июля 1920 года мирный договор с Советской Россией можно назвать настоящим успехом литовской делегации.
Деятельность Симонаса Розенбаумаса в Сейме первого и второго созывов была во многом направлена на создание еврейской национальной автономии. В правительстве Эрнестаса Галванаускаса он стал министром без портфеля по делам евреев. В 1924 году правительство отказалось от идеи предоставления автономий — и это касалось не только евреев.
В том же году Симонас Розенбаумас отправился в Палестину, что вполне соответствовало его сионистским убеждениям. Бытует мнение, что отъезд был связан с разочарованием и некоторой обидой на Литовское государство. Действительно, со стороны все выглядит именно так: министерство практически упразднено, речи о какой-то существенной еврейской автономии не идет. Но это слишком простое объяснение. Не стоит забывать, что Симонас Розенбаумас всю свою сознательную жизнь был и оставался последовательным деятелем сионистского движения. А уж когда еще задумываться о переезде, как не в возрасте далеко за 60. Да и дальнейшие связи с Литвой не позволяют говорить о какой-то обиде. Даже после того как вместо Симонаса Розенбаумаса появился שמשון רוזנבאום.
שמשון רוזנבאום
Шимшон Розенбаум поселился в небольшом городке Тель-Авив с населением около 30 тысяч человек, где в 1924 году даже мэра и городской совет избрали впервые.
Будучи человеком преклонного возраста, Розенбаум нисколько не утратил своей кипучей энергии. В Палестине он вернулся к своей старой профессии юриста. Многие правовые нормы разрабатывались им самим, поэтому вполне естественно, что вскоре он был избран председателем Мирового еврейского суда высшей инстанции. Кроме того, Шимшон Розенбаум прекрасно понимал ценность образования и участвовал в создании Тель-Авивского университета. Ему также хватало времени на написание научных эссе и полемических статей.
Не прерывалась связь Розенбаума и с Литвой. С 1927 года он почетный консул Литвы, а с 1929 года — генеральный консул в Тель-Авиве. Вряд ли человек, не согласный с властями государства или на него обиженный, продолжал бы сотрудничество. В 1929 заслуги Розенбаума оценили и в самой Литве: он был награжден орденом Великого князя Литовского Гедиминаса — на тот момент совсем новой наградой, учрежденной в 1928 году.
Скончался Шимшон Розенбаум в Тель-Авиве 6 декабря 1934 года. Но, как и многое другое в биографии Розенбаума, это не точно. Основной источник такой даты — надпись на могиле. При этом, к примеру, некролог в венской еврейской газете вышел только 14 декабря. Впрочем, в истории этого незаурядного человека так много неточностей, недосказанностей и домыслов, что даже этот последний штрих лишь дополняет все предыдущие.
