Но герой проекта Delfi "Новая жизнь. Направление - Литва" Хайрулло предпочитает этот короткий вариант – точно лучше, чем некий Миша, как его стали по первопутку называть новые друзья в Литве. "Они потом и сами поняли, что мне это может быть неприятно, и перешли на Хаджи", – вспоминает он. Впрочем, он и не обижается – ему и самому пока с трудом даются литовские слова.
Для Рудамины, и особенно для птицефабрики Vilniaus paukštynas, такие работники, как Хайрулло, большая находка. Он не пьет, не курит, исправно ходит на работу. О том, что фабрика приглашает иностранцев на работу, Хайрулло узнал от соотечественника – тот в Литве работает водителем уже два года. Хайрулло с гордостью его называет своим учеником и рассказывает, что поддерживал его в России: "Мы вместе работали в Москве. Он меня уважает, я его тоже уважаю. Когда он услышал, что здесь фирма набирает людей на фабрику, он сразу с ними пообщался, все узнал. Потом мне позвонил, предложил приехать. Я согласился, собрал все документы, пошел у нас в Узбекистане в посольство Литвы, сдал документы и через десять дней получил визу". Так в конце мая 2019 года Хайрулло оказался в Европе.
Вообще, для Хаджи, как и для многих других граждан Узбекистана, в последние три десятилетия трудовая миграция – вынужденная вещь. Наш герой сначала отправился в Россию торговать овощами. Когда это стало невыгодно, перешел на стройку, где отработал десять лет. Потом решил вернуться домой, говорит, "отдохнуть".
В Узбекистане, в городе Асака Анджанской области, у Хайрулло большая семья. 83-летняя мама, два брата и четыре сестры с детьми. А еще жена, два взрослых, уже женатых, сына и дочка-школьница, которую еще надо обеспечить хорошим приданым. Поэтому Хайрулло и не привозит жену в Литву – в Асаке она воспитывает несовершеннолетнюю дочь, помогает сыновьям с внуками, а еще ведет большое хозяйство. В Рудамине же он делит с пятью соотечественниками двухкомнатную квартиру – так выгоднее.
Родных Хайрулло старается навещать не реже, чем раз в полгода. Но из-за карантина все планы были нарушены, и Хайрулло с тоской и одновременно в гордостью показывает на экране телефона снимки: вот мама, вот внуки, вот стена, которую он начал пристраивать к дому. "Знаете, как у нас весной красиво, когда все деревья цветут! Фруктов много, потом варенье делать будем" – к цветущему саду Хайрулло мысленно возвращается на протяжении всей нашей беседы.
Фабрика в Рудамине потрясла Хаджи прежде всего своей чистотой и тем, что перед работой выдают чистые перчатки и фартук. Но и вообще приемом он остался доволен. Сначала, пока Хаджи с друзьями не снял квартиру, поселили в гостинце в Новой Вильне и возили на работу на машине. Новым работникам выдали одежду и обувь. Обещанную зарплату тоже платят исправно. График работы для Хайрулло не тяжелый: через каждые два часа перерыв – пятнадцать минут, днем полчаса на обед. Правда, обед надо принести самому: "Ничего страшного, мы готовим еду дома, а по пути на работу в магазине покупаем фрукты и печенье".
На фабрике, по его оценке, почти 90% сотрудников – местные жители. Есть, как и он, несколько человек из Узбекистана. А остальные – трудовые мигранты из Украины. С ними Хаджи и его товарищи тоже стараются поддерживать отношения, потому что мигранту с мигрантом всегда есть о чем поговорить. "Конечно, в рабочие дни устаешь, особо не пообщаешься. Надо сходить за продуктами, приготовить еду, подготовиться к завтрашнему дню. А в выходной день, особенно после получки, мы вместе выбираемся в Вильнюс. Отправляем деньги родным, едем в торговый центр, что-то себе покупаем. А потом гуляем по Старому городу и вместе заходим в кафе. Мы не пьем, а они берут себе пива или вина... Хорошо где-нибудь по-человечески посидеть, пообщаться...".
"С языком сложно. Да, нам бы хотелось немного подучить литовский, чтобы хотя бы на уровне общения в магазине можно было себя не чувствовать чужим. Лучше было бы, если бы мы понимали все вокруг. Если бы в выходные нам давали час литовского языка, мы бы с удовольствием занимались бы, – говорит Хайрулло. – В Узбекистане у нас живет много наций. Одно время я работал в одном таджикском поселке. Все вокруг говорили по-таджикски, и, конечно, я постепенно выучил. Так что, и литовский, конечно, освою".
Хайрулло говорит, что коллеги на работе периодически шутят над трезвым образом жизни мигрантов-узбеков, но по-доброму. "Куда на выходных пропали? Пили что ли? – Какой пили! Дела домашние делали!", – изображает эту сценку Хаджи. Но предписанный Кораном отказ от алкоголя – это скорее "плюс" для мигранта. Даже когда Хайрулло и четыре его товарища приехали смотреть двухкомнатную квартиру в Рудамине, молодой хозяин их первым делом спросил: "Вы из Узбекистана? Мусульмане? Значит, не пьете?"
Хайрулло заметил, что тот даже обрадовался их утвердительному ответу: "Очень спокойный молодой человек. Он нам доверяет, не ходит проверять, все ли в порядке с квартирой. Только когда мы ему сами звоним, если надо лампочку поменять или что-то починить, тогда он приезжает".
"Слава Аллаху, я ни капельки не пью, – восклицает Хайрулло. – Когда местные предлагают, я честно говорю: нам нельзя, мы непьющие". На вопрос, каково быть мусульманином в христианской стране, где большинство – католики, мигрант отвечает, что ни разу не почувствовал унижения или непонимания. Даже положенные в течение дня молитвы, которые приходятся на рабочее время, Хайрулло и его единоверцы читают в перерывы: "Мы успеваем прочитать молитву буквально за две-три минуты. В этом момент все на фабрике соблюдают тишину. И вообще нас за это уважают. Перидиочески подходят и говорят: "Молодцы, что верите в Аллаха"".
Но чтение молитв на работе и пятничный намаз – только часть мусульманских традиций, которых Хайрулло, несмотря на миграцию, старается придерживаться неуклонно. Другая не менее важная часть – найти халяльную пищу. Вообще, в исламе понятие «халяль» относится не только к еде – буквально, это все, что разрешено. В отличие от "харам" – того, что запрещено. Согласно Корану, свинина, самое распространенное мясо в Литве, это "харам" в любом случае. Для остального мяса – в зависимости от того, как животное было убито. Но "халяльное" мясо в Литве, хоть и стал появляться, но далеко не везде. Поэтому Хайрулло предпочитает этот вопрос решать в обход магазина.
"Мы не можем есть говядину или баранину, если животное убили без специальной молитвы. У нас такой закон, – объясняет Хайрулло. – Поэтому мы мясо в магазине не берем. Периодически покупаем барана или овцу на мясокомбинате. Недорого получается – всего сто евро. Сами режем, сами чистим". Тут невольно задаешь Хаджи вопрос, как на сцену убийства животного реагируют соседи – городские жители. "Ну что вы, – успокаивает меня Хаджи, – мы все делаем прямо на мясобойне, чтобы никого не пугать. Когда договариваемся о покупке, и этот вопрос заранее обсуждаем".
Смысл праздника Курбан-Байрам – в несостоявшемся жертвоприношении пророком Ибрагимом старшего сына Исмаила (в Ветхом Завете эта история перекликается с жертвоприношением Исаака его отцом пророком Авраамом. Последнего вовремя останавливает ангел). Хайрулло рассказывает, что дома, в Узбекистане, к празднику все готовят плов, а потом ходят по соседям и угощают друг друга. Спрашиваю Хайрулло, не собирается ли он и в Рудамине поделиться пловом с соседями. "Здесь мы сами будем плов кушать. Если пойду соседей угощать, не знаю, что они подумают, – говорит Хайрулло. Но потом задумывается: "Правда, соседи нас угощают. То овощами со своих огородов, то солеными огурчиками-помидорчиками".
Тем не менее, слава о Хайрулло как о специалисте по плову постепенно распространяется. "Был тут в свой выходной в поликлинике. Они намекнули – у вас плов вкусный. Ладно, сказал я, приготовлю. Сделал, отнес, они очень обрадовались!" Несколько раз Хайрулло приглашали готовить плов и в Сорок татар. Но это все – либо "по дружбе", либо одноразовые подработки. А Хаджи надеется на большее – открыть вдвоем с тем самым "учеником", который ему организовал приезд в Литву, небольшое кафе в центре Вильнюса.
В том, что у него все получится, он не сомневается – и по части дизайна, и по части готовки. Дело в том, что отец Хаджи, как и его брат, работал в столовой шеф-поваром. И сам он, до того, как стал мигрантом, тоже работал в столовой. "Так что у нашей семьи талант к кулинарному делу!" – восклицает Хаджи. Он уже хорошо представляет себе, какой будет его чайхана: "Я хотел бы показать узбекскую кухню. Там будeт плов, манты, лагман. На входе в кафе должен стоять узбек в национальном костюме и в тюбетейке. Внутри украсил бы чайниками, пиалушками, блюдами с нашим традиционным рисунком "хлопок". Повесил бы на стене национальные женские платья – у нас они очень красивые!"
Но пока кафе нет, Хайрулло зазывает в гости на Курбан Байрам: "Если карантин закончится – дай Аллах, чтобы все прошло – приезжайте! Сделаем большой казан. В прошлом году восемь килограмм плова приготовили. И лагман сделаем". Если Хайрулло не уедет в отпуск домой, куда его так тянет душа, то придется приехать!
